— Изложу вкратце, — начал капитан. — Насчет убийства Джиллиан Перри нам известно, что именно произошло, когда и при помощи чего. Нам также известно, кто убийца, и в настоящее время мы заняты его поиском с целью последующего ареста. Для этого объявлена крупнейшая облава в истории бюро. Это масштабная операция, она продолжается уже некоторое время — идет тяжело, но идет.
Хардвик издал какой-то сдавленный, но отчетливо скептический звук. Капитан сидел, опустив локти на стол и придерживая левый кулак правой рукой. Он угрожающе взглянул на Хардвика, а затем продолжил:
— Мы провели более трехсот допросов и продолжаем расширять круг опрашиваемых. Билл — то есть лейтенант Андерсон — и наш Арло отслеживают и фиксируют динамику процесса.
Клайн вернулся к столу с кофе, но садиться не стал.
— Так пусть Билл нам и расскажет про динамику. Что мы знаем сегодня, чего не знали, например, спустя неделю после убийства?
Андерсон моргнул и прокашлялся.
— Ну, скажем так, за это время мы исключили множество версий, — произнес он и замолчал. Поняв по взглядам, что ответ никого не удовлетворил, он прокашлялся еще раз и переформулировал: — Были всякие вещи, про которые мы думали, что они произошли, а теперь мы знаем, что не происходили. И еще мы сейчас более четко представляем портрет убийцы. Он настоящий псих.
— Какие именно версии были исключены? — уточнил Клайн.
— Например, стало известно, что никто не видел, как Флорес покидает Тэмбери. Он не вызывал такси по телефону, не арендовал автомобиль в службах проката, и никому из водителей местных автобусов не запомнился человек с соответствующим описанием. Собственно, мы не нашли никого, кто видел убийцу после убийства.
Клайн обескураженно моргнул.
— Постойте, я что-то не понял…
Андерсон продолжил:
— Понимаете, иногда то, чего мы не нашли, не менее важно, чем то, что мы нашли. Например, Флорес отскреб домик садовника до такого состояния, что на месте не обнаружили вообще никаких следов его самого или кого бы то ни было еще, кроме жертвы. Он тщательно следил, чтобы не осталось улик, пригодных для анализа ДНК. Даже отдраил сифоны под раковинами в ванной и на кухне. Кроме того, мы допросили всех работников латиноамериканского происхождения в радиусе пятидесяти миль от Тэмбери, и никто из них ничего не знает про Флореса. А без отпечатков пальцев, ДНК и данных о въезде в страну миграционная служба нам не поможет, как и мексиканские власти. Образ на фотопортрете слишком непримечателен для опознания. Все, кому мы его показывали, говорили, что он выглядит знакомым, но насчет конкретного человека не было даже двух одинаковых предположений. Что же касается Кики Мюллер, исчезнувшей одновременно с Флоресом, ее также никто не видел после убийства Перри.
Клайн выглядел возмущенным.
— Фактически вы мне только что сообщили, что расследование не продвинулось.
Андерсон перевел взгляд на Родригеса. Родригес рассматривал собственный кулак.
Тогда впервые за встречу подал голос Блатт:
— Это вопрос времени.
Все удивленно посмотрели на него.
— У нас в тусовке свои люди, они следят, что там к чему. Рано или поздно Флорес проявится, что-нибудь кому-нибудь ляпнет, и нам его сдадут.
Хардвик, все это время изучавший свои ногти с таким лицом, словно его беспокоили эти странные наросты, спросил:
— Арло, ты про какую «тусовку» сейчас говорил?
— Про нелегалов, ясное дело.
— А если Флорес вообще не мексиканец?
— Ну, значит, гватемалец или никарагуанец, какая разница. У нас всюду свои люди. Так что без вариантов — рано или поздно… — он пожал плечами.
Клайн, почуяв конфликт, оживился и повернулся к Хардвику.
— К чему ты клонишь, Джек?
Родригес его опередил:
— Хардвик уже давно не в теме. Разговаривать имеет смысл с Биллом и Арло.
Клайн сделал вид, что не расслышал его.
— Джек?
Хардвик улыбнулся.
— А что я? Спросите нашего аса Гурни. Он меньше чем за четыре дня накопал такую кучу дерьма, о которой мы четыре месяца и не подозревали.
Клайн с возрастающим интересом повернулся к Гурни.
— Дэйв, что ты узнал?
— Узнал, какие нужно задавать вопросы, чтобы расследование продвинулось. — Гурни положил руки на стол и наклонился вперед. — Один из ключевых моментов, которыми нужно интересоваться, это прошлое жертвы. Джиллиан пережила сексуальное насилие в детстве и сама превратилась в насильницу, травмируя других детей. Она была жестокой и хитрой, и многие считали ее психопаткой. Такой человек легко наживает врагов и порождает мотивы для мести.
