К тому же те, кто так любит цитировать книгу Нехемии, почему-то здесь же и обрывают цитату. А между тем чрезвычайно важно то, что в ней говорится дальше:
«И сильно разгневался я, когда услышал вопль их и эти речи. И подсказало мне сердце мое, и стал я спорить с главарями и помощниками их, и сказал я им: “Тяжкое взимаете вы с братьев своих!”. И созвал я против них большое собрание. И сказал я им: “Мы выкупили братьев наших, иудеев, проданных другим народам, сколько смогли, а вы продаете братьев своих, чтобы продали их нам!”. И молчали они, и не знали, что ответить. И сказал я: “Дурно вы поступаете! Ведь должны вы ходить в страхе перед Богом нашим, чтобы избежать позора от народа, врагов наших. И я, и братья мои, и отроки мои – взимаем мы с них деньги и хлеб, давайте оставим им этот долг! Возвратите же им ныне их поля, виноградники, оливковые деревья и дома их, и даже сто сребреников, и хлеб, и вино, и оливковое масло, которое вы требуете с них”. И сказали они: “Мы возвратим и не будем с них требовать, как ты говоришь”. И позвал я священников, и заставил их поклясться, чтобы сделано было так, как сказано. К тому же отряхнул я полу одежды своей и сказал: “Так да вытряхнет Бог каждого, кто не сдержит этих слов, из дома его, и из нажитого трудом его, пусть так же он будет вытряхнут и пуст!”. И сказало все собрание “Амен!”…»
Итак, если понимать текст буквально, то Нехемия призвал зажиточную часть еврейского общества вспомнить законы Торы и простить долги своим неимущим братьям, вернув все, что у них было взято в залог и присвоено за невозвращение долга. И зажиточные евреи, признав его правоту, согласились. Если даже допустить, что речь идет о ссужении под проценты, то опять-таки из текста следует, что это был (если был) печальный, но относительно недолгий период в истории еврейского народа, закончившийся тем, что его лидер Нехемия вновь добился неукоснительного соблюдения законов Торы, включая закон о категорическом запрете на ссуды под проценты.
Все остальные исторические документы также свидетельствуют, что в эпоху Второго Храма случаи ростовщичества среди евреев хотя и имели место, но опять-таки носили исключительный, эпизодический характер и наказывались местными судами и Сангедрином самым суровым образом – огромными денежными штрафами, а подчас и телесными наказаниями.
Но, как уже было сказано, в эту же эпоху евреи активно занимались ростовщичеством в различных городах античного мира, что, впрочем, как весьма обоснованно показал еще С. Лурье в своей знаменитой работе «Антисемитизм в Древнем мире», не было основным их занятием и не особенно осуждалось окружающими их народами.
В раннем Средневековье евреи-ростовщики также не играют сколько-нибудь заметной роли в жизни европейских стран. Свои основные усилия евреи сосредотачивают в этот период на развитии международной торговли, а ростовщичеством как раз активно занимаются христиане, причем не только профессиональные ростовщики, но и купцы, аристократы и монастыри.
Эта картина начинает меняться лишь в эпоху крестовых походов, что было связано с целым рядом причин, блестяще проанализированных в свое время А. Тюменевым в его книге «Евреи в древности и в Средние века».
Одной из этих причин стало вне сомнения, постановление созванного в 1179 году папой Александром III Вселенского собора, в котором было указано, что запрет «Ветхого Завета» на взятие какого-либо процента с ближнего (имеется в виду тот самый отрывок из книги «Дварим», который автор уже не раз цитировал в главе «Долги наши тяжкие» и который в силу необходимости ему придется цитировать еще не единожды) является обязательной заповедью для каждого христианина.
Это означало, что христиане больше не имеют права заниматься ростовщичеством по отношению к своим единоверцам, но зато им это вполне разрешено по отношению к презренным евреям, которые никак не могут считаться ближними христиан. Но, в свою очередь, это означало, что и евреям разрешено заниматься ростовщичеством среди христиан.
«Шейлок с дочерью». Картина Маурицы Готлиба
В это же время, пишет Тюменев, христианские купцы начинают особенно настойчиво вытеснять евреев из международной и местной торговли – как с помощью ожесточенной конкуренции, так и добиваясь от властей различных запретов на торговую деятельность евреев и ограничения их участия в ярмарках. Так как приобретать земли и заниматься земледелием евреям было запрещено, то неминуемым следствием всех этих запретов должно было бы стать то, что оказавшиеся не у дел еврейские купцы начали вкладывать имеющиеся у них средства в денежные операции, то есть заниматься различными видами ростовщичества.
