— Это не их вина, — всхлипнула я, — я стояла на пути.
Я вытерла нос рукой и заглянула в глаза Винтеру.
— Как с Белиндой может быть всё хорошо? Чудовище разодрало ей горло.
— Это долгая история. Тебе сейчас надо отдохнуть.
Он запустил руку в карман пиджака и вытащил льняной платок с монограммой. Я ничуть не была удивлена тем, что у него хватило старомодности носить с собой нечто подобное. Я приняла его с благодарностью, высморкалась и протянула обратно хозяину. На лице Винтера промелькнула тень улыбки.
— Оставь себе.
— Тебе не нужны мои сопли? — я снова всхлипнула.
— Да не особенно.
Я смяла платок в комок, стиснув его пальцами изо всех сил.
— Ты мне лжёшь, да? Белинда правда в порядке?
— Она правда в порядке, — Винтер улыбнулся.
— А зомби..?
— О нём тоже позаботились.
— Мы выяснили, кто некромант? В смысле, что Белинда Баттенэппл точно им быть не могла, так ведь?
— Нет, — тут Винтер вздохнул, — и снова нет. Мы не знаем, кто поднимает мертвецов, — он обхватил ладонями моё лицо. — Прекрати беспокоиться. Тебе нужно лечь и как следует отдохнуть. Я останусь здесь, с тобой.
Его глаза тщательно осматривали меня, словно бы Винтер всё ещё не был до конца уверен, что я жива.
— Тебе очень сильно досталось, Иви.
Очевидно, тот удар заклинанием, предназначавшимся для уничтожения нежити, имел более сильные последствия, потому что я тряхнула головой и встала, слегка пошатываясь.
— Я чувствую себя преотлично, — я лгала, стиснув зубы. — А теперь объясни мне, что случилось с Белиндой. Как, во имя всего святого, она выжила?
Ответ Винтера был мягким, но выражение лица оставалось напряжённым.
— Ты уже знаешь. По крайней мере по словам Вильнёва. Он как-то сюда пробрался. Что, вероятно, к лучшему, иначе исход мог бы оказаться совсем другим.
— Тарквин? — я моргнула. — А он тут вообще каким образом замешан?
— Он сказал, ты знала. Что он тебе обо всём рассказал, — Винтер помедлил. — И вообще-то он сказал, что ты дала ему своё благословение.
Я зашипела сквозь зубы. Мой недалёкий, идиотский, бывший недобойфренд всё равно без колебаний сведёт всё к тому, что я буду виновата во всём, начиная от охоты на Салемских ведьм и заканчивая постоянно уменьшающимися в размерах шоколадками.
— Чёртов болван.
Винтер с осторожностью наблюдал за мной.
— Он сказал, что это случилось той ночью, когда мы с Ипсиссимусом пришли к тебе в квартиру. Что он тебе всё рассказал, когда сидел в такси. Я знал, однако, что он, скорее всего, солгал, — он улыбнулся мне.
— Конечно, он солгал! Какое он отношение мог иметь к Белинде Баттенэппл? И если бы я знала, почему бы я… — я умолкла на полуслове. О.
— Иви?
Я прикусила губу. Гадство.
— Вообще-то, — сказала я, внезапно не находя силы встретиться с Винтером взглядом. — Тем вечером он правда сказал мне что-то. Просто я не знаю, что именно.
Неудивительно, но Винтер выглядел сбитым с толку.
Я крепко зажмурилась.
— Я наложила заклинание, чтобы его не слышать. Он хотел поговорить, а я знала, что он не замолчит ни при каких обстоятельствах. Так что я воздвигла барьер, чтобы его не слушать. И сняла его, только когда мы добрались до дома. Он спросил меня тогда, думаю ли я, что он поступает правильно, и я сказала «да».
Я пожала плечам, застонав.
— Я понятия не имела, о чём он говорит. — я рискнула и приоткрыла один глаз. По лицу Винтера невозможно было ничего прочитать. Я вздрогнула. — Что он натворил?
— Он учился в школе вместе с Лунным лучом. Какая-то дорогая частная школа в Лейк-Дистрикт. Они поддерживали связь на протяжении долгого времени. Лунный луч попросил Вильнёва о помощи.
Мне было уже страшно спрашивать дальше. Но я должна была это сделать.
— Какой именно помощи?
— За эти годы мать Лунного луча, Белинда Баттенэппл, перенесла множество операций.
— Она больна?
