Василиса… Девочка с большими голубыми глазами, которая кричала, что не выйдет за него. Женщина, которая даже спустя семь месяцев совместной работы до сих пор вздрагивала, стоило ему появиться в ее поле зрения. Девочка, которая выбрала жизнь в лягушачьей шкуре, лишь бы не становится его царицей. Женщина, которая предпочла не чувствовать совсем, лишь бы не бояться его.
Неужели он настолько ужасен?
Кощей уперся локтями в стол, сжал ладонями виски. А потом не выдержал, схватился за левое запястье, сжал его посильнее, стараясь реальной болью перекрыть фантомную.
Наверное, она была его наказанием. Что ж, оно было отлично выверено и ударило точно в цель. «Так радуйся, Василиса, — подумал Кощей. — Радуйся, коли я вернул тебе возможность чувствовать. Радуйся, ибо совсем скоро я сойду обратно в свой замок, в свои подземелья и останусь там навеки. Там, где мне самое место. Во тьме и холоде».
Радуйся, родная.
Что же ты?
А ВОТ ТЕПЕРЬ КОНЕЦ
НО ТОЛЬКО ПЕРВОЙ ЧАСТИ)
Сказка вторая, в которой все оборачивается не тем, чем казалось. Глава 1.
Пока я здесь жила, любви не зная,
Афины мне казались лучше рая.
И вот — любовь! Чем хороша она,
Когда из рая сделать ад вольна?
«Сон в летнюю ночь» (Уильям Шекспир)
«Любить — значит оставаться вместе.
Это значит перейти из мира фантазий в мир,
где любовь можно лелеять — лицо к лицу,
кости к костям — питая ее преданностью.
Любить — значит остаться,
когда все в тебе кричит: «Беги!»
К.П. Эстус «Бегущая с волками»
Сказка вторая, в которой все оборачивается не тем, чем казалось.
Глава 1.
Они уже легли спать, когда позвонил Баюн. Финист бросил в трубку несколько «да», «понял» и «хорошо», встал с кровати и начал одеваться. Как и всегда в такие моменты Настя испытала глухое раздражение. Не то чтобы у нее были планы на мужа в эту ночь, но когда муж возглавляет отдел магической безопасности, является главной боевой единицей его оперативного подразделения и по ночам порой бывает дома не чаще, чем днем, спать, просто обнимая его — это уже план.
— До рассвета вернешься? — шепотом спросила она в коридоре, когда провожала его у двери.
В детской спала Яра, и они привычно старались вести себя потише.
— Не знаю, — честно ответил Финист. — Ложись спать. Закончу и напишу.
Он ушел, Настя закрыла дверь на замок, вернулась в спальню, легла в кровать и почти мгновенно провалилась в сон. Раньше ей казалось, что она никогда не сможет спать, пока он на задании, и она не знает, как он и что с ним, но потом она поняла, что спать в такие ночи — единственный способ не сойти с ума, и заставила себя научиться этому.
Она проснулась от того, что в детской заходилась криком дочь, подскочила, ринулась к ней, не разбирая спросонья дороги, больно ударилась ногой о ножку кровати. Ярослава плакала так, будто ей очень больно. Настя решила: упала, наверное, или зовет уже давно, а она отчего-то не слышала, — но Яра рыдала во сне. Она взяла дочку на руки, пытаясь успокоить, но та никак не желала затихать, билась и билась, пришлось разбудить. Глотая слезы, Яра устроилась у нее на руках, Настя принялась качать, пошла в спальню. Свет от фонаря на улице падал на стену напротив их с Финистом кровати. Настя взглянула на висящий на ней кинжал и едва не уронила дочь. Руки онемели, сердце сжалось, пропустив удар, и зашлось от ужаса. По металлу расползалось, стремясь заполнить его целиком, черное пятно.
