змей. Саймон в ужасе попытался оттащить девочку подальше, но акула не бросилась на неё. Наоборот, она зарычала и напала на змей, а когда те в страхе кинулись в рассыпную – помахала Саймону плавником.
– Плыви отсюда! – крикнула она, и Саймон мгновенно узнал голос Кая.
Собравшись с силами, Саймон рванулся вверх, вытаскивая за собой девочку. Он держал её голову над водой, а сам жадно заглатывал воздух, от недостатка которого кружилась голова. Уже который раз за день кислород становился самым желанным сокровищем.
Но радость быстро сменилась отчаянием, когда он осознал, что девочка не шевелится и не дышит. Он похлопал её по щекам, пытаясь разбудить и найти признаки жизни.
– Ну же, – взмолился он, – просыпайся, пожалуйста!
Она не отозвалась. Течение вновь усилилось, утаскивая их к выходу из Трезубца, и Саймон понял, что помощи ждать неоткуда. Придерживая её голову над водой, он постучал девочку по спине, не зная, что ещё делать. Один раз, второй, третий – он не знал, помогает ли это, не знал, делает ли он хуже, но всё равно отказывался сдаваться.
Большая белая акула, закончив разгонять змей, снова подплыла ближе.
– Что такое? – спросил Кай, высунув из воды массивную морду.
– Она не дышит, – ответил Саймон, отчаяние которого перешло в откровенную панику.
Кай обернулся человеком и осторожно забрал её из рук Саймона.
– Я умею делать искусственное дыхание, – сказал он. – Плыви пока к остальным.
Саймон скрепя сердце передал ему девочку, и Кай тут же приступил к реанимации. Двери главного зала постепенно приближались, и только тогда Саймон вспомнил, о чём просил его брат.
– Хватайся за дверь! – закричал он, сопротивляясь течению. – И остальным тоже скажи!
Кай удивлённо вскинул на него взгляд, но кивнул и вновь занялся девочкой. Саймон, глубоко вздохнув, обернулся черепахой и бросился под воду.
Поток снова усилился, и Саймон понял, что Нолан, видимо, нашёл способ осушить зал. Продираясь сквозь волны, он заметил мальчика со светлыми волосами, который вцепился в акулу-молот, ловко лавирующую среди плавающих вокруг опасных животных, а мгновение спустя – темноволосую девочку с хвостиками, которая изо всех сил цеплялась за белую акулу; плывущая за ними зебровая акула несла последнего мальчика на спине.
Наследники спасли всех детей, которым нужна была помощь.
Саймон мчался сквозь воду, выискивая оставшихся выживших, но ему попадались только безжизненные тела солдат Верховного Совета, из-под синих и бордовых одежд которых проглядывали смертельные раны. Саймон отвёл взгляд; он не питал к Верховному Совету тёплых чувств, но стражники не заслуживали такой смерти. Никто не заслуживал.
Медузы и угри всё прибывали и прибывали, стекаясь в зал из самых дальних уголков раскидистого аквариума Трезубца. Уворачиваясь от них, Саймон проплыл самую крупную дыру в стекле и заметил, что волны постепенно начали утихать и плыть стало легче. Да и большинство морских тварей унесло течением – только у мраморной колонны почему-то собралась целая стая. Физалии, скаты, крылатки, змеи, осьминоги – рядом кружили даже безобидные тропические рыбки, и когда Саймон всплыл, то понял, что их так привлекало.
К колонне, пачкая мрамор кровавыми разводами, расплывающимися по изорванной белой мантии, прижималась Ивонна.
22. Водная бойня
– Ивонна! – крикнул Саймон, подплывая как можно ближе к колонне. – Держитесь!
Она вскинула голову, и Саймон вздрогнул, заметив, как сильно она ранена и как посерело её лицо. На шее и руках были видны красные полосы от щупалец, а из колотых ран сочилась кровь. И самое ужасное – на плече у неё сидел крохотный жёлтый осьминог, покрытый яркими голубыми кольцами.
