Даже сейчас, отправляясь на дело смертельно рискованное, он сохранил тот же спокойный тон — и его спокойствие передавалось людям.
«Вот бы его на Пандору, инструктором для экстремальных туристов, — думал Румата, — цены бы такому инструктору не было…»
Мгла, тем временем, убедился, что пояса с ножами-крючьями, скатанными матросскими плащами и прочей амуницией у всех хорошо подогнаны, и что тела достаточно густо смазаны смесью жира и дегтя, так что на темных волнах не будут заметны белые пятна, и произнес заключительную фразу:
— Ну, что, мальчишки… и девчонки, выше нос, у морских чертей цена жизни днем — медяха, а ночью — две. Поплыли.
Они поплыли. Первыми — Румата и Вики-Мэй, для которых ночь была не непроницаемо-темной, а так, чем-то вроде легких сумерек. За ними, ориентируясь по едва слышному плеску, плыли Мгла и Экер, а уж дальше — вся остальная группа.
Плыли спокойно, экономя силы для предстоящего боя. Часа через полтора перед ними выросла темная громада флагмана, лишь слегка подсвеченная тусклыми фонарями на носу, корме и на мачте.
Теперь началась самая ответственная часть — осмотр с воды. Сейчас определялось: кто, куда и как. Любая ошибка — и операция сорвется. Вместо бесшумного захвата получится звон, лязг, крики, да еще кто-нибудь успеет подать световой сигнал соседним кораблям… Тогда — пиши пропало, придется прыгать в море и убираться несолоно хлебавши.
Ну, вот диспозиция, вроде, понятная — хотя и не очень радостная. Что и говорить — приняли на флагмане меры предосторожности. На носу и на корме по двое часовых, да еще по двое дефилируют вдоль обоих бортов. Да еще в корзине на мачте — наблюдатель. И того — девять человек, да еще так неудачно расположенных. Но и это не все — из носовой рубки свет пробивается. Рубка на флагмане вместительная, сколько там человек не спит, и чем они вооружены — неизвестно.
— Если б не рубка, тогда было бы понятно, — спокойно шепчет Мгла Румате, — всех остальных мои мальчишки уберут, никто и не пикнет. А ну — как в рубке вся магистрова свита? А ну, как они в латах и при мечах? Мы их, все одно, завалим — но времени это займет, и шуму будет много… Да еще обязательно кто-нибудь лампу масляную сбросит, а в бою масло тушить не будешь — заботы другие. Вот и готово — рубка у нас горит, откуда хочешь видно. А если присмотреться поближе — еще и не такое увидишь. Ну и кто еще в море не знает, что Мгла на дело пошел? Видишь, Светлый, как оно оборачивается?
— Вижу. Что предлагаешь?
— Предлагаю вот что. Мне рассказывали что Светлые не только в темноте видят, но еще и в бою ужас какие быстрые. Даже много быстрее, чем мои мальчишки. Правда — или врут?
— Не врут, — коротко ответил Румата.
— Тогда, — зашептал Мгла, — делаем так. Сейчас мои мальчишки через весельные порты полезут, и дальше — через гребную палубу в кубрик, где матросики спят. Гребцы — рабы, они только от бича просыпаются. А в кубрике — всех спицами в ухо, что, опять же, какое-то время займет. Пока такое дело, вы с девчонкой… Прости, со Светлой… лезете через якорный порт и пробираетесь к рубке и ждете наготове. Ждете вот чего. Мы с Экером мачтового валить будем, с двух луков, чтоб надежнее. А как завалим, так мальчишки сразу часовых переколют. Но это уже вас не касается. Ваше дело — как мачтовый обвиснет, в рубку врываться и гасить там всех, на раз, не глядя.
— Понятно. Ты-то сам уверен, что с остальными справитесь?
— Я-то уверен, — спокойно сказал Мгла, — мне только главное, чтоб рубка…
… Полезной штукой оказались пиратские ножи-крючья — они были приспособлены и для удара, и для броска, а от легкого натяжения троса намертво впивались в дерево, обеспечивая надежное крепление. Дальше для людей с хорошей физической подготовкой не составляло большого труда взобраться по тросу до нужного места.
Ну вот, они и на борту. Теперь — быстро к рубке. Пусть думают, что мы — просто тени по углам, просто случайная игра тусклого света масляных ламп, просто клочки ночного тумана, летящего по ветру… Все, теперь застыли, как бесформенные сгустки ночной тьмы с двух сторон от входа в рубку. Ладони сжимают удобные рукояти ножей-крючьев. Ждем.
