Желающих, кстати, нашлось немного, а большинство тех, у кого ребецн (жена раввина) брала в долг деньги, просто приносили долговые расписки и сообщали, что прощают ей долг, так как знают, что их деньги были использованы на благие дела и хотели бы, чтобы и на них была распространена часть заслуг покойной ребецн.
Рав Ш.-Р. Гирш, а вслед за ним и рав Р. Булка в своих трудах подчеркивают, что тяжесть наказания за неуплату долга особенно велика потому, что подобное поведение ставит под угрозу сами принципы, на основе которых испокон веков строилось еврейское общество.
«Тот, кто не возвращает долга, – пишет рав Булка, – не только слеп, отступая от воли Бога, но и не в состоянии также предвидеть последствия своего поступка. И дело даже не в том, что невозвращенные деньги могут привести к бедности того, кто одолжил их. И не в том, что в другой раз он больше не одолжит их, обрекая тем самым действительно нуждающихся на неоправданную нужду. Злой умысел не возвращать деньги может разрушить созданный объединенными усилиями фундамент общества».
Однако при этом комментаторы «Псалмов» всегда обращали внимание на порядок слов во фразе «Берет взаймы нечестивый и не расплачивается…».
«Почему бы, – задавались они весьма резонным вопросом, – не сказать проще: тот, кто берет в долг и не расплачивается, является нечестивцем?».
И приходили к следующему выводу: на самом деле далеко не каждого недобросовестного должника можно называть нечестивцем, злодеем или грабителем своего кредитора, жизненные обстоятельства вполне могут сложиться и так, что человек не сможет при всем своем желании вовремя вернуть взятые им в долг деньги. Да, он все равно остается при этом виноват и перед Богом, и перед кредитором, но если он и сам страдает от невозможности выплатить заем, если он прилагает все усилия для того, чтобы это сделать, то его вина становится куда меньше и в конце концов он может быть вообще оправдан и прощен на Небесном Суде. Если все обстоит именно таким образом, то в этом случае даже желательно, чтобы и кредитор проявил великодушие и списал долг.
Совершенно иная ситуация возникает, когда человек занимает деньги, заранее намереваясь обмануть кредитора и не вернуть ему долг. Именно о нем и сказано: «Берет взаймы нечестивый и не расплачивается» – то есть он был «нечестивым» уже в тот момент, когда только просил одолжить ему деньги. И именно о нем и говорится в псалме как о человеке, проклятом Богом и подлежащем истреблению – так, чтобы о нем не осталось даже следа на земле. Вот почему тяжелейшие несчастья будут преследовать не только его, но и его потомков – вплоть до окончательного уничтожения его рода.
Но, как следует все из того же псалма, наличие среди евреев отдельных подонков, делающих долги с заведомым намерением не возвращать их, вовсе не отменяет обязанности давать в долг тем, кто нуждается в деньгах. И потому праведный еврей, даже если он прежде был обманут мошенниками, продолжает проявлять милосердие и ссужать деньгами тех, кто в них нуждается. При этом, если он действительно искренне и глубоко верит в Бога, ему не нужно опасаться того, что одолженные им деньги пропадут, а он сам и его семья из-за его чрезмерной доброты окажутся в нищете: так же как Всевышний всегда найдет способ взыскать долг с нерадивого должника, Он найдет и способ вернуть кажущимися потерянными деньги доверчивому кредитору. А если и не ему, то его детям и всем ведущим от него свой род поколениям евреев. Именно так и следует понимать слова: «Если упадет – не будет покинут, ведь Господь поддерживает его за руку… и над его потомством – благословение». И именно об этом говорится в «Притчах» царя Шломо: «Заимодавец Господа – милующий бедного, и за его благодеяния Он уплатит ему», то есть дающий в долг как бы ссужает деньги не только должнику, но и самому Творцу мира, ну а уж Он-то всегда рассчитывается сполна.
С учетом всего вышесказанного еврейский закон и определяет те нравственные и юридические принципы, которыми должен руководствоваться человек, берущий в долг деньги.
Прежде всего, разумеется, Галаха категорически запрещает брать в долг без твердого намерения вернуть его в установленный срок. Отсюда же вытекает требование не брать в долг слишком большую сумму, которую должнику потом будет крайне трудно вернуть, – занимая деньги, человек должен четко соизмерять свои финансовые возможности.