— Нет. Я имею в виду пластические операции, — Винтер чуть улыбнулся. — Но всё шло к тому, что, эээ, операции перестанут давать ей то, чего она хочет. Лунный луч обратился к Вильнёву за помощью, а тот создал заклинание для старого друга.
— Флакон, — выдохнула я и хлопнула себя по лбу. Ну что за идиотка! Всё это время я пыталась понять, что в нём, хотя с самого начала должна была это знать.
— Флакон, — Винтер кивнул. — Это действительно было заклинание, притягивающее смерть. Но в том смысле, что оно оттягивало её от Белинды, давая ей возможность выглядеть молодой и свежей. Время от времени Вильнёв что-то в него добавлял и улучшал, но довёл всё до той точки, что если флакон будет уничтожен, его уже нельзя восстановить. Так что теперь, когда она его не носит, её внешность слегка… Ээ… Изменилась.
Винтер искоса взглянул на меня.
— Разбив флакон и высвободив силу, находящуюся в нём, твой парень спас ей жизнь. В какой-то мере это позволит смягчить неприятности, которые он заработал из-за того, что неофициально создал заклинание тщеславия.
— Он не мой парень.
— Я знаю, — Винтер встретился со мной взглядом.
Внезапно снаружи трейлера раздался скребущий звук. Моё сердце едва не выпрыгнуло из груди. Винтер, встревоженный почти не меньше меня, открыл окно и выглянул наружу. Через секунду внутрь запрыгнул Брутус. Мне хотелось бы думать, что увидев меня, он слегка расслабился.
— Хорошо? — поинтересовался он.
— Хорошо, — я слабо улыбнулась ему.
Он поднял хвост трубой, медленно подошёл ко мне и стал тереться головой о мои ноги.
— Хорошо, — повисла пауза. — Еды?
Я закатила глаза.
— Нет. Нам всё ещё надо найти некроманта. Что насчёт Беллоуза? — я по очереди взглянула на Брутуса и Винтера.
Губы Винтера поджались в мрачную линию.
— Его допрашивают прямо сейчас. Полагаю, на данный момент он ни в чём не сознался. Да, он ублюдок, но я не думаю, что у него достаточно сил, чтобы поднимать мертвецов.
— Да, — я вздохнула. — Мне тоже так кажется.
Брутус поднял голову. Мгновение спустя по перегородке постучали, и Ипсиссимус с робкой улыбкой просунул голову в трейлер.
— Как себя чувствует пациент?
Несколько опешив от того, что Глава Ордена проделал такой путь сюда, я тупо смотрела на него, но затем выдавила:
— Ну… хорошо. Я в порядке.
— Рад слышать. На секунду вы всерьёз заставили нас поволноваться.
Я скептически покосилась на него. Это беспокойство из-за того, что меня вырубили его подчинённые, и Ипсиссимус теперь переживает из-за последствий? Скорее всего, ведь весь эпизод был заснят на камеры.
— Обвинений выдвигать не буду, — полушутливо сказала я.
Улыбка Ипсиссимуса стала шире, и он взглянул на Винтера.
— Вероятно, вам стоит заглянуть к Моррису Армстронгу. Кажется, он убеждён в том, что съёмки должны продолжаться, — магистр сморщил нос. — Конечно же, это абсурд.
— Думаю, Армстронгом может заняться кто-нибудь другой, — ответил Винтер. — Я останусь здесь, чтобы убедиться, что Иви в порядке.
— В порядке, в порядке, — попыталась возразить я. — Говорю тебе.
— Идите и поговорите с ним, — повторил Ипсиссимус более твёрдым тоном, уже не допускавшим возражений.
Мне показалось, что Винтер всё равно намерен отказаться, и у меня были все основания полагать, что это может отразиться в его резюме, так что как бы я ни хотела, чтобы он оставался рядом, надо было его отпустить.
Я потянулась и коснулась его плеча.
— Я в порядке, Раф. Иди.
Винтер долго смотрел на меня, затем кивнул, пусть и с видимым недовольством. Потом он, поколебавшись, наклонился ко мне и коснулся моих губ своими.
— Только давай без глупостей, Иви.
Я подняла голову и поцеловала его в ответ, вложив в этот жест ещё больше чувства. Рот Винтера приоткрылся от удивления, и я немедленно этим воспользовалась, так как боль, которая до сих пор скручивала моё тело, сменилась другими ощущениями. У него был вкус мятной зубной пасты и мужественности. Знаю-знаю, это звучало нелепо, но меня захлестнули чувства, и других слов просто не находилось.