В том, другом, их родном мире у них с Финистом был дом. Просторный светлый двухэтажный терем, который Сокол построил сам, когда узнал, что она носит под сердцем их первого ребенка. Баюн дважды входил в широкие массивные двери этого дома. В первый раз он принес им счастье, во второй — беду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Они прожили вместе двадцать пять лет и уже нянчили первых внуков — от среднего сына — Светозара, когда Настя заболела и едва не умерла. Финист попытался вылечить ее сам и не смог, стал искать лекарство и нашел Баюна. Насте всегда казался злой иронией тот факт, что Баюну — этому порождению хаоса и изначальной тьмы — была дана сила исцелять словом настолько огромная, что он даже мог вернуть недалеко ушедшую душу.
— Все, что угодно, — сказал Финист.
— Все? — протянул кот, изогнувшись на своем столбе вопросительным знаком: острые когти впились в металл, узкие черные губы изогнулись в усмешке, — а не боишься давать такие обещания, светлый сын волхва*?
— Нет.
— Что ж… Служба. Любые мои приказы и до тех пор, пока не скажу «довольно». Клянись. На крови.
Финист согласился на условия, и в тот же вечер Баюн спел Настасье свою песню, и ей стало лучше.
Они думали, кот потребует свою награду сразу же, но он ушел, ничего не сказав, и не возвращался долгих пять лет. А потом однажды, без предупреждения и стука, вошел в их дом и коротко изложил свои требования. Соколу надлежало явиться к Лебедь и сказать, что желает служить ей, борясь с темными магами и их колдовством в соседнем мире. А позже Баюн потребует его к себе, и он должен согласиться.
Кот не стал ждать ответа. Финист дал клятву, которую нельзя было нарушить.
Они долго сидели в тишине, когда закрылась крепкая дубовая дверь, что больше не могла защитить их от мира. Все внутри Насти кричало и рвалось, требуя упасть на колени, просить прощения за то, что это из-за нее Финисту пришлось потерять свободу, умолять, чтобы простил. Но она словно оцепенела и не способна была двинуться с места. А потом Сокол порывисто встал и ушел в другую комнату, вернулся с любимым кинжалом, резанул по ладони, подождал, пока лезвие станет красным, прошептал слова заговора. Металл впитал кровь, оставляя клинок чистым, Финист протянул кинжал Насте.
— Вот, — сказал он, — чтобы ты всегда знала, что я жив.
Она послушно взяла кинжал в руки. Сокол вышел на крыльцо, обернулся птицей и долго летал где-то, вернувшись только к утру.
— Ты собрала мои вещи? — спросил он.
Настя не винила его за холодность. Слишком хорошо знала, чтобы понимать: он раздавлен и просто не в состоянии сейчас проявить чуткость.
— Наши вещи, — поправила она.
Финист нахмурился.
— Разумеется я иду с тобой, — пожала плечами она, констатируя само собой разумеющееся.
— Настя… Тот мир… он не для тебя. И потом, здесь наши дети, здесь внуки. Ты должна остаться, я буду вас навещать.
— Глупости какие! — Настасья топнула ногой и продолжила, переигрывая с жизнерадостностью и улыбкой. — Как будто бы впервой идти за тобой неведомо куда. Или ты правда думал, что так легко избавишься от меня?!
Он не стал возражать. Из вещей взяли совсем немногое, Сокол сказал, все остальное в новом мире им не понадобится. Дом оставили Светозару и его жене Несмеяне. Попрощались с детьми и отправились в путь.
Она так и не извинилась. Он никогда не поднимал эту тему, служил молча и ни разу не высказал при ней недовольства. Она налаживала быт и боялась заикаться об этом, боялась, что муж обвинит ее открыто, скажет, что это из-за нее. Он был единственным, чье мнение для нее действительно имело значение. Она бы не перенесла.
Так уж случилось, что Настя умела драться и оружием владела, Финист сам учил ее когда-то, а она была хорошей ученицей. Правда, искусство мечного боя так и не одолела, но вот вот пригвоздить ножом муху к стене вполне могла. Так что порой она ходила с ним на задания. Однако, когда они попали к Баюну, то поняли, что на Буяне их не подпускали ни к чему серьезному.
