на одного из головорезов. Я покачал головой.
— Мы могли бы спрятаться сзади, — прошептал Пой. — Может, они расстроятся и просто уйдут…
— Пой, здесь целая команда Библиотекарей, — возразил я. — И им по силам то же, что и Гималайе. Они эту комнату за несколько минут рассортируют!
Гималайя тихонько фыркнула.
— Вряд ли, — заметила она. — Я была одной из Блюстителей Стандарта — лучших сортировщиков во всем мире. А большинство из этих — самые обыкновенные прислужники. Им едва по силам расположить книги в алфавитном порядке, не говоря уже о сортировке по методу «липких сухожилий».
— Так или иначе, — шепнул я, — они вряд ли уйдут без этого. — Я взглянул на томик, который по-прежнему держал в руках, а затем перевел взгляд на Бастилию, по другую сторону центрального прохода. Она выглядела собранной и напряженной. Бастилия готовилась к драке — что обычно и было ее решением в многих ситуациях.
«Ну здорово, — подумал я. — Добром это не кончится».
— Если бы только здесь была моя сестра, — заметил Пой. — Она могла бы придать себе облик одного из этих головорезов и улизнуть.
Я замер. Сестра Поя, Австралия, должна были вернуться вместе с представителями Мокии, чтобы склонить к верному решению Совет Королей. У нее был Талант засыпать, а потом просыпаться уродиной. Обычно это означало, что она на короткое время перенимала облик другого человека. Сейчас ее здесь не было, зато у меня имелись Линзы Маскировщика. Я поспешно вытащил их из кармана. С их помощью я мог сбежать — но как быть с остальными?
Я глянул на противоположную сторону коридора. Бастилия встретилась со мной взглядом, а затем увидела Линзы у меня в руке. Она их узнала — я это понял. Бастилия кивнула.
«Иди, — говорил ее взгляд. — Отнеси эту книгу в безопасное место. А о нас не беспокойся».
Если вы прочли мои книги вплоть до этого момента, то знаете, что в том возрасте я считал себя слишком благородным человеком, чтобы просто бросить друзей на произвол судьбы. Но постепенно я начинал меняться. Меня уже начинала подтачивать толика славы, которую я втайне надеялся вкусить вновь.
Я надел Линзы и сосредоточился, представив себе одного из Библиотекарских громил. Когда я преобразился, Гималайя тихо ахнула, а Пой удивленно приподнял бровь. Я посмотрел на них.
— Приготовьтесь бежать, — сказал я. После этого я перевел взгляд на Бастилию и поднял палец, намекая, что ей следует выждать время. Затем я указал на дверь. Она, похоже, все поняла.
Я сделал глубокий вдох и вышел из укрытия. Центр комнаты был освещен плохо, ведь большую часть ламп теперь заслоняли стены из книг. Лампы вновь висели в отведенных им местах на стенах комнаты — даже та, при помощи которой я пытался сжечь архивы дотла.
Затаив дыхание, я сделал шаг вперед, ожидая, что при виде меня Библиотекари поднимут тревогу, но они были слишком заняты поисками. Никто даже не обернулся. Я подошел прямо к моей матери. Она взглянула на меня. Женщина, которую я всегда знал под именем мисс Флетчер, женщина, которая многие годы отчитывала меня, когда я был еще ребенком.
— Ну, и чего ты хотел? — рявкнула она, и тут я понял, что просто стоял на месте и пялился.
Я поднял книгу — ту самую, что она искала. Ее глаза широко раскрылись от предвкушения.
И тогда я отдал томик прямо ей в руки.
* * *
Ну что, теперь момент подходящий? Могу я уже сделать паузу? Отлично, давно бы так. Самое время.
Глава 18
Я бы хотел принести вам извинения. Еще давно, в первом томе этой серии, ближе к его концу, я насмехался над тем, как некоторые читатели слишком уж долго не ложатся спать, увлекшись чтением книги. Уж я-то знаю, каково это. История вас буквально затягивает, и вы не хотите останавливаться. А потом автор начинает использовать всякие нечестные приемчики — например, сталкивается под конец главы с собственной матерью, и вам ничего не остается, кроме как перевернуть страницу и читать дальше.
Все это крайне несправедливо по отношению к читателям, и мне подобными делишками заниматься не пристало. В конце концов, в любой хорошей книге непременно должна быть одна вещь — и это, разумеется, перерыв на туалет.
Мы, персонажи книг, можем посещать уборную в промежутках между главами, но как же быть вам? Вам приходится ждать, пока в книге не начнется какой-нибудь неторопливый и скучный пассаж. А раз в моей книге таковых не встречается, я буквально вынуждаю вас терпеть до самого конца истории. А это попросту не справедливо. Так что приготовьтесь, это ваш шанс. Пришло время для того самого неспешного и нудного отрывка.
Мохнатая панда — благородное создание, известное превосходными навыками шахматной игры. Зачастую панды играют в обмен на ледерхозе, составляющие основную часть их излюбленного рациона. Помимо этого, они зарабатывают целое состояние на продаже лицензий, уменьшая членов своего клана и заполняя их набивкой, а потом продавая под видом плюшевых игрушек для маленьких детей. Согласно одной популярной теории, однажды все эти плюшевые панды решат восстать и захватить власть над миром. И это будет весело, потому что панды рулят.
Ну что, поделали свои дела? Отлично. Может, теперь мы, наконец-то, сможем вернуться к нашей истории. (Бесит, когда приходится вот так вас дожидаться, так что скажите спасибо за мое терпение.)
Моя мать взяла книгу и энергично помахала Темному Окулятору с веснушчатым лицом.
— Фицрой, иди сюда.
— Да, да, Шаста, — с излишним усердием отозвался тот. Он посмотрел на нее восхищенным взглядом. — Что это?
— Прочти это, — велела она, вручив ему книгу вместе с Линзами Переводчика.
Парень взял томик и Линзы; мне было отвратительно видеть, как сильно он спешил угодить моей матери. Я отошел чуть назад и поднял руку к ближайшей стене.
— Хм, да… — сообщил Фицрой. — Шаста, это она! Та самая книга, которая была нам нужна!
— Прекрасно, — ответила Шаста, протягивая руку к книге об инкарнах.
В этот самый момент я коснулся стеклянной стены и высвободил в нее мощную волну разрушительной силы. Я уже знал, что сломать это стекло у меня не получится — именно на это и был мой расчет. Раньше мне уже удавалось использовать в качестве проводника своей силы стены, столы и даже дымовые следы. Предметы могли передавать мою способность к разрушению, подобно электрическим проводам, разбивая на мелкие кусочки то, что находилось на другом конце.
