Разбудил меня осторожный, но настойчивый стук в дверь.
– Пошел к Кхорну! – злобно выкрикнул я, ища рукою кувшин с водой.
– Добрые господа, – раздался маслянисто-заискивающий голос хозяина, – к вам пришли очень важные посетители!
– Принеси воды, архаонов сын, и скажи, что господа спят.
– Никак невозможно, сударь. Воды сейчас принесут.
Я натянул шоссы и перепоясался. Откинул засов. Дверь приоткрылась, женская рука поставила у порога пузатую крынку, и тут же дверь снова захлопнулась.
Что там произошло, что ко мне приперлись в такую рань, да еще и нашли на квартире, куда мы заселились лишь вчера? Солдаты набезобразничали в пригороде? Наверняка! К Кхорну, пусть ротные за них отвечают. Я всего лишь наниматель.
Выпив воды и смочив лицо, я наконец-то почувствовал себя в силах вести светские беседы.
– Пусть войдут, – крикнул я в дверь, на всякий случай засунув кинжальчик под одеяло. Мало ли чего…
Лестница за дверью гулко загремела под чьими-то тяжелыми сапогами, и в комнату ввалился сначала Рихтер Хозицер, а за ним, неожиданно, советник Руппенкох. В комнате, итак маленькой, стало совсем тесно.
Хауптфельдфебель выглядел плохо. Под глазами легли коричневые тени, усы жалко обвисли. Похоже, вчерашний вечер герр Хозицер закончил отнюдь не на службе. Руппенкох, который вчера пил мало, выглядел заметно бодрее, разве что выражение лица стало еще брезгливее.
– Доброе утро, герр коммандер, - проговорил он, косясь на спавшего Литца, и вежливо поклонился, сняв свой черный шаперон. Хозицер поклонился тоже.
– Мы с хауптфельдфебелем просим извинения за столь ранний визит. Но дело у нас важное и не терпит отлагательств.
– Присаживайтесь, – я указал на край кровати. Посетители, однако, остались на ногах. Я несколько расслабился – по тону и поведению вошедших стало понятно, что пришли они не с претензиями, а с просьбой.
Говорил Руппенкох. Командир городской стражи лишь согласно кивал головой.
– Герр коммандер, я задам вам немного неожиданный вопрос. Нет ли у вас каких- либо предубеждений против богатства?
– Предубеждений никаких нет. Есть претензия – что-то эта дамуазель совсем ко мне не заходит!
В барсучьих глазах олдермена блеснула смешинка. Похоже, в рейтинге Руппенкоха я заработал балл.
– Все оттого, осмелюсь заметить, – произнес он, мягко понизив голос, – что ее надо правильно звать...
– Вам, похоже, виднее!
– Видите ли, – тон собеседника стал совсем доверительным, – когда-то мы с Рихтером довольно успешно проворачивали разные сделки в южных предгорьях.… То, что он рассказывал про схватки с орками во время проведения торговых караванов – сущая правда. Но правда и то, что все это окупалось сторицей!
Хозицер кивнул. Мне стало его жалко.
– Литц. Эй, Литц!
– Чего тебе?– сонно пробормотал маг, не отрываясь от своего ложа.
– Где твоя фляга?
– На полу!
Я пошарил у него под кроватью и действительно нашел его жестяную любимицу. Увы, судя по весу, почти пустую.
Вылив остатки вина в кувшин с водой, я протянул его Хозицеру.
– Держите, мастер Рихтер, это отличное средство от скверного настроения ранним утром. Так на чем мы остановились, мессир?
– Разрешите тоже глотнуть, Рихтер… Мы обсуждали сравнительные преимущества богатства перед бедностью, коммандер.
Лицо Руппенкоха приобрело циничное выражение.
– Так вот. Они велики. И настолько весомы, что далеко превосходят выгоды от банального следования установленным правилам, если вы понимаете, о чем я.
Этот птичий язык, да еще и на больную голову, начал меня утомлять.
– О чем мы говорим, советник?
Тот сразу перешел на деловой тон.
– Вы идете на юг, в направлении предгорий. У вас есть четыре воза. Зачем вам идти порожним? Можно прихватить кое-какой товар и округлить свои сбережения!
Гм. Неожиданно.
