Скука и пустота. Сожаление и чувство вины. Том вытащил карманную Библию, которую потихоньку взял со стола медсестры, и принялся изучать предметный указатель. Он состоял из трех частей: ПОМОЩЬ — Гнев, Гордыня, Грех и так далее; ЖИТЕЙСКИЕ ПРОБЛЕМЫ — Беды, Волнения, Тревоги; ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ КАЧЕСТВА И ДОБРОДЕТЕЛИ ХРИСТИАНИНА — Долг гражданский, Невинность, Мужество, Полнота жизни, Прилежание, Удовлетворенность. Из любопытства он отыскал рубрику Критическая ситуация, где обнаружил сначала отсылку к псалму 120: «Возвожу очи мои к горам, откуда придет помощь моя», а затем к Евангелию от Матфея 6:28: «Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут».
«Полевые лилии? О чем это?» — удивился Том. Он посмотрел на Превратности судьбы: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий?» Развод: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает». Беспокойство: «Не заботьтесь о завтрашнем дне». Несчастье: «Межи мои прошли по прекрасным местам». Грозящая опасность: «Перьями Своими осенит тебя». Потерпевшему неудачу: «Но за Тебя умерщвляют нас всякий день». Арестант испражнился, и Том поспешно натянул резиновые перчатки, вставил в нос затычки и надел хирургическую маску. Он открыл дверь и принялся обследовать фекалии при помощи специальной пластиковой палочки. Никакого кокаина он не обнаружил.
— Думаю, можно возвращаться, — сказал он заключенному и сунул ему пачку стерильных салфеток.
Том вышел в коридор, выбросил палочку и перчатки в бак для использованных материалов, расписался за одежду заключенного и отнес ее своему подопечному.
— Одевайся, — сказал он.
— Черт! — сказал заключенный.
— Вымоешься, когда вернемся в главный блок, — сказал Том.
Они вышли из камеры. Том заполнил в регистрационном журнале графы «Время» и «Результаты осмотра фекалий» и поставил свою подпись. Выйдя из санчасти, они бок о бок пересекли двор. Моросил мелкий дождь; в черноте за колючей проволокой и сторожевыми вышками и в высоких освещенных стенах тюрьмы было что-то средневеково-тевтонское. Варвары-готы в волчьих шкурах, штурм крепостного вала, котлы с кипящей смолой.
— Значит, зря тебя истязали, — сказал Том.
— Вот именно, — сказал заключенный. — Я же говорил. Но меня никто не слушает.
— Меня тоже.
— Это другое.
— Но я и не надеюсь, что кто-то будет меня слушать.
— Я же сказал: это другое. Ты ни черта не понимаешь.
— Ну-ка, ну-ка? — заинтересовался Том. — И чего же я не понимаю?
— Ни хрена. Как ты можешь что-то понимать!
— Я не понимаю ни хрена?
— Именно так.
— Скажи, чего именно. Назови что-то конкретное.
— Мне тебе не объяснить. Ты здесь не был.
— Но сейчас я здесь.
— Твоя смена закончится, и ты уйдешь.
— И все же я в тюрьме.
— Ты можешь уволиться.
— И что дальше? — спросил Том. — Скажи, что?
— Все что угодно. Все, что делают на воле. Чинить крыши, мастерить зонтики. Продавать резиновые сапоги. Или плащи.
— На воле делать нечего.
— Там всегда есть что делать.
— Так чего же, по-твоему, я не понимаю? Объясни.
— Не могу. Мы говорим на разных языках.
— А ты постарайся.
— Не могу. Ты на воле. Когда человек на воле, все хорошо. Ясно, парень? Там все здорово.
— Ошибаешься, — сказал Том.
— Будь по-твоему, — сказал заключенный.
Рядом с четвертым блоком Том остановился и дал знак охраннику в будке. Тот кивнул и нажал кнопку, чтобы открыть дверь.
— Что, если я отпущу тебя на волю? — спросил Том заключенного. — Но при одном условии: перед этим я сломаю тебе шею. Ты будешь свободен, но не сможешь шевельнуть ни рукой, ни ногой.
— Сломаешь мне шею?
— Ты слышал, что я сказал.
— Сломаешь мне шею?
— Отвечай на вопрос.
— Это одни разговоры. Пустая болтовня.
— Тогда не говори, что на воле все здорово, ясно? Проблем везде хватает.
— Все равно ты ни хрена не понимаешь.