Блатт поморщился.
— Хочешь сказать, что Джиллиан изнасиловала Флореса, когда тот был мальчишкой, и за это он ее убил? Да это же бред.
— Определенно. Особенно если учесть, что Флорес был лет на десять ее старше. Но он мог мстить не за себя. Или мог мстить за собственную травму, не связанную напрямую с Джиллиан, а просто желая отыграться на любых насильниках, до кого сможет добраться. Мог откуда-то узнать про контингент Мэйплшейд, например, прочитать в работах Эштона. А потом прийти к самому Эштону, наняться разнорабочим, втереться в доверие и там дожидаться удобного момента для возмездия.
— Что думаешь, Бекка? — спросил Клайн. — Звучит правдоподобно?
Она кивнула:
— Вполне. Джиллиан могла оказаться жертвой в результате действий против кого-то из близких Флореса или принадлежности к специфической группе преступников в целом. Есть доводы в пользу этих вариантов?
Клайн повернулся к Гурни.
— То, как убийство было обставлено — выбор дня, водружение отрубленной головы на стол, — выглядит продуманным. Это в пользу версии возмездия. Но у нас не хватает информации, чтобы понять, была ли Джиллиан для убийцы персоной или персонификацией.
Клайн допил кофе и отправился за добавкой, на ходу обращаясь сразу ко всем присутствующим.
— Если принять это за рабочую версию, какие шаги потребуются для расследования? А, Дэйв?
Гурни считал, что для начала требовалось узнать больше подробностей о тяжелом детстве Джиллиан и о людях, с которыми она общалась сверх того, что уже сообщили ее мать и Саймон Кейл. Но какие шаги для этого нужно было предпринять — он еще не знал. Вслух он ответил:
— Могу составить список рекомендаций в течение ближайшей пары дней.
Клайн, казалось, удовлетворился этим ответом и продолжил:
— Хорошо, но что еще? Хардвик нам обещал целую «кучу» дерьма.
— Боюсь, что до кучи нам все же не хватает конкретики, но я озвучу пункт, который мне кажется важным. Несколько выпускниц Мэйплшейда пропали без вести.
Все моментально оживились, словно в комнате раздался выстрел. Гурни продолжил:
— Эштон и еще один человек пытались связаться с недавними выпускницами и не смогли их найти.
— Это не обязательно значит, что… — начал было Андерсон, но Гурни его перебил:
— Само по себе это ничего не значит, но есть некоторый паттерн. Все пропавшие одинаковым образом поссорились с родителями, потребовав купить дорогую машину, а затем использовали отказ как повод уйти из дому.
— О скольких девушках идет речь? — спросил Блатт.
— Бывшая ученица рассказала о двух пропавших одноклассницах, о которых родители ничего не знают. Затем Эштон рассказал еще о трех, которые как раз исчезли после описанной ссоры. Во всех трех случаях ссора происходила по одному сценарию.
Клайн покачал головой.
— Как это может быть связано с убийством Перри?
— Помимо одинаковой ссоры с родителями девушек объединяло знакомство с Флоресом.
Выражение лица Андерсона становилось все более кислым.
— Как же так вышло?
— Флорес нанялся подработать в Мэйплшейде для Эштона. Видимо, он был хорош собой, нравился девочкам. Так совпало, что пропали именно те из них, кто прямо выражал к нему интерес и кто, по свидетельствам очевидцев, разговаривал с ним.
— А в розыск их объявили? — спросил Андерсон с узнаваемой надеждой служащего, который мечтает спихнуть работу на другую инстанцию.
— Нет, ни одну, — ответил Гурни. — Проблема в том, что им есть восемнадцать, то есть они имеют право не сообщать семье о своем местонахождении. Каждая так или иначе объявила о желании уйти из дому и держать свои перемещения в тайне. Следовательно, нет формальной причины ни одну из них объявлять в розыск.
Клайн начал прохаживаться по комнате.
— Интересный крен. Что скажешь, Род?
Капитан выглядел еще мрачнее, чем в начале встречи.
— Я вообще-то не понимаю, к чему Гурни тут клонит.
Клайн ответил за Гурни:
— Кажется, он склоняет нас к пониманию, что дело Перри может касаться не только Джиллиан Перри.
— И что Гектор Флорес может быть ни хрена не мексиканским садовником, — добавил Хардвик, многозначительно уставившись на Родригеса. — Как я в свое время и говорил.
