— А… — Катя запнулась, — один мой… знакомый считал, что женщина должна всегда готовить.
— Борис, наверное? — усмехнулся Макс и, само собой, угадал. Ничего удивительного, раз за последнее время Катя практически ни с кем, кроме Бориса, не общалась. — Ну, у каждого свое мнение… Но если Рита задержится, что же мне с голоду помирать, согласись? Да и она может прийти усталая, мне же хочется сделать ей приятное.
— Ну… да, то есть нет… То есть… — совсем запуталась Катя. Макс ободряюще ей улыбнулся.
Покончив с едой, Макс сложил посуду в раковину, а Катя вызвалась помыть. Макс протер стол и принес из комнаты ноутбук.
— Ты не против, если я немного поработаю над дипломом? — Макс разместил на коленях ноут и принялся скачивать нужные файлы из своей электронной почты. — Мне тут прислали интересные статьи…
Катя поставила вымытые тарелки в шкаф, присела.
— Скажи… — Катя смущенно спросила. — Ты ведь… работаешь? Хорошо получаешь?
— Да, работаю. У отца свой бизнес, я ему помогаю. Получаю… Не так чтобы много, но на жизнь хватает. Сразу много денег никому не заработать. Да еще и учиться надо, сейчас диплом пишу, вроде не тянул с ним особо, но переделывать много придется…
— Скажи, а почему ты не… не купил диплом? — выпалила Катя.
Ответ парня поверг ее в шок.
— Зачем? — на лице Макса читалось такое искреннее удивление, что девушке на минутку стало стыдно. Ну что за бред! Дипломы покупают все! Кому сейчас нужно учиться!
— Ну, когда я училась… — Катя вдруг подумала, как давно это было! А ведь поступала когда–то с большим желанием, хотела стать журналисткой, а оказалось, такая скука… Столько читать скучных книг пришлось… — Когда я училась, я покупала рефераты, курсовые. Ну это же нелепо тратить свою жизнь на учебу, когда можно развлекаться!
Макс пожал плечами.
— А может быть, ты просто не ту специальность выбрала? На кого ты училась?
— На филолога. Нет, специальность мне даже нравилась, но надо было столько учить…
— Ну, а как иначе? Если хочешь чего–то добиться в жизни, надо прикладывать усилия. Ты не думай, я не ботаник, и в школе учился не на отлично. Мне просто нравится то, чем я занимаюсь, нравится учиться в универе.
— Тебе… нравится?
— Ну да. У меня интересная специальность, хорошие одногрупники. Правда, бывают и скучные занятия, и я их даже прогуливаю, — заговорщицки подмигнул он. — Но вот диплом мой мне нравится, я можно сказать, душу в него вложил!
— И про что же ты пишешь диплом?
— Я занимаюсь гендерной социализацией. То есть — как девочки и мальчики узнают, как им себя вести в обществе.
— А разве такое в университете изучают? — спросила Катя. Ей и в голову не приходило, что такое можно изучать, это ведь естественно, и все про это все знают…
— Ну, физики–химики, может и не изучают, а жаль, но вот социологи и психологи точно.
— А… а что такое «гендерной»?
— Ну смотри, ты сказала, что Борис уверен, что девушки обязаны готовить ужин. А почему?
— Потому что девушки… Это не мужское дело.
— А почему? Девочки рождаются с умением готовить? — хитро улыбнулся Макс.
— Нет… Но они учатся, с детства, маме помогают…
— Ну, а почему бы мальчикам этому не поучиться?
— Не знаю, потому что мальчики, наверное…
— Вот об этом я и пишу. Никто не знает, — развел руками Макс. — У меня в семье, например, мама почти не готовила, а отец любит это дело, раньше постоянно готовил. Потом уже когда свой бизнес поднял, не до готовки стало, да и я уже вырос. Но и сейчас батя как свободное время выпадет, так на кухне торчит. Такую вкусняшку готовит, мне до него далеко!
Катя почувствовала себя совершенно сбитой с толку. Пытаясь что–нибудь понять, заглянула в ноутбук.