Сидя в рабочем помещении, Том подождал, пока заключенный принял душ, после чего запер его в камере. Он и еще один охранник, по имени Марвин Мэриуэзер, — на протяжении семи лет он был лесорубом, как и Том, а потом проработал еще семь лет монтажником — в четыре утра заступали на вахту во втором блоке, где содержались малолетние преступники. Убийцы, насильники, грабители, поджигатели, которым еще не исполнилось восемнадцать, некоторым не было и пятнадцати. Их нельзя было держать вместе с остальными заключенными, поскольку те били и насиловали малолеток. Том старался говорить с ними поменьше, предпочитая соблюдать дистанцию и держать их в страхе. Он вел себя с напускным безразличием, его редкие замечания были холодны и угрюмы: «Будешь ныть как девчонка, с тобой будут обращаться как с девчонкой. Не ищи сочувствия. Рассчитывай только на себя, остальным на тебя плевать».
Том и Марвин Мэриуэзер коротали время вместе: они стояли в коридоре и разговаривали. Общие знакомые. Техника для лесоповала. Знакомые места. Канатная установка «Тандербёрд», тягачи с прицепом, Фрэнк Коумс, отец Марвина Мэриуэзера, — поначалу он занимался монтажом оснастки трелевочной мачты, а потом руководил другими монтажниками. Сестра Марвина. Она вышла замуж второй раз, у ее нового мужа две дочери, шестнадцати и восемнадцати лет, они живут в Винлоке, муж водит тягач с прицепом и без ума от мотоциклов «Харлей-Дэвидсон». Сын Марвина второй сезон плавает на краболовном судне в Беринговом море, там он потерял ухо. Футбол, игры в финале. Колено Марвина. Протез тазобедренного сустава Глайда Уильямса. Бестолковый тренер школьной баскетбольной команды. Сын Сонни Шмидта, что играет в защите, три года назад его брат тоже был защитником. Ни тот ни другой не видят площадки, вечно ведут мяч, уткнувшись носом в пол. Как ловить форель на спиннинг. Как солить лосося. Как выслеживать по насту белохвостого оленя. В пять тридцать один из заключенных заявил, что болен. Связавшись с дежурным в будке, они выпустили его в рабочее помещение. Длинноволосый белый парень в шортах, с толстыми волосатыми ногами и татуировкой на плечах, согнувшись, держался за пухлый живот; он сидел за то, что вместе с приятелями насмерть забил бездомного; он твердил, что его сейчас вырвет, и, как только его выпустили в рабочее помещение, его и вправду вырвало на пол, после чего он потребовал, чтобы его отвели в душ, а потом к доктору.
— Отличный план, — сказал Том, — но я придумал кое-что получше. Сейчас ты вымоешь пол, а потом мы запрем тебя в камере.
— Да ладно, ты же видишь, меня колбасит почем зря.
— Надо было блевать в унитаз, — сказал Том.
— Брось, — сказал парень.
— Нет, — сказал Том.
— Я серьезно болен, чувак, — заскулил парень.
— Тот, кто блюет дома, вытирает за собой, — сказал Том. — Почему бы тебе не сделать то же самое?
— Мне плохо, — не унимался парень.
— Случается, что кого-то вырвет ночью, — сказал Том, — но из-за этого никто не мчится к доктору в пять утра. Все нормальные люди после этого ложатся в постель и потихоньку приходят в себя. Не думай, что ты особенный.
— Так и быть, можешь принять душ, — добавил Мэриуэзер.
Мэриуэзер ушел за ведром и шваброй, Том остался с заключенным. Малолетка положил голову на стол, точно школьник, заснувший за партой, и Том стал разглядывать его татуировки, среди прочих там была свастика.
— Знаешь что, — сказал Том, — запру-ка я тебя в камере, пока не принесут тряпку и швабру.
— Что?
— Пойдешь назад в камеру.
— Черт! Хватит!
— Хочешь поспорить?
— Брось, чувак!
— Мне показалось, ты чем-то недоволен?
— Я болен, слышь, ты.
— Я сказал — в камеру.
Парень не шелохнулся.
— Ладно, — сказал Том. — Три раза я попросил тебя по-хорошему. Упрекнуть меня ты не вправе.
Он взглянул на дежурного в будке. Тот наблюдал за Томом с ленивым любопытством. Том наклонился к микрофону переговорного устройства:
— Хочу запереть его в камере, — сказал он.
— Давай, — ответил охранник в будке. — Сейчас открою дверь.
— Слушай, — сказал Том, — это твой последний шанс.
Парень продолжал сидеть, опустив голову на стол. Том схватил его за волосы на затылке, а другой рукой завел руку парня за спину.
— Черт, — сказал парень, поднимаясь из-за стола.
— Или пойдешь сам, или будет еще больнее.
— Черт, — повторил парень.
— Если я поведу тебя силой, — сказал Том, — будет очень больно.
— Скотина.
— Я могу нечаянно вывихнуть тебе плечо.
— Сказано тебе, я болен.
— Пока посидишь в камере.
— Отвали, чувак!
— Отвалю, если пойдешь сам.
— Я пытаюсь.
— Я тебе помогу, паршивец. — Том подтолкнул парня к двери камеры.
