Янка, как когда-то показывал отец, сжала светляка в ладони и… и поняла, что в ее собственной руке прямо сейчас пульсирует темно-синее, теплое и магическое нечто. Это «нечто» позволяет разглядеть свой кулак, пальцы, по которым волнами пробегает синий отблеск, запястье…
Только надо спешить, Алиса ждет. И тот кто кричал — тоже ждет!
Янка заторопилась назад, к лестнице. Миновала крайние, пустующие комнаты и плотную ткань, служащую зримой преградой для тех, кто забыл, что правая лестница на ремонте.
В первый раз она до этой ткани даже не дошла. А сейчас — легко отвела в сторону. В синих отблесках увидела, что кто-то стоит пролетом ниже и слепо озирается по сторонам.
Алиса?
А вот и остаток лестницы. Вполне можно спуститься, если по краю и придерживаясь за стену рукой…
— Алиса, ты тут?
— Ян, это ты? А что, не нашла светляка, да?
— Нашла! — озадачилась Янка. — Вот же… погоди, сейчас в руку подам…
В синих неровных контурах черт лица было не разобрать, но Янка поняла, что у подруги волосы распущены, а сама она на полголовы ниже.
Светляк быстро перекочевал в руку подруги, напоследок блеснув яркой синевой у нее в глазах.
— Так-то лучше, — шепнула Алиса в темноте. — Интересно, куда дальше? Вниз? Кто хоть здесь лазает по ночам…
Янка прислушалась, но крик не повторялся, зато померещился какой-то шорох — действительно снизу.
— Наверное, вниз, да. Там что-то есть… — шепнула она, невольно, в подражание самой Алисе понижая голос. — Если не крысы.
— Да ну тебя. Не пугай, и так страшно. Все, я пошла.
Янка слышала шаги, шуршание, бормотание Алисы, выбирающей дорогу… а потом как отрезало.
— Эй, — позвала она.
Никто не отозвался. Вот это номер! Розыгрыш, что ли? Может это вот все быть розыгрышем?
Но кричали по-настоящему. Нельзя так притворяться, или можно?
Вернуться за Анной, как с самого начала договаривались? Она, кажется, помнила, где тут остатки ступеней у стены. Теоретически, вернуться можно.
Вопреки здравому смыслу она сделала крохотный шажок туда, куда отправилась Алиса, и вдруг услышала:
— Янка, сюда, скорее! Она еще дышит!
Алиса кричала не то, чтобы издалека, а как будто из другой комнаты. Ладно, это на самом деле не должно быть трудно!
Янка, преодолев страх, ухватилась за перила и придерживаясь двумя руками, поспешила вниз, ругая себя, что не может быстрее…
Так, лестница закончилась. Дальше что?
— Алис?
— Мы тут!
Где-то совсем рядом. Так, перейти площадку, ухватиться за дверной косяк. Двери нараспашку, отлично, плохо, что не видно ничего…
Но все равно, вроде бы, теперь налево.
Запах строительной пыли заставил закашляться. Воздух холодный и затхлый — это не жилой этаж…
Янка вела пальцами по стене и шла наощупь по узкому какому-то, но вполне проходимому коридору.
Надо было трость с собой взять…
Под пальцами — шершавая поверхность с выбоинами и следами грубого ремонта.
— Алиса же!
— Двери справа от тебя! Я тебя вижу!
Янка покрутила головой и тут вдруг тоже увидела — тусклый зеленый отблеск на какой-то мебели или сооружении. Значит — туда!
Алиса стояла на коленях возле кого-то, лежащего на полу. Светляк валялся рядом, тусклый, но все-таки действующий. В его луче было видно, что Алиса что-то делает с лежащей фигурой. Помогает? Как?
— Я зажала рану, — пояснила Алиса, — но кровь все равно течет. Иди сюда…
Янка подошла, склонилась над телом: девушка. Наверное, сверстница самой Янки. Или Алисы. Волосы короткие, рубашка черная от крови (в зеленом свете светляка кровь кажется черной). Алиса прижимала рану обрывком собственного домашнего халата. На ней самой осталась тонкая ночнушка на бретельках — и все.
Глаза незнакомки были закрыты.
— Что надо делать? Может, сбегать за Анной?
— Долго… хотя можно. — Она прикусила губу. — Если не остановим кровь, звать будет не зачем. У нее бедро пробито. Смотри. Из него больше всего течет… черт, ты же не видишь…
— Кажется, вижу, — призналась Янка. — Немного. У нее рубашка в крови.