Волны плещутся о борта…
Жалобно скрипят снасти…
В рубке бубнят разные голоса — не понятно, сколько там человек, но никак не меньше пяти…
В кубрике нелепо умирают матросы — посреди сна, от вошедшей в мозг спицы…
Неуклюже топают часовые, не зная, что жить им остались считанные минуты…
Как долго тянется время…
… Началось! Чуть слышные щелчки тетивы — и наблюдатель на мачте оседает в своей корзине. Одна стрела торчит у него в горле, другая — в правой глазнице… Некогда смотреть. Сейчас — стремительный бросок в рубку… Время послушно растягивается, секунды становятся вязкими, как мед… Здесь восемь человек. В кольчугах. Мечи уже выдвигаются из ножен… Нет, не успеть вам, потому, что мы быстрее. Мы гораздо быстрее. А у вас ноги не защищены и воротники кольчуг только до середины горла доходят… Да, вы напрасно подумали, что у нас только ножи. Вы просто не знаете, каким страшным оружием в опытной руке может быть табуретка, медная чернильница или обычная бутылка… И мечи вам не помогут — даже если вы успеете их вытащить, потому что уж больно тут тесно и потолок очень низкий…
После Румата прикинул длительность этого боя — и у него получилось около трех с половиной секунд. Если не считать еще пары секунд, когда он затаптывал вспыхнувшее масло. Мгла оказался крайне проницательным — стоявшая на столе лампа действительно опрокинулась, а масло — выплеснулось и загорелось… А вот и он сам, с тяжелым неудобным фонарем в руке.
— Чего там? — спросил он, обнаружив Светлых неподвижно сидящими на палубе у входа в рубку.
— Сам посмотри, — буркнула Вики-Мэй.
Мгла заглянул и…
— Морская Мать! Вы что, зубами их рвали?
— Да, грязновато получилось, — согласился Румата, — а в целом, как у нас?
— Корабль ваш, Светлые. Сработали, вроде, как надо — никто ничего не заметил.
— Это радует. А где Экер?
— Сейчас позову.
… Пиратский капитан, как оказалось, ни в каких дополнительных распоряжениях не нуждался. Он прекрасно знал, что надо делать — так что Светлым оставалось лишь наблюдать, как боевые пловцы, на время ставшие матросами, управляются с их плавучим трофеем.
Как и предполагалось планом, флагман, просигналив соседям «выполняю одиночный маневр, всем оставаться на местах», выдвинулся в сторону берега, где, в условленной точке, пересекся с двумя гружеными шлюпками.
Корабль возвращался на прежнюю позицию более-менее укомплектованным командой, а позади мачты красовалось небольшое изящное метательное орудие и несколько ящиков с теми боеприпасами, которые призваны были решить исход самого тихого морского сражения в истории.
Теперь настала очередь Экера демонстрировать свое мастерство по управлению флотом. Некоторое время все наблюдали быстрое перемигивание сигнальными огнями, а затем линия орденских кораблей начала изгибаться. Капитаны шли предъявлять такелаж к осмотру, видимо, гадая, что за очередная глупость взбрела в голову магистру.
— Всем отойти на десять шагов, — командует Румата, — быстро!
Если по какой-то ужасной случайности, один из снарядов лопнет здесь, эти люди все равно, скорее всего, обречены. Он и Вики-Мэй еще успеют задержать дыхание и прыгнуть за борт, а остальные… Остальные делают все слишком медленно. Но пусть в этом случае у них будет хоть такой, призрачный шанс…
— Большей пакости мы, наверное, еще не делали, — невесело сказала Вики-Мэй, осторожно извлекая из ящика первый снаряд.
— А у нас что, есть другой выход? — спросил Румата.
Девушка пожала плечами, глядя, как он бережно укладывает снаряд на направляющие и взводит механизм толкателя.
Точка предельного сближения… С такой дистанции промахнуться невозможно… Он плавно тянет рычаг… Со звуком, напоминающим громкий хлопок в ладоши, снаряд взмывает в воздух, чтобы через секунду разбиться у основания мачты корабля-мишени. Вылившаяся жидкость тут же вскипает, превращаясь в легкий, почти прозрачный пар…. Эта штука действует почти мгновенно. Люди, успев сделать один два вздоха, судорожно хватаются руками за горло, обмякшие тела оседают на палубу… Еще два-три конвульсивных подергиваний конечностей — и все.
«Морская мать! Что же такое мы творим», — в отчаянии думает Румата. Корабль с экипажем мертвецов продолжает себе плыть по прямой, в сторону Крысиной гавани — а на подходе уже следующий. И Вики-Мэй уже подает ему второй снаряд. И руки сами собой укладывают снаряд на направляющие… Взводят механизм толкателя.
Точка предельного сближения… Выстрел… Попадание… Снова многократно повторенные движения людей, убиваемых внезапным противоестественным удушьем… Он принимает следующий снаряд из рук Вики-Мэй.
