В кладовых Гранитного дворца было достаточно места, но в тот день оставалось слишком мало времени, чтобы все убрать туда как следует. Нужно было помнить, что шестеро пиратов еще находятся на острове, и, если колонисты не будут держаться настороже, негодяи могут причинить им немало бед. Хотя мост на реке Милосердия был разобран, это, конечно, не остановит разбойников, находившихся в безвыходном положении.
Потом, когда будет закончена разгрузка судна, колонисты решат, как им быть с оставшимися на острове пиратами, а пока решено было стеречь ящики и тюки, сложенные в кучу вблизи Гротов. Часовые всю ночь по очереди охраняли побережье от вторжения незваных гостей.
Ночь прошла спокойно, и пираты ничем не обнаружили своего присутствия вблизи Гротов. В этом убеждало часовых, между прочим, и спокойное поведение Юпа и Топа, которые тоже провели ночь в карауле и, наверное, заметили бы появление неприятеля.
Следующие три дня, 19, 20 и 21 октября, колонисты продолжали снимать с корабля весь груз и части оснастки, которые могли им пригодиться. Во время отлива лодка безостановочно сновала от берега к бригу и обратно, перевозя добычу, которую колонисты извлекали из трюма, а как только начинался прилив, колонисты прекращали выгрузку и перетаскивали вещи в кладовые. Между прочим, колонисты отодрали большую часть медной обшивки от корпуса, который с каждым днем все глубже погружался в песок. Но еще раньше, чем песок поглотил лежавшие на дне тяжелые предметы, Айртон и Пенкроф, ныряя несколько раз на дно пролива, сумели вытащить не только якоря вместе с цепями и чугунные болванки, но даже четыре пушки, которые подняли с помощью герметически закупоренных пустых бочек.
Таким образом, арсенал колонии обогатился не меньше, чем кладовые и кухня. Пенкроф, который любил строить грандиозные планы, с энтузиазмом говорил о необходимости построить батарею, которая охраняла бы канал и устье реки. Он клятвенно уверял, что с такими четырьмя пушками можно сражаться с целым флотом и не подпустить ни один даже самый большой корабль к острову Линкольна.
Между тем, когда от брига оставался только ни на что негодный остов, наступила ненастная погода, которая закончила его разрушение. Сайрес Смит хотел взорвать бриг, чтобы затем подобрать на берегу выброшенные приливом обломки, но сильный северо-восточный ветер и бурное море избавили инженера от всяких хлопот, и ему не пришлось тратить порох.
В ночь с 23 на 24 октября на море разыгрался шторм, остов брига совсем развалился, и часть обломков выбросило на берег.
Сайрес Смит тщательно обыскал все шкафы на юте, но, конечно, нигде не нашел никаких следов корабельных документов. Вероятно, пираты уничтожили все, что имело бы отношение к личности капитана «Быстрого» и его владельца. Нельзя было даже узнать, под каким флагом корабль плавал до тех пор, пока не попал в руки пиратов, потому что на корме, рядом с названием судна, не было написано название порта, к которому бриг был приписан. Несмотря на это, Айртон и Пенкроф уверяли, что по конструкции брига и по некоторым другим признакам это было английское судно.
Через неделю после катастрофы, или, лучше сказать, после счастливой, но необъяснимой развязки драмы, которой колонисты были обязаны своим спасением, от брига уже нельзя было найти никаких следов даже при самой низкой воде во время отлива. Последние обломки брига и те исчезли, и только в кладовых Гранитного дворца хранилось почти все, что было на разбойничьем бриге.
Причина, вызвавшая крушение брига, так и осталась бы навсегда тайной для колонистов, если бы Наб, бродя по берегу 30 ноября, не нашел совершенно случайно обломок толстого металлического цилиндра, носивший несомненные следы взрыва. Цилиндр был изогнут и разломан вдоль ребра, как будто бы от действия сильного взрывчатого вещества.
Наб принес этот кусок металла своему хозяину, который в это время работал вместе с остальными колонистами в мастерских Гротов.
Сайрес Смит заинтересовался находкой, внимательно осмотрел цилиндр и, обращаясь к моряку, сказал:
– Пенкроф, вы до сих пор еще утверждаете, что «Быстрый» пошел ко дну не потому, что наткнулся на подводный риф?