С этого времени еврей-ростовщик и становится все более распространяющимся типом во всех странах Западной и Восточной Европы, превращаясь в символ бессердечного стяжательства и корыстолюбия, высасывающего деньги у правоверных христиан.
Значит ли это, что только евреи занимались ростовщичеством в эпоху Средневековья, медленно, но верно накапливая те капиталы и создавая ту новую финансовую реальность, которые впоследствии приведут к возникновению современной банковской системы и современного капитализма?
Да ничего подобного!
Вопреки указу Вселенского собора, христианские ростовщики продолжали заниматься своим делом, став, правда, более чем на три столетия, официально самой отвергнутой частью общества. Ростовщичеством в огромных размерах занимались различные рыцарские ордена, и прежде всего – знаменитый орден тамплиеров. Среди должников последнего были короли Англии и Франции, что в итоге и привело к гибели руководителей этого ордена от рук Филиппа Красивого. Занимались ссужением денег в рост и купцы, и монастыри, и аристократы. При этом они избегали общественного осуждения, используя в качестве подставных лиц евреев, на которых и обрушивалась вся ненависть несостоятельных должников.
Но что же заставляло почтенных христиан почти во всех странах планеты в случае нужды обращаться именно к кровососам-евреям, а не к своим милосердным соплеменникам?
Ответ на этот вопрос лежит на поверхности.
Во-первых, процентная ставка, назначавшаяся ростовщиками-евреями, почти всегда была значительно ниже, чем у ростовщиков-христиан. Так, в Англии после изгнания евреев из этой страны средняя процентная ставка выросла с 12 до 43 % годовых, и росла бы и дальше, если бы ее уровень не был ограничен последней цифрой специальным королевским указом. В некоторых областях Германии евреи-ростовщики требовали 60–70 % годовых, но если учесть, что их христианские коллеги доходили порой до 300 % годовых, то евреи по сравнению с ними выглядят просто альтруистами. В 1430 году жители Флоренции потребовали специально пригласить в город ростовщиков-евреев, которые брали за ссуды 20 % годовых вместо 30 %, взимавшихся местными ростовщиками. И таких примеров можно привести множество.
Известны также случаи, когда еврейские ростовщики пытались снизить процентные ставки, но это им – как, к примеру, в той же Англии – запрещалось королем. Вообще, ставки свыше 20 % годовых устанавливались евреями в различных странах средневековья исключительно в тех случаях, когда ростовщическая деятельность евреев находилась под полным контролем монарха и налоги с еврейского ростовщичества считались важной частью дохода. В этих случаях ставка и в самом деле могла достигать 85 % годовых и быть даже выше, однако каждая выдача ссуды фиксировалась специальным королевским инспектором, а затем 80–90 % полученного на нее роста отчислялось в виде налога. Как верно замечает Л. Поляков в своей «Истории антисемитизма», по существу, в этих случаях главным ростовщиком был король, а евреи выступали лишь в качестве посредников, которым доставались жалкие гроши, но на них обрушивалась вся ярость толпы.
Факт того, что евреи в целом взимали куда меньшие проценты, чем ростовщики-христиане, настолько неопровержим, что с ним не спорят даже антисемитски настроенные историки.
Во-вторых, еврейские ростовщики зачастую оказывались куда милосерднее своих коллег-христиан. В ряде случаев они готовы были простить долг или снизить его настолько, чтобы его выплата стала более реальной для должника. (Правда, подобные попытки евреев-ростовщиков нередко по указанным выше причинам также жестко пресекались местными властями.) Грузинские историки отмечают, что во многих областях Грузии местное население предпочитало обращаться к ростовщикам-евреям, так как знало, что последние, в отличие от христиан, никогда не доводили дело до крайнего разорения человека. Что бы ни случилось, до какой бы суммы ни вырос долг, они могли конфисковать или забрать в заклад большую часть имущества должника, но никогда не выгоняли его из дома и не забирали у него орудий труда, с помощью которых он зарабатывал себе на жизнь, в то время как ростовщики-грузины и армяне позволяли себе обирать своих должников-соплеменников до нитки. Аналогичная ситуация наблюдалась, видимо, и в других странах мира.
