Мои стремления были проще, но Валанд был прав, именно их жрец и опасался. Единственная цель – не остановить, не заставить изменить курс.
– Почему бы и нет, – тем не менее отозвался он, жестом указав на тот коридор, из которого совсем недавно вышел. – Будьте нашей гостьей.
Анфилада комнат. Картины, статуэтки, роспись на потолке, мозаичные окна…
Сканер – правый угол, еще два в холле. Перед лестницей датчики.
Моя рука касалась перил с такой нежностью, как могла бы гладить его плечо…
Кажется, подобное состояние называется трансом. Быть в себе и не пропускать ни единой мелочи вокруг… Побочный эффект?
Слушать его – удовольствие. Скрытая, едва сдерживаемая сила, которая прорывалась в угрожающем «р» или выстилалась в шипящих.
Свой план – заполучить меня немедленно – он скорректировал, но теперь это я манила его к себе, заставляя выплетать кружево принуждения.
Бесполезно! Я сходила с ума, проклинала саму себя, но все, чем сейчас была, – желанием.
Трудно судить о времени, когда перед глазами пелена, а тело судорожно требует разрядки, но за очередным поворотом, заметив, что Жаклин осталась где-то позади, я резко остановилась.
Это был предел. Мой предел.
– Поцелуй меня!
Он замер, но не обернулся. Пришлось подойти вплотную, чувствуя, как заполошно бьется его сердце.
Миг откровения. Он уже был моим…
– Поцелуй меня, – повторила я, буквально ощущая прикосновение его губ…
Сигнал комма заставил вздрогнуть и… протрезветь.
Команду на соединение дала раньше, чем поняла, что делаю:
– Лиззи, – голос Иштвана был наполнен паникой и отчаянием, – дочь Шамира покончила с собой! Жду тебя у резиденции.
Отключившись, отступила на шаг. Находиться рядом с ним теперь, когда от возбуждения не осталось и следа, было гадко.
– Извините, господин Исхантель, но я вынуждена вас покинуть.
Жрец меня не остановил. Смерть девочки стала для него ударом.
* * *
К резиденции кар пропустили, оказалось – распоряжение губернатора. Бросив машину на подоспевшего служащего, поспешила к Иштвану. Тот метался неподалеку от стоянки, похоже, дожидаясь меня.
– Лиззи… – Выглядел он не просто растерянным – обескураженным. – Как же это?! Почему?!
Пришлось тихо рыкнуть:
– Соберись!
Он был сильным, но к такой смерти оказался не готов. Да и можно ли быть готовым, когда умирает совсем ребенок… Надеюсь, когда все будет позади, он простит нас за этот обман.
– Извини, – тут же подобрался он, смутившись. – Я подумал, что… грязь…
Ему было нелегко говорить, но я поняла. Он волновался за репутацию друга, беспокоясь и о том, что скажут о девочке после ее смерти.
– Я напишу. Все напишу, как надо. За память о ней не переживай.
Взяв мою руку в свои ладони, благодарно сжал, на миг прижал к своей щеке.
– Пойду к Шамиру, ты уж здесь сама…
Дождавшись, когда он скроется за поворотом аллеи, направилась к Шаевскому, стоявшему в тени раскидистого кустарника. Я его заметила лишь потому, что он этого хотел.
– Ну и как?
Вместо того чтобы ответить, тот загадочно улыбнулся:
– Валанд так забавно зверел, когда ты раздевала взглядом прохожих. Жаль, в миссии стояли мощные глушители, мы остались без сладенького.
Хотелось сказать что-нибудь… соответствующее – о наших с Марком отношениях, похоже, уже знали, – вместо этого только глубоко вздохнула и разочарованно качнула головой.
– Вы прервали меня на самом интересном.
– Ты его соблазнила? – тут же предвкушающе сглотнул Виктор. Не успела я ни подтвердить, ни опровергнуть, как он выдал восторженно: – Ну, ты даешь!
– Вот так и рождаются легенды, – усмехнулась я и добавила уже другим тоном: – Так как все прошло?
Объяснять Шаевскому, что шутки закончились, мне не пришлось.
– Как и планировали. – Он стоял ко мне вполоборота, словно мы обменивались последними фразами, собираясь разойтись в разные стороны. Вряд ли за нами наблюдали, но Виктор предпочел сканерам собственное чутье. – Достаточно свидетелей, готовых подтвердить, что видели девушку на крыше. Душераздирающий крик, много крови, предсмертная записка. Служба порядка, конечно, возмущалась, что тело убрали до их приезда, но им предоставили записи, сканы. Да и к Шамиру опасаются пока подходить. О смерти Райзера они узнали только сегодня, когда губернатор попросил каперанга Солога провести расследование и по делу его дочери. Никто не сомневается, что Шамир в бешенстве, хоть и пытается держать себя в руках.