– Да, мистер Сайрес, – ответил моряк. – Вы не хуже меня знаете, что в проливе нет никаких подводных рифов…
– А как, по-вашему, мог он удариться или, лучше сказать, мог об него удариться этот металлический риф? – спросил инженер, показывая ему исковерканный цилиндр.
– Неужели этот жалкий кусок железа?.. – воскликнул Пенкроф тоном полнейшего недоверия.
– Друзья мои, – продолжал Сайрес Смит, – все вы, конечно, помните, что, прежде чем пойти ко дну, бриг поднялся вверх, подброшенный огромным столбом воды?
– Да, мистер Сайрес! – подтвердил Герберт.
– Так хотите вы знать, что подняло этот столб?.. Вот этот цилиндр, – сказал инженер.
– Не может быть! – удивленно проговорил Пенкроф.
– Да! Этот цилиндр – все, что осталось от торпеды!
– От торпеды! – повторили все в один голос, окружая инженера.
– Но кто же мог пустить эту торпеду? – спросил Пенкроф, продолжая сомневаться.
– Только не я, вот и все, что я могу вам сказать! – ответил Сайрес Смит. – Но кто-то ее пустил, и вы сами видели, какой страшной разрушительной силой она обладает.
Глава пятая
Объяснения инженера. – Грандиозные планы Пенкрофа. – Воздушная батарея. – Четыре ядра. – Оставшиеся в живых пираты. – Колебания Айртона. – Великодушие Сайреса Смита. – Пенкроф нехотя сдается.
Итак, причина крушения брига найдена – это торпеда. Сайрес Смит во время войны не раз имел дело с этими снарядами и поэтому не мог ошибиться. Только такой снаряд, начиненный каким-то взрывчатым веществом – нитроглицерином или чем-нибудь другим, – мог с ужасающей силой вместе со столбом воды подбросить на воздух и сам бриг. Действием этого снаряда объясняются и пробоины в носовой части, и повреждения внутри самого судна, сделавшие его совершенно непригодным. Понятно, что «Быстрый» не выдержал удара торпеды, которая так же быстро потопила бы любой броненосец, как простую рыбачью лодку.
– Да, теперь все ясно… непонятно только, каким образом в пролив попала торпеда!
– Друзья мои, – сказал Сайрес Смит, – теперь уже не остается никакого сомнения в том, что на нашем острове живет какой-то таинственный человек, может быть, это тоже потерпевший крушение, подобно нам выброшенный на остров Линкольна. Я все это говорю, главным образом, для того, чтобы Айртон узнал обо всех загадочных событиях, случившихся за эти два года. Кто этот неизвестный благодетель, который так вовремя всегда приходит нам на помощь в трудные минуты? Этого я не знаю и даже не могу себе представить, кто бы это мог быть. Что заставляет этого человека скрываться от нас и оказывать нам помощь так таинственно? Я не могу придумать какое-нибудь более или менее правдоподобное объяснение. Но это, конечно, нисколько не уменьшает его достоинств, тем более что оказывать нам помощь в том виде, как это делалось до сих пор, может только человек, располагающий огромной силой. Айртон обязан ему точно так же, как и мы, потому что я убежден, что неизвестный, вытащивший меня из воды после падения воздушного шара, и автор записки, которую мы нашли в заливе, одно и то же лицо. Это он, и никто другой, сообщил нам о несчастном положении нашего друга Айртона на острове Табор. Он подбросил на мыс Находки ящик с вещами, которые были нам необходимы. Он зажег сигнальный огонь ночью на плато, чтобы вы нашли дорогу домой. Дробинка, которая оказалась в теле молодого пекари, вылетела из его ружья. Наконец, он взорвал торпедой пиратский бриг. Одним словом, все эти загадочные факты, которые мы не могли объяснить, – все это дело рук нашего таинственного покровителя. Но кто бы он ни был – потерпевший крушение или же добровольно поселившийся в уединении на этом острове, – мы можем только благодарить его за все, что он для нас сделал. Мы у него в долгу, и я не теряю надежды, что рано или поздно нам представится случай заплатить этот долг.
