– Я с вами согласен, дорогой Сайрес, – сказал Гедеон Спилет. – Да, на нашем острове действительно скрывается какой-то могущественный человек, который с самого нашего прибытия на остров не перестает нам покровительствовать. Мне кажется, что этот неизвестный обладает сверхъестественными возможностями, если только в наше время можно еще верить в сверхъестественное. А что, если он пробирался к нам в Гранитный дворец через колодец и таким образом узнавал все, что мы говорили, все наши намерения и планы? Неужели это он бросил бутылку с запиской, когда мы в первый раз вышли в море на «Бонавентуре»? Неужели он выбросил Топа из озера и убил дюгоня? Неужели он, наконец, хотя все заставляет это предполагать, вытащил вас из воды, Сайрес, и при таких обстоятельствах, когда обыкновенный человек был бы не в состоянии вам помочь? Если все это так, тогда он и в самом деле обладает необыкновенным могуществом и может повелевать стихиями.
Рассуждения журналиста были справедливы, и его товарищи это понимали.
– Да, – снова заговорил Сайрес Смит, – если мы больше не сомневаемся, что во всем этом замешан человек, я готов признать, что это человек необыкновенный, обладающий такими средствами, которые недоступны простому смертному. Во всем этом много таинственного, но, если мы найдем неизвестного доброго гения, мы узнаем и его тайну. Вопрос заключается вот в чем: оставить ли нам в покое этого великодушного человека и предоставить ему действовать под покровом таинственности или же мы должны сделать все возможное, чтобы найти его? Я бы хотел услышать ваше мнение.
– Мое мнение, – ответил Пенкроф, – что, кто бы ни был этот человек, он прежде всего хороший малый и заслуживает уважения.
– Согласен, – сказал Сайрес Смит, – но это не ответ, Пенкроф.
– Хозяин, – заговорил Наб, – я думаю, что, сколько бы мы ни искали этого таинственного господина, мы найдем его только тогда, когда он сам захочет этого.
– А что, брат Наб, ведь это, пожалуй, верно, – сказал Пенкроф.
– Я согласен с Набом, – заметил Гедеон Спилет, – но это нисколько не противоречит нашему желанию узнать тайну. Найдем мы этого таинственного человека или нет, мы, по крайней мере, выполним свой долг.
– Ну, а ты, мой мальчик, что скажешь? – спросил инженер, обращаясь к Герберту.
– О! – воскликнул Герберт с загоревшимся взглядом. – Мне хотелось бы увидеть и поблагодарить того, кто сначала спас вам жизнь, а потом спас и всех нас!..
– Что и говорить, мой мальчик, – сказал Пенкроф. – Я тоже не прочь повидать его, да думаю, не отказались бы от этого и остальные! Я человек не особенно любопытный, но с удовольствием пожертвовал бы одним глазом, чтобы встретиться лицом к лицу с этим человеком. Мне кажется, что он должен быть очень красив, высокого роста, сильный, с длинной густой бородой и такими же длинными волосами, которые развеваются, как солнечные лучи, а сам он сидит на облаках и держит в одной руке большой шар!
– Но послушайте, Пенкроф, – сказал Гедеон Спилет, – да ведь таким изображают Господа Бога.
– Да, мистер Спилет, – ответил ему моряк, – но я представляю его себе именно в таком виде.
– Ну, а вы, Айртон? – спросил инженер.
– Мистер Смит, – ответил Айртон, – в этом деле я не могу дать вам совет. Могу только сказать, что все, что вы ни сделаете, будет хорошо. Если вы пожелаете, чтобы и я принимал участие в поисках таинственного незнакомца, я с удовольствием готов помогать вам в этом.
– Благодарю вас, Айртон, – сказал Сайрес Смит, – но я хочу получить прямой ответ на вопрос. Вы наш полноправный товарищ, вы уже несколько раз рисковали для нас своей жизнью, и поэтому мы должны советоваться с вами каждый раз, когда обсуждается какой-нибудь важный вопрос. Поэтому я прошу вас высказать свое мнение.
– Мистер Смит, – ответил Айртон, – я думаю, что мы должны сделать все, что только можем, чтобы найти этого неизвестного благодетеля. Может быть, он одинок? Может быть, он страдает и нуждается в дружеском участии? Я тоже, как вы справедливо заметили, считаю, что я у него в долгу, и хотел бы расплатиться с ним. Только этот неизвестный мог отправиться на остров Табор, увидеть там дикаря и затем сообщить вам о нем, чтобы вы могли спасти несчастного и вернуть его к жизни. Только благодаря тому, что он позаботился обо мне, я снова стал человеком. Я никогда не забуду того, что он для меня сделал.
– Решено, – сказал Сайрес Смит. – Мы как можно скорее начнем поиски этого неизвестного покровителя. Мы шаг за шагом исследуем все непроходимые места, как заправские сыщики, и пусть наш неизвестный друг и покровитель простит нам это, приняв во внимание наши добрые намерения.
В течение нескольких дней колонисты занимались сенокосом и уборкой хлеба. Они хотели сначала закончить все неотложные работы и потом уже приступить к исследованию неизвестных частей острова. Едва они успели убрать хлеб, как уже нужно было собирать овощи, завезенные с острова Табор. Это тоже нельзя было откладывать, а все собранное следовало тотчас же убрать в кладовые. К счастью, в Гранитном дворце хватало места, туда можно было сложить все богатства острова Линкольна. Зерно и овощи убрали в специально приспособленные закрома и лари. Запасы колонии вообще хранились в большом порядке и были не доступны ворам, ни двуногим, ни четвероногим. Сырости тоже нечего было опасаться в этих кладовых, устроенных внутри гранитной скалы. Естественные пещеры в верхнем отделении Гранитного дворца были значительно расширены с помощью кирки, а там, где не брала кирка, с помощью пороха, и таким образом Гранитный дворец превратился в главный склад провианта, боеприпасов, оружия и различных инструментов и орудий – словом, всего имущества колонии.
Затем по настоятельной просьбе Пенкрофа колонисты с помощью талей и крана перетащили в Гранитный дворец четыре пушки с затонувшего брига. Это были превосходные орудия, их поставили в большом зале, и длинные стальные дула грозно выглядывали в амбразуры, пробитые в гранитной стене между окнами. Место для устройства воздушной батареи было выбрано очень удачно, с такой высоты можно было обстреливать всю бухту Союза. Любой корабль, показавшийся в виду острова, непременно попадал под огонь этой грозной воздушной батареи.
– Мистер Сайрес, – сказал однажды Пенкроф, это было 8 ноября, – устройство батареи мы теперь закончили, и, по-моему, не мешало бы нам испытать, как далеко бьют наши пушки.
– Вы думаете, что это будет полезно? – спросил инженер.
– И вы еще спрашиваете? Это необходимо. Иначе как мы узнаем, на какое расстояние можно стрелять этими чугунными штучками, которых мы так много натаскали?