– Вообще я собирался продать телеги…
– Вот и продадите. На обратном пути. Вы ведь заедете в Теофилбург?
– Ну, если Свету будет угодно благословить нас благополучным возвращением!
– Об этом мы тоже хотели поговорить. Ваши шансы на успешный проход через земли орков сильно вырастут, если с вами будет герр Хозицер и две дюжины парней из городской стражи. Мы можем отправиться с вами, конечно, со своими возами и своим товаром. Большому отряду всегда легче отбиться!
Однако. Пока мы с Литцем изливали друг другу душу и пили, у этих двоих созрели грандиозные замыслы. Но суть их пока непонятна.
– Простите, советник. Но, с кем там торговать, в ваших предгорьях? Перевал закрыт Гиблым местом, значит, в южные королевства не попасть. А с кем торговать в предгорьях – с орками?
Руппенкох выразительно поглядел на Хозицера.
– С гномами, Энно. С гномами! - веско произнес тот, впервые вступив в разговор. – Черные горы заняты кланами цвергов, самых выгодных партнеров во всем мире!
Я молча переводил взгляд с одного собеседника на другого. Руппенкох заметно трусил. Хозицер упрямо и отчаянно смотрел на меня, будто мысленно твердил «соглашайся!»
– Никогда не думал о такой возможности, – наконец произнес я осторожно. – Это очень далеко от нашей миссии. И, мне казалось, что это … запрещено?
Советник потер руки и криво улыбнулся. Хозицер бросил на него быстрый взгляд, как будто говоря – «ну вот видишь?»
– Конечно, запрещено. Вы не замечали, что самые лучшие вещи в мире находятся под запретом? Однако во всех землях то и дело появляются то слитки серебра с печатью горного клана, то часовые механизмы, то натяжители арбалетов нелюдской работы. А бывает, и мифрил, и адаманитум!
– Я слышал, конечно, что у дроу можно купить очень редкие и качественные вещи…
– Гм, вы думаете, это все делают дроу? Они ничего не умеют, кроме луков и ядов, уверяю вас. Нет, наши темнолицые друзья с кисточками на ушах всего лишь перекупщики. И товары гномов все равно попадают к людям, просто – через третьи руки и втридорога.
– Мне, признаться, все равно, где эти дроу берут разные штуки - у меня все равно никогда не было столько денег, чтобы их покупать. Гораздо важнее, что на это скажет инквизиция!
– Ну, инквизиция- это вы, не так ли?
– Не совсем. Точнее, совсем нет. Мы не сможет сохранить в тайне такое дело. У нас обозники – сервы из монастыря. Если кто-то из них начнет болтать – а это неизбежно – нас всех возьмут в колодки. Так что, вся торговля завершится после первого кабака. Что там полагается за торговлю с гномами – полная конфискация имущества, кажется?
– Ага. А еще покаяние и удаление правой руки посредством топора, – сообщил проснувшийся Литц. Он сел на кровати, взял кувшин с водой и яростно начал пить.
– Все можно уладить. Кхорн не настолько страшен, как его рисуют. Позвольте мне взять это на себя, – сообщил Руппенкох, недовольно косясь на Литца.
– Хотелось бы знать пути решения этой проблемы, как вы их видите. Вопрос слишком серьезен. Я не могу рассчитывать только на ваши заверения.
«А я и так тут хожу под угрозой костра» – добавил я мысленно.
– Вас это, может быть, удивит, но – никто ничего не узнает.
– Как это?
– Мы дойдем до предгорий. Встанем лагерем. Ночью мы, вы и несколько доверенных стражников, которых я возьму из числа своих людей, отправимся на встречу с гномами. Совершим сделку. Ночью же вернемся в лагерь. Все.
– То есть гномов никто не увидит?
– Цвергов. У нас их зовут «цверги». Никто, кроме моих людей. Не беспокойтесь, их услуги, в том числе – молчание, мы оплатим сами. Единственная проблема, которая у нас будет – это орки.
– Кстати, об орках. Как мы попрем товары через их земли?
– На возах, разумеется. Ваши четыре, и мои шесть, с прекрасными тягловыми лошадьми. Пойдут, как по маслу!
– Но там нет дорог…
– Старая дорога, полагаю, еще не заросла.
– Но орки там и будут нас ждать. Без возов мы можем пройти быстро и незаметно!
