Нрэн уже довольно давно, даже для бога, жил на свете и привык придерживаться определенных правил во взаимоотношениях с подвластными ему существами, одно из них с течением лет претерпело ряд изменений: типично Лоулендское 'никому не доверяй', звучавшее с юношеским максимализмом, превратилось в рациональное 'доверяй, но проверяй'. Именно это бог и собирался сделать.
Комната, отведенная для занятий географией, не меняла своего положения с того времени, когда эту науку под руководством другого преподавателя добросовестно постигал сам принц и, разумеется, он помнил местонахождение помещения.
Войдя в кабинет на втором этаже, воитель неодобрительно нахмурился: пыль на столе, неаккуратно сложенные в кривые стопки книги и в беспорядке разложенные скатанные и расстеленные карты были плохим средством завоевать расположение педантичного бога. Не помогли исправить впечатление даже хронически аккуратный серый камзол, скучно-равнодушная печать кисловатого стоицизма на лице учителя и прямая, словно его насадили на кол, спина.
— Ваше высочество, — лорд Ллойд поспешно вскочил со стула и отвесил поклон принцу. Сидеть в присутствии принца Лоуленда не только не полагалось по правилам этикета, знакомым с детства любому дворянину, но и, прямо скажем, не хотелось. Любой, оказавшийся в обществе Бога Войны, предпочитал занять позицию подальше от его худощавой фигуры и как можно ближе к двери или иному отверстию, через которое можно будет ускользнуть, когда принц соизволит отпустить собеседника.
— Прекрасный день, — заморозил учителя официальным приветствием Нрэн, глядя на хмурые тучи за окном, готовые разродиться дождем. — Как успехи принцессы Мирабэль в географии?
Лорд Ллойд дернулся, весь как-то смялся, словно фигурка, вырезанная из серой подмокшей промокашки, но, все-таки решившись на откровенность (лгать принцу было бесполезно, а молчать в ответ на вопрос опасно), ответил, нервно одернув камзол:
— К прискорбию моему, неважно, ваше высочество. Принцесса невнимательна, у нее плохая память, низкое прилежание и усидчивость. Она не отличается рвением в подготовке к занятиям, на уроках рисует на полях карт цветы и зверюшек, играет со своими питомцами, рассеянна…
— Понятно.
А капельку расхрабрившийся учитель продолжил:
— Кроме того, я был бы весьма признателен вашему высочеству, если бы вы оказали на ее высочество некоторое давление и убедили в необходимости регулярного посещения занятий. Принцесса систематически прогуливает уроки, а при ее слабых способностях такое отношение к географии гибельно…
Воитель слушал отчет лорда Ллойда молча. Пристально и долго смотрел на жалкого учителя Бэль. Каменное лицо мужчины не отражало его истинных чувств, только где-то очень далеко в глубине глаз стыло презрительное отвращение и нечто родственное гадливости. Так человек мог бы смотреть на мерзкого червяка, извивающегося за стеклом банки. Раздавить бы, да нет желания марать руки.
Наконец поток жалоб лорда Ллойда прервался, и Нрэн разомкнул свои уста, чтобы изречь:
— Ты уволен.
— Ваше высочество? — заморгал в замешательстве учитель, решив, что не понял или не расслышал слов принца.
— Ты уволен, — чуть громче повторил Нрэн, скрестив руки на груди. Знающим принца существам этот жест мог подсказать, что терпение бога подходит к концу, и он начинает сердиться. — У Бэль есть недостатки, но, жалуясь на мою сестру, ты лишь доказываешь собственную некомпетентность как преподавателя. Бэль непоседлива, но не глупа. Если ты не можешь заставить ее учиться или пробудить в ней желание заниматься, значит, мне нужно выбрать другого педагога. Забери все, что считаешь нужным, и освободи помещение, лорд Ллойд.
Последняя фраза прозвучала как-то по-особому зловеще, с тем особенным подтекстом, свойственным смертоносным обещаниям Бога Войны. 'Уходи сам и быстро, или вынесут!' — услышал учитель. Куда только девалась природная вялость. Лорд Ллойд, не решившись взять ни листка бумаги, понесся к дверям так, что едва не сшиб Мирабэль, неохотно просачивающуюся в кабинет, словно надеясь на чудо: а вдруг дверь окажется заперта.
Увидев в кабинете географии строгого брата, Бэль приуныла в ожидании очередной порции нотаций. Наверняка, — посчитала принцесса, — противный зануда Ллойд нажаловался Нрэну на нее. Но чтобы оттянуть расправу, принцесса спросила:
— А куда убежал лорд Ллойд?
— Я его уволил.
— Что? — недоверчиво переспросила девчушка, чутьем эмпата ощущая, что брат говорит правду, страх и растерянность, излучаемые Ллойдом, это подтверждали. Только вот так сходу Бэль была не в силах поверить в реальность происходящего.
— Я его уволил, — терпеливо повторил принц, решив, видимо, что кабинет географии устроен таким особенным образом, что у всех посетителей, перешагнувших его порог, начинаются проблемы со слухом.
— О!!! — выдохнула Бэль и посмотрела на брата с таким безграничным восхищением во взоре, каковое Нрэну не часто случалось видеть даже в глазах впечатленных его гениальными победами и великим воинским мастерством солдат, а уж в глазах сестренки и подавно. — Спасибо! Спасибо, брат! — маленькая принцесса на секунду прижалась к воителю и пылко обняла его. Правда, объятие, по причине несовпадения размеров родственников, пришлось куда-то на уровень Нрэнового пояса.
— Какой у тебя следующий урок? — смущенный неожиданной вспышкой симпатии со стороны сестренки, поинтересовался Нрэн, слегка похлопав ее по плечу. Для суховатого принца это было равносильно теплому приветствию.
— У Итварта, — с радостной улыбкой объявила Бэль, полная ощущением чуда.
'Надо же, — удивился воитель тому, с каким удовольствие упомянула сестра о занятиях по самообороне, — это ей нравится. Хоть что-то хорошее'.
— Попроси лорда Итварта провести сегодня сдвоенный урок, — велел принц, решив, что ребенку ни к чему бездельничать. А лишняя физическая нагрузка под контролем умелого воина сестре не повредит, может, потом поест получше. Сам весьма умеренный в еде, Нрэн просто ужасался тому крошечному объему пищи, которого хватало для насыщения его сестренке. К тому же, принц проницательно полагал, что если не заполнить свободное время Мирабэль занятиями, она сама найдет себе менее подобающее развлечение. Почему-то подозрительный Нрэн был уверен, что Бэль не станет вышивать птичек или музицировать, скорее всего, проказница задумает и успеет учинить не одну головоломную каверзу.
— А география? — уточнила Бэль, с робкой надеждой на то, что раз выгнали учителя, ее больше не заставят изучать этот скучнейший и совершенно бесполезный предмет. К чему корпеть над учебником, если все, что нужно, могут рассказать о мирах братья и сестра?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
