Чечёра впервые видел такую перекошенную рожу Грубаса, выронил хлеб и потянулся к своему автомату.
– Не надо резких движений, – тихо сказал Локис из-за спины Грубаса и показал Чечёре ствол автомата.
Чечёра отдернул руку.
– Хорошо. Теперь руки за голову и повернись к нам спиной.
Шимаченков обошел Локиса и Грубаса, обыскал карманы Чечёры. Бросил на стол финку, ключи, зажигалку, несколько помятых рублей и кусок сухаря.
– Опусти руки. Медленно, – теперь приказывал Шимаченков. – Давай их сюда, за спину.
Резким движением Шимаченков застегнул у него на запястьях наручники.
– Руками не дрыгать, – предупредил десантник. – Браслеты запрещенные, самозатягивающиеся.
Чечёра не поверил, дернул ладонью и тут же застонал.
– Я предупреждал, теперь терпи.
Шимаченков подобрал тряпку, в которой были завернуты подгнившие немецкие ботинки, и разорвал ее. Плотно засунул одну половину Чечёре в рот, вторую – так же плотно Грубасу.
– Пошли, – прошептал Локис.
Он и Шимаченков подвели Грубаса и Чечёру к большому красному ящику, наполовину заполненному песком.
– Залезай, – приказал Локис Грубасу.
– Мм, – тот замычал, показывая головой на расстегнутую ширинку.
– Нет времени выводить тебя поссать, – объяснил Шимаченков. – Можешь сходить в песочек, под себя... Песок неплохо впитывает жидкость. Хотя это твоему товарищу не очень-то понравится.
Шимаченов подтолкнул его. Грубас Робокоп плюхнулся животом в ящик. Потом туда засунули Чечеру Экскаваторщика. Этот попытался сопротивляться, мычал, вертел тазом, однако, когда наручники добела сжали его руки, сам залез в ящик и громко, как мог, замычал.
Шимаченков вытащил у него изо рта кляп.
– Что-нибудь случилось? – учтиво спросил десантник.
– Э, пацаны, не балуй. Руки отомрут, – взмолился Чечёра.
– И хер с ними, – не то шутливо, не то всерьез сказал Шимаченков.
– Что мне потом делать?
– Ладно, урод, а то станешь инвалидом, будешь у государства на шее сидеть. А так хоть лопатой махать сможешь.
Шимаченков ослабил наручники, снова всунул ему в рот тряпку.
Локис и Шимаченков связали «черным копателям» ноги. Закрыли ящик крышкой, повесили на него амбарный замок – в железные петли вставили скобу.
– Жаль, ключа нет.
– Ладно, и так не смогут вылезти.
Локис и Шимаченков обследовали трейлер «черных копателей».
– Смотри, дымовые шашки, – Шимаченков показал в угол. – Современные.
– От, блин, прапор... – хмыкнул Локис. – Подойдут...
– Ножи не берем?
– На фига?
Шимаченков рукавом, чтобы не оставлять отпечатки пальцев, сбросил на пол финку Чечёры и охотничий нож Грубаса, которым картежники резали хлеб. Хотел было смахнуть карты.
– Не надо, если кто заглянет, пускай думает, что они только что ушли и скоро должны вернуться.
– Предлагаю забрать бутылку с самогонкой, – предложил Шимаченков, – может пригодится.
– Правильно мыслишь, – согласился Локис, – все, уходим.
Десантники бесшумно исчезли в темноте бокса.
38
– Где эти идиоты? – горячился Антон.
Он нервозно, словно зверь в клетке, ходил от ангара к КПП, от КПП по летной полосе к штабу патриотической организации «Летящий беркут», от штаба опять к ангару. Здесь он раз за разом натыкался на Веника Огнеметчика.
– Грубас и Чечёра нарисовались?
– Пока нет. Я посылал солдата к трейлеру, говорит, что их там нет. Они там вроде бы только что были, но куда-то ушли. Наверное, в лес за самогонкой потащились. Сейчас придут, – успокаивал его Веник Огнеметчик.
– Когда сейчас? Скоро полтанка загрузим, а их все нет.
– Зачем тебе они? Справимся с одними солдатиками, – Веник показал на солдат, которые вполне организованно работали.
– С солдатами справимся. Но я солдатам и их гребаным командирам плачу. А Грубас и Чечёра у меня и так должны работать, а не самогонку в рабочее время жрать.
Антона раздражало, что капитан взял командование погрузкой на себя – мол, за личный состав, за его технику безопасности, отвечает он. Поэтому и руководить будет он. Антон как бы оставался не при делах – только плати за человеко-часы.
В боксе, где находился разобранный танк, уже полным ходом шла погрузка. Кран-балка из мастерских подносил к воротам части танка. Автокран перегружал их в длинный контейнер с металлоломом, стоявший на платформе тягача.
