г) Сотню раз умереть в очередном слешере, плюнуть на всё, послать матом и включить лёгкую казуалку на поиск предметов, в которой умереть возможно, только если того требует сценарий.
д) Случайно обжечься ещё и сигаретой, вышвырнуть в окно целую едва начатую пачку и не курить весь день. На следующее утро опомниться, простить несчастные «раковые палочки» и броситься искать их в тех самых зарослях розовых кустов, в которые прошлым днём сам едва не упал.
е) Прослушать бесконечную тонну музыки от классики до рока и от попсы до кантри. В какой-то момент я ждала, что Тим включит «Трололололо» Хиля и сам примется распеваться, но нет. Только слушал.
ж) И один единственный раз прижать меня к стенке, психанув из-за очередной партии вопросов: «Тимофе-ей, а кто такой всё же этот Стас? Не хочешь? Тогда расскажи-ка об аварии…»
Окей, понимаю, сама напросилась, потому что вела себя воистину глупо, доставая подопечного бесконечно повторяющимися вопросами. Но я обязана была проверить, вдруг его можно взять измором? Вдруг Тим ответил бы сейчас, а в пятницу мы бы уже спокойно играли в своё удовольствие? Оказалось, измор действует, но в совершенно другом направлении.
Подопечный как раз выкуривал очередную сигарету после дневного воздержания, глотал никотин впрок, чтобы он пораньше съел все лёгкие, когда я снова подлезла под руку. И ведь не просто подлезла…
— И всё же… — начала было я.
— Нет! — рыкнул он, даже не оборачиваясь. Так и стоял у окошка в коридоре и смотрел вдаль, выдыхая дым на улицу. — Я уже знаю, что ты спросишь.
— Я настолько предсказуема?
— Нет, Ладочка, это я настолько часто уже слышал эти вопросы, что выучил наизусть. Не поверишь, я не самый глупый мальчик и умею держать в голове информацию, которую туда сотню раз всовывают, как…
Я замахала руками, одновременно избавляясь от едкого дыма и запрещая Тиму продолжать. Чувствовала, что он обязательно ляпнет какую-нибудь пошлость. Я бы ляпнула.
— Э-эй, без сравнений! — предупредила его. — И вопросы предназначены для того, чтобы выудить информацию, а не втолковать.
— Ну-ну, конечно…
Тим фыркнул, снова затягиваясь. Огонёк сигареты ярко вспыхнул, быстро поедая табак. А ещё подопечный так презрительно скосил на меня взгляд, совсем по-старому. И я внезапно… разозлилась? Наверное. Из-за этого пренебрежения. Просто в голове что-то перещёлкнуло, и рука сама метнулась к сигарете, вырвав её из губ и затушив о пепельницу.
— Ты чего?.. — вскинулся Тим, но я оказалась быстрей:
— Нет, это ты чего, уважаемый подопечный? Ведёшь себя, как малыш из ясельной группы, отказываясь отвечать на вопросы! — взмахнула руками и рявкнула так, что мальчишка даже отшатнулся.
Сперва. Потому что мгновение спустя меня резко дёрнуло, все внутренности ухнули вниз — как бывает, когда на полной скорости несёшься в машине вниз с горки, — я крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, уже была прижата к ближайшей стенке. Лопатки сразу же обожгло холодом — так как подопечный перестал травить пошлые шуточки, а на улице стояла адская жара, я снова начала носить майки на бретельках. Как оказалось, зря.
Как Тим успел перехватить меня за запястья, не представляю, но теперь он придавливал их к стене, а сам внимательно меня осматривал. Практически ощупывал взглядом. И на декольте, весьма скромном, остановился надолго. Потом он подался вперёд, практически касаясь кончиком носа моего, и усмехнулся:
— Малышка из ясельной группы здесь сегодня только одна, Ладочка. Она стоит сейчас прямо передо мной, и как заведённая повторяет одни и те же глупые вопросы. — Тим вздохнул. От него пахло хвойным одеколоном и чёртовым сигаретным дымом. Странно, с горчинкой, но чем-то даже… приятно? — А ещё выглядит она чертовски соблазнительно. И это неправильно, няня.
Он говорит это прямо, просто, смотря прямо в глаза, а я ощущаю, как нещадно приливает к щекам краска, а сердце долбится где-то в горле. Это неправильно, нелепо, но я действительно краснею. От случайного комплимента малолетки.