– А Таисия?
– Дома, под присмотром медиков. – Задорно подмигнул. – Наших медиков.
Намек, но достаточный для мелькнувшего удовлетворения. У жены губернатора были все шансы вернуться к обычной жизни.
Но сейчас меня больше интересовало другое. Мысль крутилась в голове весь день, такой настойчивости я привыкла доверять.
– А что с вашими секретами? – Намекая на то, что вроде как находилось в ангарах крейсера, поинтересовалась я.
Шаевский как раз собирался что-то произнести, как едва не подавился воздухом. Во взгляде мелькнуло сначала изумление, затем… обида.
– Мы вроде как остались не у дел.
Не зря у меня свербило. Информация особого значения не имела, если только для полного понимания ситуации. Масштаб без нее был не тот.
– Шторм один не сумел бы провернуть весь план, твой Воронов явно был в курсе, – правильно расценив подоплеку его ответа, фыркнула я.
Их сыграли втемную, как и меня. Если на крейсере что и находилось, то точно не на этом. Уж настолько рисковать Слава бы точно не стал.
– Да уже понял, – нахмурился Виктор. – Вроде и все правильно, но…
– …всё равно противно, – закончила я за него. – Расслабься, это только начало.
Тот усмехнулся уже веселее.
– Куда уж?!
Я только подмигнула. Все, что происходило до этого, выглядело на фоне открывающихся перспектив детской шалостью. Это он понимал не хуже меня.
– Ромшеза-то выпустил?
Шаевский перемене темы обрадовался. Зол, не зол был на свое начальство, но осадок точно остался.
Мелькнувшая у меня как-то мысль прибрать его к рукам начала обретать очертания. Надо будет намекнуть Роверу на деспотизм Шторма и переманить Виктора в службу. Профи такого уровня нам точно не помешает. Да и мой шеф едва ли не единственный во вселенной, под крылом у кого Слава не будет нервировать своего бывшего офицера.
О том, что будет выглядеть как маленькая месть, я тоже подумала. Куда ж без этого?!
– Так они с Левицким тебя и вели. Думаешь, Валанд отпустил бы без прикрытия?
Виктор очень вовремя упомянул про Станислава.
– Левицкого смотрел?
Тот скривился.
– Ты оказалась права, он не держит удар. Но сам я с этим не разберусь. Договорились, что им займется Марк.
Заикаться, что стоило поторопиться, я не стала. Главное – девушка, все остальное пока терпело.
– Ты все-таки присмотри за ним, – пробормотала я, уже возвращаясь на аллею. Ко мне (Шаевского он не должен был заметить) направлялся тот самый помощник губернатора, с которым я уже встречалась в полдень.
– Госпожа Мирайя, – его голос дрогнул, глаза прорезали красные прожилки, – просили передать. – Он протянул небольшой пластиковый пакет с запаянным краем. – Если вам еще что-то необходимо…
– Мне нужен кабинет, – тут же отозвалась я, догадываясь, что именно находится внутри, – и выход в сеть с полным доступом.
– Господин Эйран предупредил, что он вам может потребоваться. Следуйте за мной.
Он пытался сохранить бесстрастность, но… у него не получалось.
Это было лучшим доказательством того, что мы поступили правильно.
Кабинет находился на втором этаже, окна выходили на ту сторону, где «закончила» свою жизнь дочь Шамира. Шума слышно не было, но когда подошла к столу, машинально посмотрела вниз. Народу было много. Служба порядка, местная охрана, вояки с базы во главе с каперангом. Губернатор стоял в стороне от суеты и смотрел куда-то вдаль. Один.
Шамир знал, что его дочь жива, но… скорбел. Он вполне мог ее потерять.
Валанда я не заметила – да и не стоило ему светиться, а вот Левицкий был там.
Словно ощутив мой взгляд, поднял голову, но я успела сделать шаг, исчезнув из его поля зрения. Я не давала ему повода считать меня своей, но… осадок в душе был, как если бы обманула.
Отбросив все, что не имело отношения к стоящей передо мной задаче, пристроилась в кресле, активировала планшет.
Пока ждала рождения первой строчки, просмотрела новостные ленты.
Информация о самоубийстве Сои Эйран была, но давалась очень коротко, без каких-либо комментариев. Думаю, Ромшез постарался, пресекая распространение слухов. Первая скрипка в этом представлении принадлежала мне, даже Иштвану не удалось бы сделать то, что я задумала.