«Агенты гендерной социализации», гласил заголовок. Катя сразу представила красавца–киногероя Агента 007 и удивилась еще больше. Поймав ее взгляд, Макс пояснил:
— Агенты — это… ммм, те, кто нас воспитывает, откуда мы узнаем о моделях поведения… То есть, как надо себя вести. Семья, школа, вуз, журналы, телик… Кстати, в комнате есть телевизор, можешь посмотреть пока, мне просто к завтрашнему дню уже главу нести переработанную, а я такие интересные данные сегодня нашел…
— Да–да, — Катя взяла кружку с чаем, печенье и пошла в комнату. Включила телик, убавила громкость, чтобы Максу не было слышно. Показывали тупое ток–шоу, непонятно что обсуждали. Катя немного посмотрела на наряды и прически ведущих. Камера, снимая эффектный выход одной из гостей программы — кажется, супермодели, показала ее в полный рост — дорогие босоножки, идеальный педикюр, длинные ухоженные ноги, мини–шортики, эффектную блузку с глубоким вырезом, шикарный макияж и прическу. Катя посмотрела на свои ноги. Въевшаяся за почти год босоножества в пятки грязь уже практически не оттиралась, да и ноги она мыла реже, чем раньше — а во время странствий с Борисом в окрестностях Новосиба и вообще мыться было негде… И тогда, когда забрезжил свет в конце тоннеля — контракт с Филиппом Золотое Сердце, барнаульским олигархом и меценатом, на показ ювелирных украшений для ног, вышло неладно: Филипп резко отказался. Потом Катя узнала от Алены, что, оказывается, первый показ планировался–таки в туфлях, за что Борис не преминул вылить на их спасителя ушат грязи, обвиняя его в ханжестве, лицемерии, фетишизме обуви и в других смертных грехах. Филипп не потерпел такой грубости и тут же лишил наглеца всех благ.
Ток–шоу прервалось рекламой.
Ножки вареные, ножки копченые,В печке заботливо позолоченные!Ножки соленые, ножки печеные,Знают гурманы их вкус утонченный.
Катя вздрогнула. Но вместо ожидаемой эротической сцены девушка увидела рекламу бистро: аппетитные куриные ножки с экрана словно сами просились в рот, несмотря на то, что Катя только что поужинала курицей.
«Знают гурманы их вкус утонченный»… А ведь правда, кроме Бориса и еще парочки его знакомых, никто на ее ножки так не смотрел. Пялиться — пялились, но без особого интереса. Катя встала, открыла шкаф и посмотрела в длинное зеркало на себя как бы со стороны: на нее смотрела довольно неряшливая девица. Брючки неизящно протерлись, майка была уже здорово изношена, под ногти забилась грязь, а лак уже облупливался. Да что она вообще нашла в этом постоянном босохождении? Ну да, это было в новинку, она выделялась из толпы, но… выделялась ли? Тот же Джолли Джампер привлекал куда больше внимания. А еще она вспомнила, как часто Борис раздражался, когда люди не замечали ее необутости, и всячески пытался «подсказать» всем, куда надо смотреть, упрямо ища во взглядах прохожих отвращение и возмущение…
Катя как раз собралась покурить, когда услышала звонок мобильного. Звонили Максу, и через пару секунд она услышала его голос:
— Да, привет, Ритусь, ты скоро? У Светки заночуешь? А-а. Ну поздравь за меня тоже, пожелай всего–всего хорошего… Нет, я к вам не поеду. У меня Катя… Да, Катя, та самая, которая босиком… Ей ночевать негде, этот урод Дуремар их кинул… Что? А, с Аленой они поссорились. Ну ладно, Ритусь, до завтра тогда. Пока. Целую!
Катя была в шоке от услышанного. Они что, ненормальные? Она говорит, что останется ночевать у подруги — и он так спокойно к этому относится? Он говорит своей девушке, что оставил ночевать у себя другую девушку — и тоже, никаких сцен ревности? Ненормальные!
Катя попыталась смотреть телепередачу, но так и не смогла сосредоточиться на происходящем на экране. Странные мысли лезли ей в голову. Как ее назвал Макс? «Катя, которая ходит босиком». Она поняла, что Борис ничего другого в ней и не видел — просто ноги, пара грязных подошв. Да и что она, в самом деле, из себя представляет? Не учится, не работает, ничем совершенно не занимается — просто девушка, которая ходит босиком! Ей вдруг стало страшно: ведь она ничем не отличается от сотен людей, которые тоже так ходят, она, которая так хотела выделиться, наоборот, утратила свою индивидуальность. Борис никогда не интересовался, чем увлекаются девушки, которых он сподвигал на босохождение. Катя поняла, как же страшно и обидно, когда о тебе самой и сказать–то нечего… Пачка дешевеньких сигарет и зажигалка, забытые, лежали на столе. Она не заметила, как ее сморил сон, не ощутила, как сильные руки подхватили ее и осторожно опустили на диван.
Ночью Катя проснулась от того, что кто–то сопя развалился на диване рядом с ней. Решив, что хозяин дома, забыв об обязательствах перед своей дамой, все же соблазнился ее прелестями, Катерина сердито обернулась к лежащему рядом телу и тут же сморщилась и закрыла лицо руками: прямо перед ее лицом открылась во всю ширь слюнявая пасть и мокрый язык облизал ей лицо. Побоявшись спорить с Баксом за территорию, Катя прижалась к стене и, вытянув из–под собачьей туши краешек одеяла, сиротливо уснула. Во сне ей привиделась бабушка, которая угощала ее горячими пирогами, а стоило к ней приблизиться, вылизывала лицо розовым мокрым языком.
