Это неумолимое почему прорывается к нам из момента нашего существования: если все так, то каждый знает, что ему покупать, что делать, однако для того, чтобы прийти к спокойному удовлетворению, выражающемуся в возможности наконец-то утверждать: «я есть», недостаточно зарабатывать деньги, иметь любовь, дом и т. д.[76]. Все несутся вперед, чтобы иметь, и имеют; стараются произвести впечатление на других тем, что много имеют и поэтому якобы многое собой представляют. Но они не есть. В свою очередь крупные религиозные движения, построенные на бедности, родились из стремления отказаться от обладания и богатства, чтобы быть. Но почему такая стратегия позволяет им просить милостыню, выставлять напоказ свою добровольно избранную бедность, высокомерно противопоставляя ее стилю жизни других людей? Святые принижают образ жизни большинства людей, но я не считаю, что они действительно достигали блаженства, потому что я анализировал их сновидения, страхи, реакции, признания, сочинения, и отовсюду проступали мучения, неуверенность, прикрываемые надеждой и верой. Кроме того, в момент смерти их обуревал сильнейший ужас и страх: дело в том, что они отказались от обладания, чтобы иметь бытие, но не для того, чтобы быть. Бытие нельзя иметь: или ты есть, или не есть. Человек становится блаженным не потому, что находится в Раю и видит Иисуса, а только если он есть Рай.
Проблема существования, по крайней мере для того, кто умен, является фундаментальной: как реализовать собственную уникальность, собственную исключительную идентичность? Человек может делать и иметь множество вещей, но, если он не создает бытие, которым может быть, он не есть. И сколько бы он ни имел, он все равно не есть.
Когда человек пребывает в сомнениях и одиночестве и стремится обрести смысл собственной жизни, и даже тогда, когда он начинает искать секса, любви, других людей, в действительности он все время ищет то великое измерение, которое могло бы его наполнить до краев. Избегать мира, действия, истории, таких инструментов, как власть, экономика, политика, наука, – значит избегать собственного тела и собственных чувств. Человек находится в мире и должен действовать, используя мир, он представляет собой тело и должен действовать, используя тело. В силу факта пребывания в этой материи, человек должен уметь организовывать эту материю, он не может уйти от диалектики, инвестиций, взаимодействия, метаболизма с вещами, чувствами, обладанием, временем и пространством. Он пребывает внутри дела, следовательно, он должен вершить это дело. Его организм всегда активен, и чем больше он движется, тем больше стремится к здоровью, удовольствию. Следовательно, необходимо уметь правильно есть и пить, одеваться наилучшим образом и т. д. Понятие лидера подразумевает разум действия в материи: невозможно быть, убежав от конкретного реализма чувств, материи и истории. Будучи объективированным в качестве проекта, на уровне органики, каждый человек неизбежно обладает внутренней потребностью в быстром движении вперед, развитии, улучшении этого проекта, который также и материален. Если человек правильно использует свои чувства, ему хорошо; в противном случае ему плохо. Таким образом, лидер – если он действительно таковым является – святой (одна из пятнадцати характеристик онто Ин-се[77]), однако это не та святость, о которой говорят церковь, вера. Речь идет о святости материального и исторического человека, который в своем действии всегда пребывает в той точке, где он вместе с бытием. Это означает, что его конкретное, материальное дело воплощает в истории проект бытия, будь то в малых или больших масштабах. Человек пребывает в Боге, если совершенен в историческо-временном проекте его индивидуации.
Когда субъект обладает сознанием одновременной актуальности бытия и становления, то это – соприсутствие вечности во времени. Из этого измерения для субъекта очевиден факт бытия бытием. Для таких деятелей жизни – в то время как они организуют деньги, отношения, политику, процессы, проекты – абсурден вопрос «откуда я, почему я живу, куда я иду?»: они есть и обладают этой очевидностью. Необходимо войти в актуальность бытия, одновременного совершенству мгновения, которое в любом случае несет в себе одновременность бытия и феноменологии: в моем существовании я есть. Нельзя уйти от мгновения, потому что в таком случае мы потеряем истину самих себя.
