— Подражать? — удивилась Юля. — Мне казалось, он старается быть на нас непохожим.
— Пока Эрнест жил на острове, он был уверен, что это все человечество. В Афинском аэропорту он охренел оттого, как нас много. Я думала, здесь в нем проснется что-то разумное.
— И что тогда? — спросила девушка. — Он перестанет относиться к нам хорошо?
— Надеюсь, ему расхочется быть человеком. Эта идея должна сама испариться из его головы. Пока он не узнает жизнь такой, какова она есть, пока не предпримет что-нибудь ради себя самого, я не знаю, как быть.
— А если он забыл свое прошлое, как какой-то древний язык? Мира, если он не помнит, кто он такой, мы расскажем?
— Рассказать-то расскажем, только вряд ли он нам поверит.
— Если островитяне знали, кто он, значит, дела не так плохи, — рассудил Оскар.
— Я не сказала, что знали. Я сказала, что на острове к нему по-особому относились.
— Еще бы не относиться по-особому к твари, которая не отражается в зеркалах.
— Боже мой! — осенило графиню. — Когда моя хозяйка заметила, что Эрнест повадился в гости, из номера пропали зеркала! Точно! Я еще спросила, в чем дело? Хозяйка сделала вид, что не понимает вопроса. Они все забывали английский, когда я пыталась что-нибудь узнать про Эрнеста. Как я сразу не догадалась? Решила, что у тетки в семье покойник или она просто кокнула зеркало, когда мыла. Но ведь она убрала зеркала из ванной и из прихожей…
— Не похож он на Мертвого Ангела, — пришел к выводу Оскар. — Максимум на воскресшего святого. Надо знать, что там за монастырь, и каких деятелей они почитают.
— Святого, который покровительствует путешественникам.
— Вот он и путешествует!
— Оскар!
— Что? Накололи тебя, ваше сиятельство! Фантома подсунули. Твой грек такой же персонаж, как Густав, неприкаянный жмурик трехсотлетней выдержки. Понятно дело: если каждый заезжий турист будет дергать по пустякам с того света… где же тут упокоишься? Мирка, есть схема, когда человек, формально умерший, может долго ходить по земле в прежнем образе. Я могу доказать. Да зачем доказывать? На Густава своего взгляни! С чего ты взяла, что грек — Эккур? На экслибрисе можно написать любую фамилию. Сходство с иконой Карася сомнительно уже потому, что на иконе старик. Когда нет убедительных, железобетонных доказательств, за Эккура можно выдать любого покойника. Между стариком на иконе и этим мальчишкой лет двести. Покажи мне паспорт с фотографией Эрнесто Аккуро, выданный… хотя бы в середине прошлого века.
— В Сорбонне хранится портрет. Довольно четкая гравюра руки художника, который работал над книгой. Он изобразил его на обложке четче любой фотографии. Мужчину средних лет. Если б ты это видел, ты бы не спорил.
— Он?
— Сто процентов! Я приличную сумму пожертвовала науке, чтобы мне дали подержать в руках обложку с портретом. Жаль, что сфотографировать не смогла.
— А кто на портрете, конечно же, не написано?
— Там было несколько рун. Богословы их перевели, как «неизвестный владелец книги».
— Все равно, — сомневался Оскар, — чтобы заниматься проблемой, нужно ее понимать. Мы не знаем, что такое проклятие Ангела. Как можно бороться с тем, чего мы не знаем?
— Узнаем, — объявила графиня, — мосье Зубов поможет нам разобраться. Густав тем временем найдет беглеца и последит за ним. Пока не вернусь, слугу от дела не отвлекать, сто грамм не наливать… Даже если Макс отвяжет яхту и уйдет с девицами в океан, черт с ними! Густава не трогать! Ты, Оскар, постарайся закончить работу, пока вы с Копинским убивать друг друга не начали. А Юля тем временем продолжит учебу и выбросит проблемы из головы. На кого ты учишься, Юля?
— Я?.. — удивилась девушка. — А разве Эрнест… А он… Мирослава, неужели он Ангел? Такой же Ангел-Привратник, как наш Валех?
— Нет, не такой же, — ответила графиня, — гораздо более безответственный, но я заставлю его вспомнить долг, и верну на рабочее место.
Проводы графини в аэропорт напоминали похоронную процессию из двух скорбящих и одного отбывающего в лучший мир. Завещание было объявлено, наследство разделено, речи сказаны, осталось совершить ритуал, вернуться домой и понять, что жизнь продолжается. Мира, как могла, торопила стрелки часов.
— Найдется, — успокоила она Юлю, — не переживай. Эккур — мой крест, а крест так просто с горба не скинешь.
— Если он Ангел, может быть, надо ему помолиться? — предположила девушка. — Должны же Ангелы слышать молитвы.
— Лучше купи ему книжку с картинками. Увидишь, он поселится у тебя навсегда.
— Нет, — возразил Оскар. — Он поселится на «Гибралтаре».
— Ума не приложу, — сокрушалась Юля, — зачем Эрнест погнался за гуманоидами?
— Двадцать баксов им хотел одолжить, — ответил подруге Оскар.
— Тогда почему они убежали?
— Может, боятся покойников?
— Может, ты не будешь надо мной издеваться? — обиделась девушка. — Я же серьезно! Представить себе не могла, что эти существа так бегают.
— Ты не видела, как наша Ниночка бегала на чердак.
— Точно, — подтвердила графиня. — Как балерина. Чувственно и грациозно.
— Опять вы со мной, как с дурочкой?
Шутки прекратились, когда процессия встала в очередь на регистрацию. Юля задумалась, а Оскар загляделся на пассажиров у соседней стойки.
— Встретишь барбоса — кэш не давай, — предупредил он. — Купи билет в Слупицу и пусть прячется на горе, пока о нем не забудут. Нечего ему делать в Германии. И так полиглот! Сколько можно! Купи ему автомойку где-нибудь на Балканах. Бог даст, еще год поживем спокойно.
— А ты помирись с Максом, — попросила графиня. — Мне этот человек нужен, а я даже не знаю, где он. С тех пор, как ты выгнал его из дома…
— Вон он… — Оскар кивнул в сторону компании, заполняющей декларации. — Глаза и уши прислал убедиться, что я не смоюсь в Европу. Узнаешь? Поклонник творчества Яшки Бессонова! Будет канючить рукопись, пока не получит в пятак. Ты еще не поняла, что рукопись здесь ни причем? Ему нужен предлог, чтобы постоянно вертеться рядом.
— Некрасов здесь? — удивилась графиня.
— Вон, у стойки! Третий бланк изводит. Я говорил, что он на Макса работает — ты не верила.
Мирослава пригляделась к плешивому затылку человека, похожего на представителя украинской торговой фирмы. Признала сходство, но проверять не стала.
— Веди себя так, чтобы Макс не посылал людей следить за тобой, и все обойдется, — посоветовала она.
Проводив графиню, Юля ни секунды не потеряла даром. Она сказала Оскару, что поедет в колледж, забрала машину и прямиком направилась в церковь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
