у меня были ровные отношения. За лето я научился разбирать и собирать убитый движок, смазывать нужные места и заставлять эту колымагу двигаться в том направлении, которое выбрал я, а не слепое провидение.
Летняя практика, кстати, меня слегка отрезвила. Мопеды требовали постоянной заботы, а возможность спокойно кататься на них, весело рыча моторчиком, покупалась регулярной возней в грязи. К тому же гаража у нас тогда ещё не было, и хранить и ремонтировать эту технику было негде. Мопед нельзя было просто оставлять на улице, как это делали в моем будущем, — уведут сразу же, хоть на десять цепей пристегивай; вместе с цепями и уведут. Ездить мне на нем, кстати, тоже было особо некуда, да и возить некого — хотя я не исключал, что подходящая девочка обязательно найдется. Во всяком случае, все обладатели мопедов с нашего района имели подруг, словно это шло бонусом к покупке мототехники.
Я так до конца не разобрался в своих тогдашних ощущениях, но энтузиазм у меня серьезно приугас — возможно, именно поэтому я так и не набрал нужную сумму. Ну а совсем потом я понял, что всё не так просто и с бонусами, и с девочками, и оставил этот период своей жизни в далеком прошлом. Автомобили были удобнее, комфортнее и обладали большим количеством плюсов в любых смыслах. Например, у них была крыша для защиты от дождя.
Но во время беседы в гаражах я почему-то упомянул именно мопед.
* * *
— Нет, что-то не нашел того, который хочу… я бы, конечно, новый взял, но на стипендию особо не разгуляешься, а просить у родителей не хочу, — очень осторожно сказал я.
Не хватало мне ещё допроса по полной форме — типа, какого фига я тогда тут сижу, раз мопедом не обзавелся. Но «морж» лишь покивал головой.
— Это да… — протянул он. — А ты не занят сейчас ничем?
Я с тоской подумал, что ему всё-таки нужна моя помощь — например, с чем-то тяжелым, что нужно куда-нибудь оттащить. Например, на помойку.
— Да не особо, — я покосился на кепку, из-под которой выглядывали два ствола-трубки.
— Пошли со мной!
— Куда? — лениво поинтересовался я.
Двигаться мне хотелось меньше всего.
— Да у меня там… — он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону Кремля. — Может, сможешь что с ним сделать…
«Мопед?»
Озвучивать этот вопрос я не стал — ответ был очевидным. Конечно, мопед — правда, неизвестно, в каком состоянии. Иначе бы он сразу озвучил цену.
— Пойдем, — я легко поднялся. — Далеко?
— Не, рядом, соседний ряд, — «морж» тоже вскочил и быстро, пока я я не передумал, направился в сторону выхода. — Да ты не закрывай, мы за минуту обернемся.
Этот совет я не послушал — мне только чужих глаз в этом гараже не хватало. Да и неизвестный мне Саныч вряд ли обрадуется, если из его сокровищницы пропадет пара ценных вещей.
Идти действительно было рядом — до центрального прохода, а гараж «моржа» был вторым с краю. Он отпер свой бокс, зажег свет — и пригласил меня внутрь.
У него была белая двадцать четвертая «Волга», за которой он, похоже, хорошо ухаживал — ни одного скола на лакокрасочном покрытии, всё вымыто, высушено и проглажено, да и в салоне просматривался почти идеальный порядок, никаких забытых вещей, ничего лишнего, только то, что было установлено на заводе. В гараже всё тоже было убрано и развешано по своим местам. Я подумал, что если бы тут водились мыши, то «морж» нарисовал бы для них специальную разметку — и заставил бы соблюдать правила дорожного движения.
Он протиснулся к дальней стенке и махнул мне рукой. Я подобрался поближе, стараясь ничего не задевать. Мало ли что — ещё заставит полировать свою машинку в наказание. Мне почему-то показалось, что этот просто выглядевший мужик был каким-нибудь педантичным и занудным начальником среднего звена, от которого воем выли подчиненные. Но я мог и ошибаться.
— Вот!
Он стянул какую-то относительно чистую тряпку с груды чего-то — и продемонстрировал мне пятую «Верховину», с которой судьба обошлась весьма немилосердно. Переднее колесо лежало отдельно в виде какой-то футуристической конструкции из гнутого обода и торчащих во все стороны спиц, а передняя вилка вместе с рулем была свернута набок.
— Оболтус мой, даром что умный, весь в меня, выпрашивал года два, а как купили ему — в первый же день умудрился под «Камаз» заехать, — сокрушенно объяснил «морж».
— С оболтусом всё в порядке? — поинтересовался я.
Впрочем, кровавых подтеков на мопеде не было.
— А, что ему сделается, — отмахнулся он. — Моя порода, ничем нас не проймешь. Отряхнулся да потащил мопед сюда. Ну… то, что осталось.
— А чего сами не восстановили?
Судя по всему, встреча с большим грузовиком прошла для «Верховины» без непоправимых последствий. Колесо и вилка, конечно, без разговоров под замену, но это не двести рублей за новый мопед.
— Мне не до него, а сыну уж тем более — в школе пока учился, не стал заниматься, а как в институт поступил, так вообще нос от него воротит.
— А где он учится?
— На геолога, по моим стопам пошел, — гордо объявил «морж» и добавил: — Это же от нашего института кооператив, ты что, не знал?
— Откуда, — я развел руками. — Таких подробностей Елизавета Петровна мне не рассказывала.
— А там же табличка, — снова неопределенный жест куда-то в сторону Японии. — На ней прямо написано.
— Виноват, пропустил, — я улыбнулся.
— А, вечно вы, молодые, куда-то бежите, бежите… — махнул он рукой. — Ну так как, возьмешь? За два червонца отдам!
* * *
Это было щедрое предложение. Очень. Настолько щедрое, что я попытался найти в нём подвох — и не смог.
— Почему вы за столько отдаете? Это очень дешево… Через объявления его можно продать рублей за пятьдесят или даже дороже, но это если время терпит.
— Я так и собирался, но руки не дошли, — сказал «морж». — А тут ты подвернулся. Вот и подумал — и доброе дело сделаю, и место освобожу.
Объяснение было так себе, но я решил не настаивать. Раз предлагает — значит, имеет причины. Ну а какие они — не моё дело. Хотя вешать на себя обузу в виде этой тарахтелки совершенно не хотелось.
— Знаете… — я вопросительно посмотрел на собеседника.
— Николай, зови меня Николаем, нечего ещё и тут по отчеству…
— Очень приятно, Николай. Меня Егором зовут, — представился я. — Всё равно слишком дешево, я не могу такие подарки принимать, совесть замучает. Давайте так поступим, — я заметил, что по его лицу пробежала