— Это просто испачкано. Надо перетянуть, а мне ее не вытащить одной…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Только тут Янка поняла, что девушка наполовину находится под завалом камней, а судя по положению ног, эти самые ноги у нее и вовсе под ближайшей стеной… как минимум, стопы.
Они вместе дернули ее под мышки внутрь помещения. Девушка не очнулась, крови стало больше.
— Теперь надо жгут… из халата, давай вместе. Зажми вот тут. Только крепко, а я намотаю…
Когда со жгутом было покончено, и девушки смогли разогнуться, Янка удивленно выдохнула:
— Я слышала ее куда ближе… Как она кричала. Когда проснулась. А сейчас мы уже сильно далеко от комнаты.
— Никогда не была в этом месте. Странный этаж! Так. Я за Анькой. Следи за ней! Если опять закапает, прямо прижимай руками! Изо всех сил, поняла? Я свет оставлю, чтобы видно было. Сама как-нибудь! Тут по прямой, не потеряюсь!
Алиса тараторила быстрей обычного раза в два. Должно быть, от волнения.
— Беги, — напомнила Янка.
Первую минуту или две она просто смотрела не пострадавшую студентку. Если не считать крови, залившей, кажется, ее всю, ничего примечательного в ней не было. Волосы темные, короткие, все в пыли. Одежда тоже невероятно грязная… и кстати, не только от крови.
Комнатка, в которой они оказались, была, скорее всего рабочим помещением, где строители, ремонтирующие лестничный пролет, оставляли свои инструменты и рабочую одежду. Собранные из чего попало, держащиеся на проволочных скрутках столики — тому доказательство. И обилие строительного мусора, кстати…
Янка подобрала светляка, внимательней осмотрела девушку.
Все же она не ошиблась — ей кругов пятнадцать, или чуть больше. Странно, почему вдруг — босиком. Почему дыры на локтях куртки — понятно, в дыру лазила и ободралась. Но босиком… и давно босиком — на ногах царапины, а стопы — черные совсем, разбитые…
Кстати, про лаз…
Стена-то, похоже, сложена из каменных блоков куда позже, чем вообще появилось это помещение. Она осторожно заглянула в дыру, из которой они только что вынули незнакомку, наполовину ожидая, что там будет тупик или камни обвала. Но там было темно. И не так пахло строительной грязью. Из дыры слабо веяло пещерной прохладой. Просунулась, насколько могла, осветила стены: камень, тщательно уложенный и сухой.
Подземный ход? Ход тянется в черноту. Но кое-что становится понятным.
Девушка не упала с лестницы, как они думали сначала. И не заблудилась в ночных коридорах какого-то нежилого этажа. Она здесь ползла. По этому самому коридору. Вот тянется кровавый след, вот отпечатки ладоней на стенах и потолке. Вон там — кусок ткани, должно быть, оторвался от одежды. Она ползла здесь раненая, она, наверное, кричала тоже когда здесь ползла… и потому Янка ее услышала. Только Янка и никто больше. Видимо, ход проходит именно под ее кроватью.
Иначе это никак не объяснить…
Янка выбралась обратно и быстро заложила проем лежащими рядом темными блоками, присыпала пылью и для надежности еще — прикрыла куском ветоши, найденной тут же, возле ящиков с гвоздями и мешков с песком.
Девушка так и лежала неподвижно все это время, с закрытыми глазами. Только и понятно, что живая, по слабому дыханию.
Янка села рядом и приготовилась ждать, но ждать не пришлось, сестры явились почти в тот же момент.
Анна несла нормальный большой светильник с ярким белым лучом. Сунула его Янке, кинулась щупать пульс и проверять повязку.
В конце концов похвалила:
— Молодцы, девушки. Если выживет, то только благодаря вам. Янка, свети и показывай дорогу. Алиса, ты за ноги, я за руки… взяли!
Анна. Высокая, выше и Алисы и Янки. На голове черная вязаная шапочка из-под которой видны прядки темных волос. Одета так, словно не ложилась…
А больше ничего пока сказать невозможно — слишком контрастный свет, слишком быстро все происходит…
Янка с фонарем выбежала в коридор, посветила сестрам, давая пройти. На лестнице пришлось отложить фонарь и помочь поднять пострадавшую по обломкам ступеней на высоту разобранного пролета (хорошо, все-таки, что он не целиком разобран).
