максимальной поддержки?
• Какие типы поддержки и помощи удаются мне лучше всего?
• Какие типы поддержки и помощи сильнее всего истощают меня?
• В отношениях я обычно даю больше, чем партнер, или меньше? Какие факторы влияют на эту динамику?
Жизнь никогда не пошлет тебе больше, чем ты можешь вынести.
Некоторых из нас жизнь бьет сильнее, чем мы можем вынести, и это данность. Несчастья не случаются потому, что человек «достаточно силен» для них. Вы и сами в этом убедитесь — наш мир несправедлив. На долю человека может выпасть такое, с чем невозможно справиться. Обращайтесь за помощью и помните, что никто не может быть сильным постоянно.
Глава 8. Дискриминация с улыбкой
Токсичный позитив и поиски счастья веками лежали в основе западной культуры. Из этой книги вы узнали, что такие силы проникают во все сферы общества и продолжают играть существенную роль в религии, здравоохранении, науке и в рабочей среде. Этот феномен совсем не новый и продолжает укреплять ту самую систему, в которой мы живем.
Я хочу предупредить вас, что эта глава может быть сложна для прочтения и восприятия. Даже готовиться к ее написанию мне было непросто. Я знала, что токсичный позитив глубоко пустил корни в нашем обществе, но не думала, что он настолько мощен и вездесущ. В голове не укладывается, как нечто хорошее может поддерживать систему неравенства и угнетения. Надеюсь, эта глава продемонстрирует, какими разнообразными путями токсичный позитив продолжает приносить страдания людям по всему миру.
Читать эту главу, возможно, будет дискомфортно людям, которые имеют инвалидность или хроническое заболевание; тем, чей цвет кожи или размер тела отличается от цвета кожи и размера тела большинства людей в их окружении; людям, которые относятся к гендерно-неконформным меньшинствам, принадлежат к женскому полу или представляют другую дискриминируемую группу. Пожалуйста, при прочтении заботьтесь о себе и пропускайте фрагменты текста, если читать их слишком больно или они не отражают ваш опыт.
Я буду затрагивать очень личные темы и поэтому хочу раскрыть свою идентичность, чтобы вы лучше поняли мою точку зрения. Я американка, гетеросексуальная женщина немного за тридцать. У меня латиноамериканское происхождение, а моя мать — кубиноамериканка в первом поколении. Я замужем, мой муж — еврей, и ребенок тоже. В детстве я не голодала, я ни в чем не нуждалась и росла в финансовой стабильности. Мне практически не доводилось сталкиваться с расизмом, гомофобией, антисемитизмом, сайсизмом, эйблизмом и классизмом. Я очень хорошо понимаю свои привилегии. Будучи женщиной, я, конечно, имела опыт гендерной дискриминации в разнообразных проявлениях, а что касается остальных видов предубеждений, то многие из них испытали на себе мой муж, родители и друзья.
Мне известно, что мой опыт накладывает отпечаток на то, как я говорю об этих проблемах. По этой причине я опираюсь на материалы, собранные профессиональными исследователями, которые специализируются на этих сферах и сами имеют одну или несколько из перечисленных идентичностей. У меня есть привилегия сотрудничать с широким кругом людей, работая врачом в Майами — городе с очень неоднородным населением, и этот опыт мне также пригодился для написания главы. Я не эксперт по антирасизму. Я никогда не узнаю, каково это — выживать в мире, имея одну из дискриминируемых идентичностей. Но я очень хорошо знаю, как токсичный позитив загоняет людей в тупик и причиняет боль. Мой опыт и исследования говорят, что слишком часто:
• вместо повышения доступности здравоохранения нам велят лечиться позитивным настроем;
• вместо создания безбарьерной среды для людей с инвалидностью нас заставляют восхищаться «героями, побеждающими любые препятствия»;
• вместо инвестиций в гендерное равенство мы концентрируемся на идеалах «счастливой домохозяйки» и женщины, у которой «все есть», поливая грязью «злых феминисток»;
• вместо того чтобы давать место в культуре различным типам фигур и бороться с идеализацией диет и худобы, мы делаем пустые заявления о бодипозитиве и любви к своему телу, а сами отказываемся что-либо менять в существующей иерархии;
• вместо того чтобы давать место в культуре разнообразным идентичностям и человеческим отношениям, мы даем изгнанным из социума людям минимум, чтобы они «были довольны», и потом удивляемся, отчего они не рассыпаются в благодарностях;
• вместо того чтобы более равномерно распределять материальные ресурсы в мире, мы печатаем книги о том, как разбогатеть за неделю, идеализируем трудоголиков, манифестируем исполнение финансовых желаний и принимаем за аксиому то, что усердный труд всегда приводит к успеху.
Давайте подробнее обсудим, как токсичный позитив поддерживает эти системы неравенства и как мы пришли к такому положению дел.
Газлайтинг высшей пробы
По своей сути токсичный позитив — это форма газлайтинга. Она говорит людям, что их восприятие реальности ошибочное, они все выдумывают и, кроме них, никому больше такое в голову не приходит. Мы видим, как газлайтинг цветет пышным цветом во многих текстах о позитивном мышлении.
Когда я начала работать с Луисом, он был огромным поклонником «закона притяжения». Иронично, что он решил обратиться именно ко мне, ведь во всех социальных сетях я, не стесняясь, критиковала его любимую концепцию. Наши первые сессии были посвящены манифестации и контролю над своими мыслями. Я внутренне морщилась, но решила продвигаться осторожно и для начала послушать, каким образом эти инструменты приносят ему пользу и какую роль играют в его жизни. Честно говоря, то, как я отношусь к способам, которыми клиенты справляются с трудностями, совершенно неважно. Если они работают и никому не вредят, то можно считать эти методы эффективными, и я буду продолжать работать с клиентами, чтобы достичь поставленной ими цели. Я не обязана любить их мировоззрение.
Я была заинтригована тем, что Луис продолжал ходить на приемы, несмотря на глубокое увлечение «законом притяжения», верность своим взглядам и несгибаемую веру в то, что они работают. Он продолжал ходить к терапевту, которая явно не была поклонницей таких убеждений. Мне стало ясно, что за этим что-то стоит, и я решила подождать, пока он сам не прояснит ситуацию.
Через несколько недель Луис начал делиться своим травматичным детским опытом. Он вообще не упоминал этого на первой консультации. Я считала, что ему нужно улучшить мотивацию и стать продуктивнее, так как он производил впечатление спокойного, рассудительного и собранного мужчины за тридцать, который просто хотел наладить сон и «жить полной жизнью». Но все же я видела, что мы болтаемся на поверхности, и если намеренно замедлиться и приложить больше усилий, то откроется более глубокий уровень.
Мы с Луисом начали говорить о его отношениях с бабушкой, которая его воспитала. Мать умерла, когда ему было