Предписывает Галаха и объяснить заимодавцу, на какие конкретные цели берутся деньги, и после того как это объяснение дано, должник уже не может потратить эти деньги на что-то другое и уж тем более у него нет никакого права растранжирить их, растратить без пользы или пустить на цели, противоречащие Торе. Например, деньги, на которые человек собирался купить комплект новых рабочих инструментов, он уже не может потратить на покрытие своих прежних долгов и, само собой, он не имеет права пустить их, скажем, на игру в казино, чтобы поправить свои дела с помощью карточного выигрыша.
Многие галахические авторитеты настаивали на том, что человек вообще не должен делать излишние долги – даже в том случае, если он собирается потратить ссуду на выполнение заповеди Торы. Например, еврею не следует занимать деньги, чтобы купить себе новые, роскошные талит и тфилин, если его старые еще вполне пригодны к употреблению, хотя, возможно, и неважно выглядят.
Ну и, само собой, иудаизм запрещает оттягивать выплату долга, если у человека есть деньги для того, чтобы его вернуть. Тот, кто имеет возможность выплатить долг, но водит за нос своего кредитора, обещая, что он отдаст его позже, и вновь и вновь откладывая свое обещание, также считается тем же злодеем и притеснителем, который «берет – и не платит» и говорит своему кредитору: «Поди и приди завтра, а завтра я дам»…
Одним из самых жестких утверждений Галахи является принцип, согласно которому невозвращенный долг «висит» на должнике независимо от того, сколько времени прошло с момента займа и помнит ли сам кредитор об этом долге или нет. Есть лишь один путь списания долга – прощение его кредитором, причем не путем молчаливого прощения (ведь если кредитор не напоминает человеку о долге, то, возможно, таким образом, он лишь выполняет заповедь, запрещающую «притеснять» должника), а с помощью официального (и желательно при свидетелях) заявления: «Я точно знаю, что ты мне ничего не должен!».
Однако даже в этом случае, если у должника появилась такая возможность, желательно, чтобы он вернул долг – пусть даже под видом денежного подарка.
Те же правила действуют и по отношению к долгам, которые прощаются в «седьмой год»: несмотря на то что долг списан, желательно его все-таки вернуть. Но при этом должник не имеет права заявлять о том, что он возвращает долг, а если он настаивает на такой формулировке, то кредитору попросту запрещено брать у него деньги: ведь таким образом он нарушает законы «шмиты». Нет, должник должен подчеркнуть, что он знает, что больше ничего не должен кредитору, но просит принять эту сумму в подарок.
Что касается путей возвращения долга, то они могут быть различны – например, долг можно вернуть и через посланника. Причем с того момента, как деньги переданы посланнику, они уже считаются принадлежащими кредитору: должник не может передумать и попросить у посланника деньги обратно, прося о новой отсрочке долга. Как, впрочем, и посланник не может вернуть эти деньги должнику – он может лишь дать ему новую ссуду из своих личных денег.
Остается заметить, что почти все вышеизложенные правила поведения должника, согласно большинству галахических авторитетов, носят универсальный характер, то есть еврей должен придерживаться их независимо от того, у кого именно – еврея или нееврея – одолжил он деньги. «Почти все» – исключительно потому, что некоторые из них, вроде правила о возвращении долга по прошествии «седьмого года», связаны исключительно с заповедями иудаизма и, разумеется, никак не касаются неевреев, имеющих права требовать возвращения одолженных у них евреями денег в любом случае.
Процентофобия по-еврейски
Категорический запрет Торы на взимание какого-либо процента при одалживании денег еврею в итоге привел еврейских мудрецов, а затем и кодификаторов Галахи к выводу, что под процентом следует понимать не только дополнительные деньги, которые должник вместе с долгом возвращает кредитору, но и любую, пусть даже самую незначительную выгоду, которую кредитор может извлечь из выданной им ссуды.
В связи с этим уже в Талмуде, помимо денежного процента, упоминаются «словесный процент», «предшествующий процент», «последующий процент», «отдаленный процент» и «процент ради исполнения заповеди» – и все эти виды процента в равной степени были запрещены еврейскими мудрецами.
Понятие «словесный процент» с присущей ему четкостью и наглядностью было сформулировано Рамбамом в его «Сефер ха-мицвот»:
