кроссворды.
– Нет. Я нужен бюро. Я нужен своей стране.
– Соглашусь с контуженным. Мы еще столько не сделали, не разоблачили убийц Лисовски и Скотт. Не поймали мясника! Не показали этим костюмированным крысам, кто тут закон!
– Пошли в задницу! – громко сказал я и голоса затихли. Только жужжание компьютеров и стук веток в стекло. Стук в дверь. Ну кого нелегкая принесла?
– Ирвин! – агент Дипло просунул голову в дверной проем. – Мы взяли Синистера.
– Поздравляю! А кто это?
– Тот профессор! Из вашингтонского универа. Ирвин, я не знаю, что делать. Я должен его допросить. Пошли со мной.
– Я не могу, я из другого отдела.
– Ну он то не знает. Начальства сегодня не будет. Пошли Ирвин.
Я проследовал за Дипло в комнату для допросов. Не удивительно. Что Дипло растерялся и не знал, как начать допрос. Рожа у Синистера была такая самодовольная, что директор Кордон бы позавидовал. Как будто это он собирался вести допрос, а не мы. Рядом сидело не менее самоуверенный адвокат Синистера.
– Добрый день профессор Синистер. Мистер Юнингсон. Агент Маккинли. Это агент Дипло.
– Я знаю кто вы. – ответил адвокат. – Давайте к делу, у моего клиента нет времени на пустые разговоры.
Синистер улыбался и молчал. Я ожидал, что ученые выглядят по-другому. Синистер был высокий, выше меня и даже Дипло. Крепкого телосложения, с белыми волосами и бровями.
– Где вы были вечером второго января, с восьми до десяти?
– Мой клиент был дома.
– Кто может это подтвердить?
– Мой клиент живет один.
– В каких отношениях вы были с вашими коллегами?
– В рабочих отношениях, агент.
– Вы были на праздновании вашей коллеги Марты Лаудинг.
– Да. Мой клиент присутствовал на вечере.
– Почему вы не поехали с ними в ресторан?
– Меня это не интересовало. – наконец заговорил сам Синистер, а не его адвокат. Не знай я кто он, то по голосу счел бы его барыгой с окраины, а не профессором.
– У вас были конфликты с профессором Форестером?
– Это к делу не относиться. – оборвал меня адвокат. – В чем конкретно обвиняют моего клиента?
– Ни в чем, пока что, мы пытаемся выяснить причины трагической смерти его коллег.
– У вас есть свидетели, что мой клиент причастен, к этому происшествию?
– Нет.
– Тогда, мы пойдем. Агенты. – Юнингсон встал и учтиво кивнул.
– Конечно, вы можете быть свободны. Но сначала разрешите нашим экспертам взять некоторые анализы.
– На каком основании? В вашем ордере не указано, что вы можете подвергать его снятиям следов, дактилоскопии или…
– Если это необходимо, я сдам все анализы. – перебил Синистер своего адвоката. – Не хочу приходить сюда во второй раз.
Я знал, что он виновен. Давно у меня не было такого чувства. Когда чуешь запах преступника. Когда видишь насквозь. Он виновен, и не абы в чем, а в убийстве своих коллег. Я видел много преступников и узнаю даже среди тысячи лиц. Кто украл шоколадку в супермаркете, кто поколотил свою жену, кто обвешал клиента в мясной лавке. Мы повели Синистера в лабораторию. Адвокат шел с нами, брезгливо касаясь перил. Дипло позади, тупо рассматривая ступени и не зная, что происходит.
Я знал. Синистер был уверен, что анализы ничего на дадут и он выйдет сухим из воды. Я был уверен в докторе О`Райли. Он вступит в эту борьбу разумов с Синистером и выиграет. Он найдет зацепку.
– Агенты, профессор Синистер. – Мерфи даже глаз не поднял от своих пробирок. Мы оторвали его приготовления препаратов.
– Давайте в темпе. Я и мой клиент не намерены провести здесь целый день по вашей прихоти. – выплюнул адвокат и уселся, напротив. – Я буду присутствовать.
– Пожалуйста, господин адвокат. Чаю не предлагаю, у меня тут только формалин. И не торопите меня. Скорость нужна при ловле блох, медицинские анализы требуют последовательности и точности.
Да. Док уделает этого адвокатишку.
– Нам остается только ждать. Что поделать, мы ведь с вами обслуживающий персонал. – сказал я Юнингсону и гадко улыбнулся.
– Прошу, профессор.
Мерфи снимал отпечатки пальцев, брал кровь, ковырялся под ногтями. Мы сидели, поперев головы руками.
– Ваше работа по проблеме Гольбаха в тринадцатом году произвела фурор. Жаль драка с Чжаном Итаном омрачила ваш успех. И чего вы кинулись на этого статистика. Над чем работаете сейчас? – Мерфи старался вести непринужденную беседу. Ни я, ни Дипло ни черта не понимали и начали зевать.
– Над тем, чтобы не сесть в тюрьму.
– Это приоритетная задача каждого гражданина Америки. Кстати, светофор починили и теперь разница между сменой цветов составляет пятьдесят пять секунд. Как на десятой. Как математик, скажите, это повлияет на уровни пробок в городе?
– Вы помните скорость переключения всех светофоров в городе? Вы эйдетик, доктор? Поразительно. Долго развивали?
– Не перестаю. Недавно закончил с лабораторной диагностикой. Так втянулся, что даже диалоги запоминаю. Могу повторить все, что сказал каждый из вас, с момента как вы вошли: Давайте в темпе. Я и мой клиент не намерены провести здесь целый день по вашей прихоти…
– Не стоит. Я вам сразу поверил.
– И по поводу критериев Фридмана, не пренебрегайте примерами из медицины в следующей работе, как это не банально, оно действенно.
Профессор смотрел на Мерфи с удивлением. Ему что, никогда не делали замечаний? Теперь и он спустился на нашу ступеньку глупцов.
– Вы закончили, доктор? – не выдержал адвокат. – Мы может идти?
– Конечно. Спасибо за ваше понимание – ответил я.
Профессор вместе с адвокатом покинули лабораторию и нам тоже было пора.
– Не знаю, чего ты завернул про критерии Фримана, но походу опустил этого умника. Молодец док! – похвалил Дипло.
– Фридмана. – поправил О`Райли, но агент Дипло его уже не слышал.
Глава 7
Павилион отменил сеанс, из-за каких-то домашних проблем. Дорожка моих воспоминаний и так скользкая так еще то свет включат, то подножку поставят.
– Когда я вспомню все, вы уйдете?
В ответ я получил только тишину и обеспокоенный взгляд Пенни.
– Пенни, тебе, наверное, лучше пожить у себя, пока я не разберусь с этим. Я боюсь за тебя.
– Я останусь здесь. Со всеми тремя.
– Пенни. Я не знаю, чего от себя ожидать. – я пытался достучаться до ее здравомыслия, но это было бесполезно.
– Зато я знаю. Расскажи мне о них. Мака девианта я уже видела.
– Агент Маккинли? Он напоминает моего отца. Такой же жесткий, помешанный на долге. Работа для него всегда была на первом месте, поэтому они с матерью часто ссорились. Она тоже служила в полиции, пока не родила меня, а потом заболела бабушка и она не вернулась на работу. Потом мы