Каждый выбор и конкретное действие выдающегося индивида должны быть выражением, феноменологией оптимальности его априорного «Я»[78]. Всякий раз, когда индивид воплощает в жизнь указания своего априорного «Я», имеет место онтическое соответствие. Потерять истинного себя – значит потерять все. Обрести истинного себя, иными словами, обрести собственное сознание, действующее в соответствии с информацией онто Ин-се, – значит обрести себя в Бытии, том бытии, которое вечно, блаженно, навсегда. Онтическое сознание как отражающее то, что есть (в качестве субъекта или объекта), обеспечивает связь или взаимодействие с интенциональностью бытия здесь и сейчас. Становление – это феноменальные переменные бытия.
В силу того, что жизнь человека проходит в становлении, у него есть множество моментов, позволяющих воссоздавать новизну для бытия. Человек играет в вымышленных координатах времени и пространстве, которые открывают восхитительную возможность для повторения и обновления вечности в бесконечных формах. Благодаря существованию устраняется скука вечности – все одинаковое, все есть, всегда было – и может появиться творение, новизна, и всякий раз это экстаз. Таким образом, становление – это участие в игре, где всякий раз при осуществлении правильного шага – то есть реализации во внешней реальности того, что соответствует онтической интуиции, представленной в сознании априорного «Я», – субъект вступает в рай бытия. Поэтому удовлетворение, которое он испытывает, настолько тотально, что способно поглотить и растворить субъекта в блаженном экстазе. Экстаз означает выход за собственные рамки благодаря расширению. Причем экстаз полностью подвластен индивиду, который таким образом становится субъектом в бытии. Наоборот, обладание подразумевает вещь, то есть субъект имеет, но не есть. Более того, обладание без того, чтобы быть, почти всегда становится убийственным. Таким образом, координировать собственные отношения с проектом онто Ин-се означает становиться бытием. Наоборот, говорить с кем-то, совершать сделки, не предусмотренные проектом core business нашего онто Ин-се, означает терять бытие, а не только деньги. Какое бытие? Свое собственное. Не зря сказано: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?».
Любое обладание, утрачивающее возможность в бытии, – это наказание и поражение для субъекта. Существование подразумевает долженствование действовать, потому что субъект уже существует. Есть необходимость в бесконечной игре бизнеса, который, однако, должен быть сосредоточен на постоянном видении духа бытия. Это несет блаженство и делает относительными все остальные внешние вещи.
Когда лидер умеет сосредотачивать собственный труд на логике бытия, он осуществляет божественное как таковое. Есть предприниматели, которые работают как рабы обладания: являются материей и материю же создают. Но есть и те немногие, кто, объединяя и сочетая вещи на уровне обладания, приводит в действие онтическую реализацию, реализует эффективность бытия, проекты, несущие в себе связь, причинность бытия: такие люди преобразуют материю, бизнес в актуальность разума бытия.
Вот к чему нужно суметь прийти, если хочешь наслаждаться высшими измерениями. Такой опыт существует и является нормой с точки зрения природной интенциональности, того проектирования, которое основывает людей как живых земных существ и провоцирует их в открытом действии.
Интенциональность этого проекта состоит в осуществлении духа, бытия в множественном свершении обладания, становления, истории. При отсутствии этого измерения человек страдает, ощущает экзистенциальное поражение, обусловленное извращенным сознанием «Я», отстраненного даже от собственной индивидуальной экосистемы жизни.
Все формализованы монитором отклонения, то есть стереотипами общества[79]. Лидер – это лишь он сам, тот, кто приходит в движение в соответствии с нормой оптической интенциональности и конституирует присутствие божественного как бытия. Это путь, полный блаженства. Глубинная цель человеческого существа – блаженство: быть счастливыми оттого, что осуществлено, исполнено то, что нужно было осуществить оптимальным образом.
