Оттого было странно, в моем случае я не могу привести ни одну из них. Несмотря на это, мне было ужасно тревожно, страшно, слезы катились по лицу, кажется, сами собой.
Я так и не сомкнула глаз ночью, рассматривала кольцо с рубином, которое вот уже несколько месяцев носила на пальце и которое подарил мне Рейвен в честь помолвки. Кольцо его рода. С ним я всегда чувствовала себя защищенной.
Но сейчас не помогало и это.
Я едва ли заметила, когда за окном стало светло, первые солнечные лучи упали на расстеленное на кровати платье из белого шелка.
— Элизабет! — строго окликнула меня мачеха, влетая в комнату на рассвете. Ее светлые волосы были распущены, лицо блестело от касторового масла, которое она каждый вечер перед сном наносила на кожу, чтобы спастись от морщин. — Что с лицом? Ох, ну что ты за бедовая девочка, неужели плакала? Сейчас опухнешь вся! А ну-ка быстро на первый этаж и попроси у служанки кофе! Кофейная маска отлично помогает от отеков!
Вспомнив коричневую жижу, которую мачеха обычно по утрам носила на лице, я вздрогнула.
— А где твой дядя? — напряглась мачеха и хищно осмотрела комнату. — Он собирался зайти к тебе.
Зеленые глаза мачехи прищурились, она уперла руки в бока.
Я была уверена, что дядюшка решил тайком пробраться на кухню и умыкнуть там шоколад, но большой вопрос, что мачеха простила бы дядюшке охотнее: измену, которой так боялась, или поедание шоколада, который дядюшке строго-настрого запретили доктора.
— Только что ушел, — соврала я.
Мачеха кивнула и тут же всплеснула руками.
— Элизабет! Ты что, не накрутила волосы на ночь, как я тебе велела? Это не голова, а катастрофа! Как прикажешь делать тебе прическу⁈ Ох, лорд Тенербен увидит тебя такой замарашкой — и передумает жениться! Как пить дать, передумает! Какая ты все-таки безответственная!
Дальше времени размышлять и плакать у меня не было, потому что мачеха взяла меня в оборот, стараясь сделать из меня «невесту, которая будет по рангу Тенербенам». О том, что Рейвен, в общем-то, видел, что брал, говорить было бесполезно.
Церемония, где столичный пастор должен будет объявить меня и Рейвена мужем и женой, была назначена на полдень и должна была состояться в церкви Святого Максимуса — самом древнем храме столицы, который окружал уютный парк. Семья невесты, как и полагается, прибыла за несколько часов до начала церемонии. Из-за мачехи прибыли мы… неприлично рано. Еще до того, как город проснулся, дороги наполнились каретами, а тротуары — людьми.
— Невеста должна готовить себя к браку и молиться Всевышнему о том, чтобы он послал ее семье благополучие, — отрезала мачеха. — А зная твой характер — молиться нужно в два раза усерднее! Глупая девчонка, совсем не понимаешь, какое счастье на тебя свалилось! Сам герцог Тенербен! А ты… — Она бессильно вздохнула, приложив ладонь ко лбу. — Иди и молись, на Всевышнего одна надежда.
Она подтолкнула меня к неприметной дверце в торце церкви. За ней располагалась комната невесты. Оттуда я, наряженная в белое платье, должна буду выйти в начале церемонии, под руку с дядюшкой. У алтаря Всевышнего меня будет ждать Рейвен. Мы поженимся.
Я поежилась от непонятно откуда взявшегося страха, поправила капюшон темно-синей накидки и шагнула к двери.
В комнате невесты было прохладно. Белый утренний свет лился из узкого окошка под самым потолком. Я огляделась. Белые стены, зачем-то — огромный платяной шкаф из темного дерева, стол у стены, подушка на полу у креста — видимо, чтобы удобнее было молиться.
Я постаралась успокоиться, но тревога никак не желала уходить. Почему-то я знала одно — мне не стоит выходить замуж за Рейвена. Я и он — это с самого начала была какая-то глупая затея, одна из тех историй, что пересказывают друг другу на приемах и балах, но участников ее никто никогда не видел.
