— Они были старыми и грязными,— ответил Кристиан с лучезарной и невинной улыбкой.
— И что?!
— Зачем вам старая и грязная мебель?
— Другой не имею, так что тащите все обратно! Немедленно!
— Сейчас, я дотру вот эту доску и... — пробормотал Кристиан.
— Я сказала — немедленно! — рявкнула миссис Стронгхолд тоном, не терпящим возражений. — А ты, — она ткнула пальцем в охотника, — затуши чертову сигару! Здесь дети, чтоб тебя!
Вот так бесславно погибло первое добровольное начинание Кристиана Фэя. Первое, но далеко не последнее.
Руки у Кристиана Фэя так и чесались, это было видно невооруженным взглядом. То, как он переставлял с места на место резные фигурки на полке, как разложил посуду по размеру, цветам и рисунку, как старательно расчесывал волосы детям, пока те не разбежались от него по углам, — все это было угрожающим знаком. Миссис Стронгхолд чувствовала, что просто обязана придумать ему занятие, иначе... Иначе она могла вновь остаться без мебели.
Она отвернулась от тарелки постного и оттого отвратительного на вкус супа и выглянула в окно. За ним волновалось море травы, играя зелеными бликами под лучами солнца. Когда был жив супруг, он с парой рабочих следил за хозяйством, и поле искрилось пшеницей на зависть соседям. Но теперь оно поросло сорняками и одичало. И требовало утомительной и долгой, очень долгой работы.
— Не знаю, что и делать... — протянула миссис Стронгхолд и задумчиво отправила в рот ложку похлебки.
Радары Кристиана мгновенно уловили нерешительность в голосе женщины, и мгновение спустя соседний стул скрипнул.
— Что-то произошло? — участливо осведомился юноша. — Я могу вам помочь?
— О, даже не знаю... — притворно протянула она.— Перепахать поле — это такая непосильная задача. Я не могу просить вас, мальчики, сделать невозможное...
Ее сомнение стало спусковым крючком.
— Вспахать поле? — он фыркнул. — Я, Кристиан Фэй, могу сделать все что угодно!
— А ты справишься? Здесь работы для троих человек, не меньше...
— Конечно справлюсь! — Кристиан отмахнулся, и миссис Стронгхолд уставилась на кружевные манжеты его рубашки. И в таком виде он собирался пахать...— Чтобы вы знали, я справлюсь с любым делом. Я — Кристиан Фэй, мастер на все руки. Где работы на троих, Кристиан Фэй справится в одиночку!
— Тогда приступай.
— Хорошо. Где у вас лопата?
Миссис Стронгхолд, сунувшая было ложку в рот, зашлась в приступе кашля.
— Чем-чем ты собрался перекапывать поле? — переспросила она.
— Лопатой.
— Нет.
— Граблями? — удивился Фэй.
— Нет! Плугом и лошадкой!
Брови Кристиана взлетели наверх, а рот округлился аккуратной буквой «о».
— Хорошо. Они на поле, да?
Со стороны, где сидел Лис, донеслось сдавленное бульканье. Терпение же миссис Стронгхолд неотвратимо иссякало.
— В сарае. Слева от выхода из дома.
Полный энтузиазма, Фэй наконец исчез за порогом. Лис, как старший из пяти братьев семейства Листенов, пообещал занять детей, и миссис Стронгхолд легла немного отдохнуть, пусть и с нелегким сердцем. Мягкая кровать обняла ее прохладными простынями, и она наконец смогла расслабить гудевшие ноги. Ненадолго, сказала она себе. За полчаса ничего страшного произойти не могло.
Из полузабытья ее вывела тишина. Неожиданная тишина, которую разрезал негромкий, но весьма убедительный голос Лиса.
— ...«Съешь пирожок», — сказала она. Смотрит мальчик, а из пирожка палец торчит!
По комнате пронесся многоголосый вздох ужаса, и тоненький голос младшей Роуз спросил:
— Какой палец?
— Женский! — последовал ответ, услыхав который миссис Стронгхолд окончательно проснулась.— С ногтем!
Вздох ужаса повторился.
— «А откуда в пирожке палец?» — спросил мальчик. И тут ведьма расхохоталась! «Помнишь, у сарая близ твоего дома стоял топор, острый как бритва?» — сказала она. Мальчик кивнул. «Вчера вечером я взяла этот топор, вошла в твой дом, нашла кровать твоих родителей и...»
На этом месте волосы зашевелились даже на голове миссис Стронгхолд, и она вскочила с кровати, тем самым отправив одну из дочерей в обморок. На несколько минут дом наполнился визгом и плачем.
— Как ты смеешь рассказывать такие ужасы моим детям?! Они еще малы, чтобы слушать твою мерзость! — проорала она позже, когда все слезы и сопли были вытерты, а занавески распахнуты. Но в немигающих голубых глазах Лиса не было видно и капли проснувшейся совести. Более того, из его кулака снова торчал рыжий уголок печенья.
— Между прочим, это — реальная история,— заявил Лис, скрестив руки с печеньем на груди. — Мой дед...
