Идти ей оставалось не далеко.
— Люся, но вы не пропадайте, заходите к нам в гости. Мы с женой вам будем очень рады. Ведь нам — пожилым людям не только денег сейчас не хватает, но и простого человеческого общения. А у детей своя жизнь и совсем не такая, какая была у нас, — прокричал в след удалявшейся Люсе её бывший начальник, невольно привлекая к ней внимание прохожих.
Люся его уже не слышала. Она видела впереди свой дом и опять вспомнила сегодняшний день и все его неприятности, от которых надеялась укрыться в своей маленькой квартирке.
Ей предстояло ещё зайти к соседке за ключами, которые она оставила той, когда устроилась на работу к Темниковым и переехала к ним жить. Соседка иногда заходила в Люсину квартиру, смотрела: не потекли ли старые трубы или батареи отопления, а потом звонила ей. Она не раз предлагала Люсе пустить квартирантов, но та боялась, что ей попадутся безответственные люди и затопят соседей снизу.
Она почему — то не подумала пустить туда пожить даже брата Илью, когда у него не получалось купить квартиру.
— Почему не пустила? — подумала Люся.
Наверно инстинктивно чувствовала, что скоро эта квартира понадобится ей самой.
— Интересно, дома ли соседка? — всполошилась Люся.
Ведь она даже не удосужилась ей позвонить! Ей очень не хотелось сидеть в подъезде. А свои ключи она давно потеряла, или сунула куда — то, а потом не нашла. Странно даже: за другими прибирала, а своё потеряла.
Невольно вспомнив квартиру Темниковых, она опять переключилась на, бередившие душу, события сегодняшнего дня. В груди у Люси всё клокотало, в ушах опять стоял крик Людмилы Григорьевны и она не расслышала, как сзади вплотную к тротуару подъехала машина «Скорой помощи». Из неё выскочили два огромных санитара в белых халатах и затолкнули Люсю в машину.
— Проходите, всё в порядке, — объяснили они, остановившимся на крик Люси, прохожим. — Буйная из клиники сбежала!
49
Открыв нижний ящик стола, зарезервированный под печенюшки, Труханов наткнулся на коробочку с обезболивающим, купленным им для престарелой крёстной. И оно вот уже два дня пролежало в столе.
— Хорош крестник! — у Евгения от пробившей совести вспыхнули щёки. — А, если бы у меня болело!
Легкомысленно надеясь уложиться в обеденный перерыв, Труханов вырулил с занесённой ночью снегом Петровки, где буксовали легковушки и пыхтели троллейбусы, и поехал в сторону МКАДа.
Утрешние пробки на съезде с «кольцевой» уже рассосались, а поднявшееся солнце светило прямо в глаза, мешая следить за дорогой, которая шла между высоких, сверкающих снегом откосов и дальше уходила под перекидной мост. Неожиданно, газанувшая в соседнем ряду фура, окутала дорогу сизым облаком выхлопа, значительно уменьшив видимость на дороге.
Как только выхлоп развеялся, Труханов с ужасом заметил, что прямо перед ним с горы на дорогу на сумасшедшей скорости летят санки с детьми. И они запросто могут оказаться под его машиной!
— Чёрт! — заскрежетал зубами Евгений.
Закончив беседовать с небом, он заметил, как две встречные машины шарахнулись в сторону, пересекая сплошную полосу.
Что бы избежать столкновения, Евгений резко вывернул руль. Его «Toyota» лихорадочно заёрзала на скользкой дороге. Труханов вдавил педаль тормоза в пол, пытаясь остановиться. Визг тормозов впился в мозг. К счастью помог, вставший на его пути, откос.
Скатившиеся санки перемахнули через дорогу, по инерции немного поднялись на противоположный склон и вернулись вниз, затормозив уже на проезжей части. Свалившиеся с санок пацаны, не на шутку испугавшись последствий, бросили санки и, пугливо озираясь, быстро карабкались в гору.
Евгений проглотил неприятный привкус крови. Наверно он повредил себе зубы.
Кроме машины Евгения больше не пострадала ни одна. Другие вернулись в свой ряд и умчались со стрёмного места.
У Евгения не хватило русских слов, дабы выразить своё возмущение. Он рванул было за малолетними засранцами, творчески помогая себе матом, но дрожащие ноги его плохо слушались.
Он вернулся к машине, жадно вдыхая морозный воздух, пытаясь понизить бешеный ритм сердца и стараясь успокоить свою злость.
Закурив, посидел немного. Потом подобрал развалившийся передний бампер своей машины и, отлетевший далеко в сторону, номерной знак. И задом почувствовал волну холодного воздуха, которой обдал его пролетевший мимо мотоцикл. Запихнув отвалившиеся части машины в багажник, он вернулся за руль и поехал дальше, мечтая о том, с каким бы удовольствием он влепил бы подзатыльник тому пацану, который казался постарше. Да и другому бы не помешало.