«Говорят, однажды герцог, королевский некромант, сам Хозяин Тьмы, женился простой девушке! Да, кузина моей подруги была у них на свадьбе. Говорят, они познакомились, когда он читал курс в Магической Академии, а она — была адепткой! Да-да, конфуз! И это глава древнего рода! А она-то, говорят, была на сносях…»
Последнее было бы ложью, потому что мы с Рейвеном еще не были близки. Но в остальном…
Я мерила шагами комнату, и с каждой минутой мне становилось все страшнее и страшнее. В МагАк преподавали прорицание, и я даже неплохо успевала по этому предмету, могла предсказать погоду или какие-то незначительные происшествия, но сейчас…
То, что происходило со мной сейчас, ни в какое сравнение не шло с предсказаниями. Меня окутывал настоящий ужас, и я не знала, что с этим делать.
Может, если бы у меня были подруги, которые сейчас могли бы быть рядом, все было бы по-другому. Подружкам невесты разрешалось молиться Всевышнему вместе с ней, но обычно… в комнате невесты просто болтали, насколько я знаю.
В МагАк у меня было много подруг, но все они исчезли, когда о моей помолвке с Рейвеном стало известно. И Уилл… с ним мы так и не разговаривали после того, как я рассказала ему, что выхожу замуж. Оказывается, Уилл с самого начала воспринимал нашу дружбу не так, как я. Выходит, я разбила ему сердце. Может, поэтому я не заслуживаю счастья?
В конце концов мне показалось, что в комнате нечем дышать, я открыла дверь, втянула ртом воздух. Осмотрелась.
Парк, окружающий церковь, был достаточно уютным и просторным. Листья на деревьях уже начинали желтеть, в воздухе пахло осенью. Метнувшись в комнату невесты за темно-синей накидкой, я наскоро накинула ее на плечи, чтобы скрыть белое платье, и выбежала наружу, прикрыв за собой дверь.
Дышалось здесь легче, я обогнула здание цервкви, а затем вдруг…
— Рейвен, — одними губами произнесла я.
Он стоял у входа, разговаривал с мужчинами, лиц которых я не видела. Гости уже начинали съезжаться, так что у церкви стояло несколько карет — скоро вокруг яблоку негде будет упасть.
— Рейвен.
Я зашагала вперед, быстро, намного быстрее, чем прилично ходить леди.
Рейвен посмотрел в мою сторону, должно быть, уловив движение краем глаза. Сказал что-то собеседникам и направился мне навстречу.
— Рейвен.
— Лиз, — улыбнулся он, приблизившись. — Ты почему здесь? Разве тебе не полагается проводить время в молитвах?
Рейвен был одет во фрак, галстук перехватывал рубиновый зажим, накрахмаленная сорочка была такой белой, что в свете солнца ослепляла.
Серые глаза смеялись, на лоб падала прядь темных вьющихся волос — как обычно, Рейвен пренебрег правилами, которые велели мужчинам гладко зачесывать волосы, если речь шла о торжественных случаях.
— Что с тобой? — спросил он, нахмурившись. Положил ладонь мне на локоть и увлек подальше от любопытных глаз и ушей. — Ты в порядке? На тебе лица нет.
— Нам не стоит жениться, — выпалила я, когда мы оказались одни.
Вокруг шумели деревья, пели птицы. Церковный парк был спокойным и безмятежным.
— Что?
— Я не… я не могу объяснить! — затараторила я. — Просто… случится что-то плохое, поверь мне! Если мы поженимся. Нам не стоит!
Лицо Рейвена, секунду назад веселое и радостное, окаменело.
— Кто-то тебе угрожает?
— Нет!
— Странные проишествия? Знамения? Нечисть?
— Да нет же!
Рейвен нахмурился еще сильнее.
— Ты передумала?
— Ты с ума сошел? — вспыхнула я. — Я беспокоюсь за тебя! Я чувствую…
— Лиз, — Рейвен взял меня за плечи, аккуратно, как будто боялся напугать. — Ты дрожишь. Что на тебя нашло? Жар? — Он положил ладонь мне на лоб. — Все будет хорошо. Нет причин для страха.
Я смотрела в обеспокоенные серые глаза и изо всех сил старалась поверить. Отогнать те картины зла, смерти, несчастья и слез, которые меня преследовали.
