прошибает. Я начинаю дрожать, хотя мужчина ещё ничего не сделал. Заранее, авансом.
Сильнее заматываюсь в полотенце, поворачиваюсь спиной. Я слежу за Клаусом в отражении в зеркале, медленно отступаю к брошенному платью. Новый год, превратившийся в кошмар.
К чему теперь праздники.
– Я… Я предпочту не участвовать, - небрежно пожимаю плечом, подхожу ближе к зеркалу. – Есть такой вариант?
– Есть вариант, когда ты прекратишь огрызаться. Следуй правилам, красивая.
– А Ник призывал меня нарушать их. Вот как мне выбрать, кого слушаться? Чьи приказы важнее в иерархии?
– Играешься, красивая. Смотри как бы не нарвалась. Потому что когда ты перейдешь за черту – именно я буду наказывать. Сделай мне такой подарок, весь день думаю о том, как отшлепаю тебя. Порка отлично подойдет для твоей задницы. Она так и проситься, чтобы добавили красного.
– Ты…
Обрываюсь, когда замечаю взгляд мужчины. Из-за того, что полотенце задрано слишком высока, мои ягодиц оказываются незащищенными. И взгляд Клауса скользит по обнаженной коже, задерживается.
Шумно сглатываю, стараюсь прикрыться. Тело ватное после ванной и… Ника. Движения получаются резкие, неаккуратные. Знаю, что получается глупо, но ничего не могу с собой поделать.
– Ты ужасный человек! – выдаю, не справляясь с эмоциями. – Ты не можешь говорить такое. Или говори другим девушкам.
– Здесь только ты. И говорить я собираюсь тебе. Скоро Новый год, собирайся. Отпразднуем.
– Хорошо. Выйдешь?
– Нет.
Простой ответ, от которого меня простреливает. Дрожь собирается на затылке, спускается вдоль позвоночника. Оборачиваюсь, пытаюсь добиться от мужчины что-то ещё.
Но он только смотрит. И кивает на моё полотенце, приказывая без слов. Давая понять, что мне нужно сделать. Подчиниться, избавиться от единственной защиты.
Впиваюсь пальцами в ткань полотенца. Качаю головой, не соглашаюсь. Нет. Я была готова с Ником, поддалась моменту. Но с Клаусом всё начинается по новой. Мой отказ, непринятие…
– Раздевайся, красивая.
Рубит суровым голосом.
А после делает шаг ко мне.
Сжимаюсь внутри, только бежать некуда. Клаус наступает, а я чувствую себя загнанной в ловушку. Зажатой со всех сторон, никакого спасения. А хищник всё ближе, пугает и дразнит своей медлительностью.
Это у них с Ником общее, семейная черта. Растягивать неизбежное, чтобы я прочувствовала каждой клеточкой. Представила самое худшее, изнывала от ожидания.
– Зачем? – едва шепчу, не уверена, что мужчина меня вообще услышал. – Клаус, это не смешно. И ты переступаешь черту.
– Считай это моим новогодним подарком. Хорошие девочки ведь не оставляют спасителей без подарка.
– Спасителей? Ты… Ладно, к черту. Пожалуйста!
Перехожу на крик, выплевываю слова в лицо мужчины. Спаситель, как же. То, что они подарили мне одну ночь вдали от братьев, ничего не решает. Это только новый виток пытки, не освобождение.
Злость закипает в венах, свинцом заполняет сознание. Тяжело дышу, подрагиваю от гнева. Рывком отбрасываю полотенце, смело встречаю взгляд мужчины.
Пожалуйста.
Пусть смотрит.
Стараюсь не показывать свою слабость, как ладони тянутся прикрыть грудь и лоно, как хочется отвернуться. Но я стою. Кожа покрывается мурашками из-за прохлады. Несколько капель падают с волос на плечи, прокладывают дорожку вниз. Сжимаю зубы со всей силы, из-за этих капель щекотно.
Не реагировать.
Я не проиграю.
Нет.
Я не знаю, чего добивался этим Клаус. Унизить меня, сломать? Подразнить, лишая выбора? Его мотивы туманны, непонятны. Но мужчина этого не получит, не сейчас.
Часто моргаю, избавляюсь от злых слез, которые душат. Ничего страшного, что мужчина увидел меня голой. Это всего лишь тело. Тело, которое мне даже не принадлежит.
Поделили его, продали без меня. Определили мою судьбу и хозяина, словно не о человеке вели разговор. Отчим и так лишил меня право решать, поэтому всё нормально.
Полагаю, если я не выберусь из западни, то мне придется так же оголяться перед мужем. И спрашивать желания никто не будет. Так что нужно тренироваться, привыкать.
Горький смешок срывается с губ, давлю в себе любые всхлипы. Мысли крутятся вокруг одной темы, никуда не отходят. И скоро я просто двинусь, если буду всё время думать о плохом.
Клаус давит двумя пальцами на мой подбородок. Властно, сильно, заставляя смотреть на него. Не знаю, что он там видит, не представляю, какая гамма эмоций нарисована на моем лице. Но, кажется, мужчине это не нравится.
Резко выдыхает, черты его лица заостряются. Хмурый, злой воин, который сейчас кого-то убьет. Не так обычно смотрят на обнаженную девушку.
– Красивая, - его пальцы вдруг начинают нежно поглаживать мою кожу, заменяя холод языками пламени. – Умеешь ты весь дух выбивать, а?
– Я? Ты сам сказал…
– А ты впервые решила меня послушаться? Не-е-ет, - тянет, усмехается, рассматривая меня. – Нет, ты снова решила сделать всё наперекор.
– Я сделала так, как ты сказал.
– И при этом показывая свой характер, не ври мне, Кара. Не говори, что стала вдруг послушной.
– А то что? – сглатываю, когда Клаус касается подушечкой мои губ. Обводит контур, а у меня всё стягивает внизу живота. Иголками пронзает. – Наказывать будешь? Снова всё не так?
– Да нет, всё так. Мне нравится.
Слова развеиваются, будто дым сдули. Клаус говорит без заигрывания, но бьет по самому центру. Скручивает чувства своим тоном, прошибает горящим взглядом.
Дыхание перехватывает от того,какон смотрит. Даже не на тело, на лицо. Проводит пальцами по бьющейся жилке на шее, очерчивает мои ключицы. Сантиметр за сантиметром, даже к груди не опускается. После вовсе убирает ладонь, оставляет меня без своих касаний.
А я уже плыву. Теряю сознание, легкие сжимаются. Мне срочно нужно за что-то ухватиться, но рядом только Клаус. Спаситель и палач в одном флаконе, раскалённое железо, к которому лучше не приближаться.
– Нравится?
Переспрашиваю, взгляд фокусируется только на кадыке мужчины. Как он сглатывает, как загорелая кожа натягивается на адамовом