Вдруг пришедшее осознание того, что в последнее время неудачи стали неотъемлемой частью его жизни, заставило Евгения изо всех сил сосредоточить всё внимание на дороге. Но поняв, что это пока невозможно, он свернул в ближайший автосервис, не слишком цивильный, но другого рядом не было.
Обогнув высокий забор и въехав в распахнутые ворота, он остановил машину возле железной двери с гостеприимной надписью «вел ком!», на русском языке написанной яркой краской.
По многолетней выработанной привычке Труханов чисто автоматически полез было в карман за служебным удостоверением, но профессиональный интерес заставил его прислушаться к достаточно громкому разговору.
— Слюшай, дарагой! — коверкало русские слова лицо кавказской национальности. — Я тебе хороший деньги заплатил. Ты говорил, что «Lexus» — «чистый». Я его вчера чуть, чуть царапнул, а там двойной краска! Зачем меня обманул, дорогой, а? Да ещё за такие деньги! Зачем человека нервничать заставляешь?
— Да нормально всё, — теперь занервничал работник сервиса, заметив Труханова. Он с суетливой услужливостью подхватил кавказца под руку и скрылся с ним за дверью конторки.
— Дело было не в бобине — раздолбай сидел в кабине? — кивнул на машину Труханова усатый, вытиравший ветошью свои грязные руки, как оказалось, автослесарь Егорыч, которому Евгений быстренько сдал в ремонт свою покалеченную машину.
Запрошенная Егорычем цена за ремонт была приемлемой.
Труханов вышел на территорию автосервиса, подошёл поближе к воротам и достал сигареты. Немного покрутившись, Евгений опять увидел кавказца, спешившего к своему внедорожнику. Привычно срисовав взглядом машину и её номер, Труханов прошёл подальше вдоль забора и вытащил свой мобильник.
— Внимательно! — друг гаишник явно был в настроении. По голосу можно было подумать, что ему сейчас страсть, как весело.
— Друг, пробей номерок машины! Да, опять! Сам понимаешь — работа такая, обстоятельства принуждают… — слегка поперхнулся Труханов, всё же посчитав себя не плохим драматургом.
На самом деле он с детства ненавидел ложь во всех её проявлениях, особенно служебную и хорошо выстроенную. Но сейчас его ложь была во благо, хотя и делала загадку всего мезальянса абсолютно необъяснимой.
— Иномарка. Хозяин — иностранец, боюсь, уйдёт! — скороговоркой проговорил Евгений. — Помоги! Ты же знаешь, что за мной не заржавеет!
Следующие несколько минут показались ему вечностью. Посетившее Евгения предчувствие, заставило его сердце заколотиться, как во время охоты или задержания — оно было готово выскочить из груди.
Дальше пошла информация из ГАИ: владелец машины Ашот Мартиросян, на учёт «Lexus» поставлен две недели назад.
— Ё, моё, — у Евгения от радости в зобу дыханье спёрло! — Неужто это и впрямь Катина машина? Хотя он понимал, что такое может иметь место лишь в фантастической повести!
— Неужели стресс так обостряет восприимчивость сознания к психическим эманациям Вселенского разума? — Эта невесть откуда взявшаяся в его мозгу мысль, смысла которой он так и не понял, быстро стёрлась из его памяти.
Но сразу, как бы ни хотелось, Труханов в разборки не полез. Вовремя включилась голова и первоначальное ощущение победы несколько померкло. Такое неожиданно быстрое исполнение его желания — разыскать машину бывшей жены несколько пугало.
Его «Toyota» уже была отремонтирована. Евгений расплатился с Егорычем, сел в свою машину.
Но сразу выехать из автосервиса ему не удалось. В воротах раскорячилась дорогая иномарка с вмятиной на капоте и с разбитой фарой. Сделав ещё пару неудачных попыток заезда, сидевшая за рулём, автоледи бросила машину и понеслась к Егорычу.
— С фарой что? — проворчал автослесарь, увидев тот свою старую знакомую.
— Не знаю, — девица с трудом шевелила распухшими после ботекса губами. — Возле универсама у меня не получилось припарковаться. Может «опять свечки засрались»?
И дама потеряла интерес к теме. Сейчас её больше волновал то, во что она наступила своим дорогим сапогом.
— Звони своему папику, пусть тебя забирает. А за машиной завтра приедешь. Как бы всё электрику менять не пришлось. И радиатор похоже сдох! — Егорыч выразительно глянул на Евгения и, наигранно вздохнув, отогнал повреждённую машину в ангар.