Зик.
– Ах, Саймон, – тяжело вздохнула Ивонна. – Вижу, ты пережил пытки Вадима.
Он остановился в нескольких метрах от неё и превратился в человека, настороженно косясь на кольцо ядовитых морских жителей.
– Как вы меня узнали?
– Твой брат не страдает синдромом героя, который сподвиг тебя отправиться на мои поиски, – сказала она поразительно спокойно. – Он бы с радостью оставил меня умирать.
– Не оставил бы, – сухо произнёс Саймон, но и сам понимал, что не знает наверняка. – Я вас вытащу, только не сопротивляйтесь.
Ивонна слабо рассмеялась.
– Уже слишком поздно. Думаю, тебе хватает ума, чтобы это понять. Дети в безопасности?
Саймон кивнул.
– Да. Вроде бы, – добавил он, вспомнив о девочке в розовой кофте. Он не знал, удалось ли Каю её спасти. – Но ваша охрана погибла.
Ивонна не моргнула и глазом.
– Это ведь Вадим всё подстроил?
– Да, – ответил Саймон. Чего уж тут скрывать. – Он знал, что вы тоже погибнете, но его это не волновало.
– Да уж, – пробормотала она, глядя куда-то в воду. – Его это не волновало.
Саймон тоже опустил взгляд; кто-то под водой тихо вскрикнул, и только тогда он заметил яркого рачка, бегущего по мраморному полу.
– Ивонна! – крикнул Мэнни. – Ивонна, я сейчас!
Невероятным усилием он уцепился за край её одеяний и влез по ним на плечо. Он явно вымотался, но всё равно вскинул клешни, словно был готов защищать Ивонну от всего мира.
– Не подплывай! – рявкнул он приблизившейся крылатке. – А то я тебя ударю, клянусь!
– Дорогой мой, – мягко сказала Ивонна. – Уже слишком поздно.
Лишь тогда Мэнни заметил Зика и замер.
– Нет, – прошептал он. – Но… нет!
– Не бойся, – пробормотала она. – Мне не больно. Я заслужила куда более страшную смерть. – Она вновь подняла на Саймона затухающий, плывущий взгляд. – Вадим ещё жив?
– Не знаю, – опустошённо ответил тот. – Наверное. Но ему недолго осталось.
– Обещаешь? – Она улыбнулась самым уголком губ – но на это явно ушли последние силы. – Зря я тебе не поверила, Саймон Торн. Зря я поверила Вадиму.
Он не знал, что ответить. Соглашаться было неправильно – она и так умирала, – поэтому он просто пожал плечами. Доверять Вадиму не стоило, но сожалеть об этом было поздно.
Вода, заливающая коридор, успокаивалась, и течение больше не волокло за собой, но всё же подталкивало к дверям. Саймон ещё мог ему сопротивляться, но окружающие Ивонну животные постепенно отплывали, подхваченные потоком, и Саймону вновь приходилось уворачиваться от их колючек и щупалец.
Когда вода дошла Ивонне до пояса, она отпустила колонну и со всплеском рухнула в воду. Саймон подплыл и подхватил её. Он больше не сопротивлялся течению – просто плыл по нему, поддерживая её голову над водой. Они остались в зале одни, а когда подплыли к дверям, Саймон ухватился за изогнутую ручку. Течение к этому времени совсем ослабло, и он просто смотрел, как вода выплёскивается на улицу, в сад, стекает по склону и сталкивается с океанскими волнами.
Он уложил Ивонну на мокрый мрамор, и она замерла, судорожно глотая воздух. Саймон помог ей выпрямить шею, и стало чуть легче, но он понимал, что это временно. Зик так и не слез с её плеча, а Мэнни тихо рыдал, безутешно уткнувшись ей в волосы.
– Почему вы не превратились? – растерянно спросил Саймон. – Вы же синекольчатый осьминог. Вы бы могли отбиться или уплыть…
Губы Ивонны дёрнулись в