— Она не может выглядеть соблазнительно, она же из ясельной группы, — выдавила я какую-то чепуху вместо нормального холодного ответа, который помог бы осадить подопечного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но Тим вдруг искренне рассмеялся, взгляд его потеплел. Ещё пару секунд он внимательно смотрел на меня — зрачки, обычно узкие, как у рыси, стали огромными, поглощая почти всю радужку.
— Что ж, значит, я пытаюсь соблазнить несовершеннолетнюю, — прошептал Тим и резко отстранился, отпуская мои запястья. — Стас своеобразный человек, сама завтра с ним познакомишься, нечего спрашивать.
Пока я приходила в себя после неожиданной встречей со стеной, подопечный кивнул своим мыслям и потопал в комнату. У самых дверей он обернулся и добавил:
— Но не советую завтра демонстрировать ему всё вот это, — Тим обвёл одной рукой мой силуэт. — Стас любит красивых девочек.
И Тим скрылся в комнате. А я так и осталась стоять в коридоре, пытаясь сообразить, он так сделал мне комплимент или оскорбил? Окинула взглядом собственный наряд. «Всё вот это», состояло из брючек с высокой талией, длинного топа на бретельках и домашних тапочек. Волосы собраны в пучок на макушке, а майка не открывает ничего лишнего. Разве что не скрывает до горла.
Кажется, или он действительно меня оскорбил, или кое-кто у нас слишком озабоченный молодой человек, которому даже паранджа будет слишком открытой. «Совратитель малолетних», чтоб его!
— 45-
Встречу под кодовым названием «Дурак» решили проводить у Егоровых, не отходя от кассы, так сказать. Алевтина и Алексей утром уехали по делам на все выходные, так что в доме остались только мы с Тимом и Анастасия, которая вечером собиралась отчалить домой, если «нам не нужна». Конечно, Тим уверил её, что: нет, совершенно не нужна, мы самостоятельные ребята, справимся. Не солгал, но недоговорил, а я вместе с ним.
Куда ты катишься, Ладочка?
Куда-куда? Обратно в детство. Или вообще из него не выбиралась, судя по прилипшей со вчерашнего дня кличке.
— Эй, малышка, ты пиццу заказала? — протянул Тимка, падая на кресло и пролистывая открытую вкладку сайта. — Или роллы?
Малышка! Чтоб его, малолетнего засранца! Ма-лыш-ка! Я. Не просто нарушение субординации, а полнейший отказ от всех авторитетов. В ответ на возмущения Тим только посмеивается, треплет меня по голове, словно умудрённый опытом дяденька, и скребёт щетину, которую решил сбрить ближе к вечеру. На посиделках планируются ещё и девочки? Или это он пошёл по стопам Джоя и решил впечатлить таинственного Стаса?
— Вы интересуетесь, что именно было в заказе, или проверяете, исполнила ли я повеление, Ваше Взрослейшее величество? — проворчала я, заправляя кровать. Его. Потому что самому Тиму явно было лень.
— О, меня повысили? — усмехнулся он, не обращая внимания на подкол. — И то, и то. Заказывала ли что-нибудь, а если да, то что?
Я вздохнула. К игре в карты мы почему-то готовились как к самой настоящей вечеринке: еда, напитки, пара фильмов на выбор — на всякий случай, видимо, если в карты играть будет скучно, — генеральная уборка… Гостиная, на которой остановили выбор, и так, конечно, была в идеальной чистоте, но Тим на всякий случай поправил подушки на диванах, проверил углы на наличие паутины и сам — сам! — протёр пыль.
— Заказала. Большой набор роллов и гавайскую пиццу-гиганта, — наконец, ответила я, оборачиваясь.
— Точно гавайскую? Не мясную? — переспросил подопечный.
— Точно, — усмехнулась я.
Забавно, но вкусы у нас с Тимкой удивительным образом сошлись. И он, и я яростно любили пиццу с ананасами и роллы с угрём, но почему-то подопечный был свято уверен, что я должна исполнить прихоть Дериглазова и изменить весь заказ к чёртовой матушке. Э-э-э, нет! Себя я люблю больше.
— Но да, нашему почётному гостю в холодильнике стоит сырный супчик. От Насти, — добавила, когда Тим уже довольно раскинулся в кресле. — Если захочет, может чувствовать себя как дома, сходить на кухню и погреть. Самостоятельно.