— Плевать я хотела на твоего деда, юноша! И...— Миссис Стронгхолд нахмурилась, глядя куда-то за спину Лиса.— Что это за дым?
— Где? — Он принялся крутить головой, а черные клубы лениво выползали из-под закрытой кухонной двери.
Следующий час они тушили небольшой пожар, а дети цветастой толпой бегали вокруг и орали, пищали, свистели, топали, ревели и обливались водой, делая кухню похожей на ведьмин шабаш с костром. Забытый на плите чайник обеспечил развлечение на весь вечер, оставив неизгладимый след на стенах кухни миссис Стронгхолд.
Мистер Кляуз, сосед миссис Стронгхолд, вошел в дом и без приглашения уселся у обеденного стола. Порыскав голодным взглядом, он схватил с блюда пирожок и откусил кусок.
— С яйцом? — скривился он.
— Что стряслось, Ник? — хозяйка скрестила руки на широкой груди и задумчиво уставилась на лежащую неподалеку скалку. В такие моменты ей было невозможно не ответить, и Кляуз быстро проглотил откушенный кусок.
— Послушай, я всегда уважал тебя и твои границы...— Смерив монументальную фигуру миссис Стронгхолд взглядом, он быстро поправился: — Границы твоих владений. Я думал, это взаимно!
— Что ты имеешь в виду? — настороженно поинтересовалась женщина.
— Я вышел сегодня из дома взглянуть, как растет моя пшеница…— Он выдержал театральную паузу и развел руками. — А ее и нет вовсе!
— Что значит «нет»?
— Там пашет твой работник! И пашет, и пашет, и не остановить его! Может, хоть ты объяснишь, в чем дело? Решила захватить мое поле? Если так, то знай, что я этого не оставлю! Я...
— Успокойся. — Большая ладонь миссис Стронгхолд тяжело легла на плечо мистера Кляуз, мгновенно приведя его в чувство.— Никто ничего захватывать не собирается. Сейчас я разберусь.
— И я хочу компенсацию за погубленный урожай! — выкрикнул вслед осмелевший мистер Кляуз.
Затем, когда тяжелая фигура женщины скрылась из виду, ухватил еще один пирожок и разломил его пополам.
— Опять яйцо... — чертыхнулся он.
Такого метода пахоты миссис Стронгхолд еще не видела.
Плуг мерно разворачивал пласты земли, из которых, словно змеи, вылезали стебли пшеницы и сорняков. Подтягиваясь густыми корнями, они ползли из вспаханной земли и послушно собирались в кучки по краям борозды. Миссис Стронгхолд осторожно перешагнула через очередной извивающийся росток и потрепала юношу по плечу. Тот обернулся, продемонстрировав измазанное лицо с зажатой в зубах кривой сигареткой. Ее резкий дым пахнул в лицо и мгновенно пропитал одежду.
— Самокрутка? — миссис Стронгхолд вздернула бровь.
— Такие курят простые люди, разве нет? Я видел фото в газете,— гордый своими знаниями, пояснил Кристиан. — Хорошо справляюсь?
Вокруг них простерлись сотни метров распаханной земли с кучами сорной травы и пшеницы, выраставшими то тут, то там, словно гигантские кротовые норы. Неподалеку орали вороны, принимая ползущие корни за червей.
— Даже слишком.
— Я старался. Говорю же, я могу сделать все, что вы попросите. Кристиан Фэй — лучшая крестная фея на свете...
— Прошу тебя перестать пахать,— быстро проговорила миссис Стронгхолд, заставив Кристиана обиженно умолкнуть.
— Вы уверены?
— Не нужно больше, прошу!
— Ну, раз вы так хотите... — Он с некоторым разочарованием отпустил плуг и выплюнул дотлевшую самокрутку. — Но я же не могу сидеть просто так, сложа руки...
Миссис Стронгхолд с отчаянием огляделась. Ее взгляд упал на крохотные, подернутые дымкой тумана очертания дома вдали, и, к своему неописуемому облегчению, она вспомнила про заросли крапивы на заднем дворе у леса.
— Покоси-ка траву! Очень уж много ее выросло за домом.
За дело Фэй принялся старательно, то и дело ударяя себя древком косы по распухшей от крапивных укусов ноге. Довольная хорошей идеей, миссис Стронгхолд загнала лошадь обратно в сарай, детей — в дом, и преспокойно легла спать, оставив крестную фею посреди зеленых зарослей. Их давно следовало скосить, и с ними уж точно не могло ничего приключиться.
Утро тонкими лучами продралось сквозь занавески, упав на лицо миссис Стронгхолд. Несколько минут она просто лежала, вслушиваясь в пение птиц на улице и мерное дыхание спящих детей. Затем, окончательно проснувшись, встала и оделась. В углу гостиной похрапывал блондин, раскинув длинные руки и ноги в стороны. На нем вповалку спали дети, один из которых уперся пяткой няньке в нос. Миссис Стронгхолд пересчитала тела и удовлетворенно хмыкнула. Все были на месте. Все, кроме Кристиана.
