космоса.
Экипаж начинает совместные тренировки, которые обещают быть очень увлекательными, включая доставку и сборку сегмента фермы космической станции, а также внешнюю платформу для хранения, и замену гиродина[239], используемого для управления ориентацией. Мы также повезем модуль «Спейсхэб», аналогичный тому, с которым я летал на STS-95, – герметичный алюминиевый жилой блок, перевозящий различные грузы, материалы и научные инструменты для МКС. Предстоящая миссия будет 29-м полетом «Колумбии» и первым визитом этого шаттла на Международную станцию. Я вне себя от радости, и жду не дождусь своей 5-й миссии, и, как обычно, начинаю усиленно тренироваться, когда рутинные процедуры после диагностики дома постепенно входят в норму.
Между тем, меня попросили выполнить другую, гораздо более личную задачу – сопровождать на старте семью моего приятеля Рика Хасбанда[240]. Его экипаж выполнит полет STS-107 на «Колумбии» раньше нас, в январе 2003 года. Рик – деревенский парень из Амарилло, штат Техас, но что-то нас сближает, хотя мы приехали из разных мест. Он всегда полон оптимизма, технически подкован и отличный лидер. В нем есть что-то впечатляющее.
К тому же Рик – глубоко верующий человек, но без замашек проповедника, легкий, с позитивным взглядом на окружающий мир. Если мне нужны дополнительные летные часы на Т-38, иду к нему, чтобы узнать, найдет ли он время полетать со мной. В его «вотчине» в Амарилло «заправляемся в дорогу» куском пирога и чашкой кофе в ресторане «Инглиш Филд Хаус» прямо у взлетной полосы: это наше любимое место. На любой встрече астронавтов меня обычно тянет в сторону Рика, и он часто протяжно произносит: «Да здесь куда ни плюнь, обязательно попадешь в астронавта».
Служить в семейном эскорте – большая честь и огромная ответственность. Вы обязуетесь заботиться о семьях своих коллег так, как хотели бы, чтобы относились к вашей семье, находящейся в условиях стресса при запуске шаттла. И если случится то, что невозможно себе представить, вы поддержите их. Я был в семейном эскорте Рика, Роммеля (Кента Роминджера), Эллен Очоа[241] и их экипажа в миссии STS-96 пару лет назад, и Рик оказал мне подобную услугу перед STS-100: накануне вечером перед началом миссии Рик посетил барбекю в «Бич-хаусе»[242], и после ужина вместе со своим коллегой-астронавтом Дэном Бербанком[243] по-настоящему талантливо исполнил нам серенаду. В воспоминаниях осталась завораживающая песня Джеймса Тейлора «Огонь и дождь», повествующая о потере подруги, предположительно, в авиакатастрофе. Строфа «обрывки сладких снов и обломки летающих машин лежат на земле» сильно потрясла меня, особенно в связи с риском, который пришлось пережить при запуске на следующее утро.
Когда Рика назначают в экипаж STS-107, он просит меня и троих коллег сопровождать семьи экипажа: из-за дополнительных мер безопасности и помпы вокруг запуска первого израильского астронавта Илана Рамона[244], близким астронавтов требуется больше поддержки, чтобы пережить хаос дня запуска.
В команду Рика входит пилот Уилли Маккул[245], долговязый спортсмен и талантливый летчик, бывший чемпионом по бегу и капитан команды Военно-морской академии США, страстно влюбленный в свою прекрасную жену Лани; Майк Андерсон[246], летчик ВВС, отец двух замечательных дочерей, мой обстоятельный, заботливый и любезный инструктор при полетах на Т-38; Калпана Чаула[247], авиакосмический инженер индийского происхождения, с постоянной улыбкой на лице и явно неравнодушная к авиации; Лорел Кларк[248], военный (ВМС) врач и замечательная мать, любимица своего сна Иана, впридачу живущая рядом с нами; Дейв Браун[249], практически вундеркинд: не только военный врач, но еще и пилот ВМС (что бывает очень редко), участвовавший ранее в соревнованиях по спортивной гимнастике и даже бывший цирковым артистом (!); и Илан Рамон, летчик-истребитель, потомок выживших жертв Холокоста и национальный герой Израиля, принимавший участие в операции «Опера» по нанесению авиационного бомбового удара по иракскому ядерному реактору «Осирак» в 1981 году. Будущий первый израильский астронавт также отличный семьянин и жизнелюб.
Вечером 15 января 2003 года, накануне старта, экипаж STS-107 вместе с друзьями собирается в бич-хаусе на барбекю. Такие встречи, всегда очень личные и эмоциональные, семейные пары устраивают в последний момент, чтобы попрощаться и сказать друг другу самые ласковые слова. Из-за страшного риска, с которым сопряжен полет, окружающие понимают, что, возможно, больше никогда не увидятся. Астронавты должны проследить, чтобы их финансовые дела и завещания были в порядке. Лично я пишу письма «на случай непредвиденных обстоятельств» – их получат все члены моей семьи, если цепь событий завершится смертельным исходом. Такие вечера наполнены горьким чувством, поскольку никто из нас не может сказать со 100-процентной уверенностью, что произойдет на следующий день или в ходе миссии.
Собираясь покинуть планету, трудно писать прощальное письмо, которое, как ты надеешься, никто никогда не прочтет. Особенно сложно выкроить для него время и силы в лихорадочную неделю перед полетом в Центр Кеннеди для запуска. «Непредвиденные обстоятельства»… Это эвфемизма придумали в NASA на случай, если полет не закончится возвращением домой. Тогда друзья из семейного эскорта доставят послания ближайшим родственникам. Приобретая открытку в «Холлмарке», необходимо определить, подходит ли вид на обложке к словам «я люблю тебя» и «мне так жаль, что я не вернулся домой». Затем – самое сложное: выразить в паре абзацев, как я люблю свою семью и как горжусь ею. Хочу, чтобы близкие знали, что я стану ангелом-хранителем, поддерживающим их всеми возможными способами. У меня сдавливает горло от мысли, что дети будут расти без отца, но дрожащей рукой я всегда начинаю: «Дорогие Люк и Дженна, вы – величайший дар в моей жизни, и мне очень жаль, что я не смогу разделить эту радость с вами…»
По мере того, как Вечер проводов STS-107 подходит к концу, и настроение становится все более серьезным. Поражаюсь прочной связью Уилли и Лани Маккулов, которую видно даже с закрытыми глазами: их взаимные чувства сильны настолько, что, находясь со влюбленными в одной комнате, невозможно не понимать – они без ума друг от друга. Я испытываю острейшее сожаление: мой брак уже не такой, и, возможно, никогда таким не был. Тучи над нашей семьей сгущаются, заставляя задуматься о том, что ждет нас в будущем? Мы с Гейл все больше отдаляемся друг от друга, начинаем жить своими интересами, поодиночке преодолевая семейные трудности и стараясь держаться вместе при детях.
На глаза наворачиваются слезы, когда Рик собирает группу верующих астронавтов, их семьи и нас из семейного эскорта – для общей молитвы, и цитирует по памяти 9-й стих из первой главы Книги Иисуса Навина: «Не Я ли