Лязгали цепи подъемников, натужно гудел кран, покрикивал на солдат капитан.
Возле КПП стоял «МАЗ»-самосвал. В его кузов часом раньше была загружена башня. Ее вытащили из кучи песка. В грузовике ее засыпали металлической стружкой, ржавыми скобами, пружинами, шайбами, болтами, а также гайками и железнодорожными костылями, кем-то украденными с мало использующихся железнодорожных веток. Антон прикупил этот железный хлам у местных «металлодобытчиков» по цене немного большей, чем у официальных приемщиков. Конечно же, это пойдет в счет барону.
За «МАЗом» на территории летного поля, ближе к летным полосам, Антон оставил бежевый «Фольксваген-Гольф». В его салоне была заперта Вероника. Она вела себя спокойно, не билась, не кричала – вроде бы смирилась со своей участью. По крайней мере, пока. Закрыв глаза, Вероника на допотопном кассетном плейере, который обнаружила в бардачке автомобиля, слушала старый альбом «Иванушек интернейшнл». Она отрешенно подпевала:
– Люди как тучи. Тучи как люди...
Пока немчура не приехал, Антон приказал ей сидеть и не рыпаться и, кроме того, запер в «Гольфе». Фердинанду позвонили, он задерживался – ему необходимо было уладить некоторые формальности в Калининграде, связанные с вывозом останков папеньки. Затем на такси приехать сюда, на аэродром. Предусмотрительный немец записал на свой мобильный телефон продиктованный Антоном маршрут следования к «летному полю», чтобы таксист понял, куда ехать.
Так что пока Вероника была не нужна. Ее присутствие на погрузке только отвлекало бы солдат.
– Где эти придурки? – снова вскипел Антон.
– Не знаю, – пожал плечами Веник Огнеметчик.
– Бляха... С минуты на минуты приедет немец, – закричал Антон. – Осталось загрузить корпус и все... Едем к Багратионовску. Они мне там нужны, на железке... Или ты предлагаешь с собою солдат везти?
– Щас разузнаю... У Дениса Федоровича, – Веник Огнеметчик тоже начал беспокоиться.
– Не надо. Я сам поговорю с прапором, – Антон спешным шагом направился к боксу, где Денис Федорович глазел на работу солдат.
– Денис, – сдержанно сказал Антон, – не расскажешь, где у тебя в лесу самогонный аппарат спрятан?
– Нету никакого аппарата, – уперся прапорщик.
– Не дури. Грубас Робокоп и Чечёра Экскаваторщик утром пошли его искать. Может быть, упились и спят на поляне. Мне надо их найти, сечешь? – предупредительным тоном произнес Антон.
– Бляха муха. Эти два толстых урода? Они своими хлебалами мою брагу выжрут...
– Вот и я о том же.
– Ладно, блин, найдем твоих мудаков. Если что... – запнулся Денис Федорович и снизу вверх, заглянул в глаза Антону.
– За брагу я с них вычту, – расшифровал этот взор Антон.
– То есть компенсируешь, так сказать, нанесенный ущерб?
– Да, мать их...
– Отлично, сейчас двух солдат организую. Эй, Тукумбаев. Ко мне!
– Слушаю, товарищ прапорщик, – солдат на ходу застегивался.
– Внешний вид, боец... – скривил рот Денис Федорович. – Чё бляха на яйцах?
Тукумбаев начал подтягивать ремень.
– Короче, приказ...Разыщи каптерщика Евсеева, знаешь его?
– Да.
– И фельдшера Сливу. Их ко мне!
– Есть.
Тукумбаев нога за ногу поплелся к казарме.
– Быстро! – прикрикнул прапорщик.
– Есть, быстро!
Тукунбаев поплелся не нога за ногу...
Прапорщик догнал солдата и крикнул ему в затылок:
– Бегом!
– Есть, товарищ прапорщик.
Теперь Тукумбаев шустрее заработал суставами.
Антон смотрел на все это с кислой физиономией:
– Тьфу, блина мать, бойцы...
Антон вернулся к боксу. Вместе с Веником Огнеметчиком они осмотрели контейнер – старое огромное корыто, в котором в конце сороковых годов перевозили по узкоколейке торф. Теперь его переделали под перевозку металлолома. По боковой лестнице – кривым скобам – Антон, а за ним Веник Огнеметчик залезли на контейнер, заглянули внутрь. Среди металлических болванок лежали разобранные гусеницы, части двигателя танка, катки, орудие.
– Сейчас будем поднимать корпус, – крикнул капитан.
– Погоди, – ответил Антон, – давай сюда солдат, запчасти по углам раскидаем, а потом уж корпус. А то он раздавит что-нибудь.
Антон махнул Венику Огнеметчику, давай, мол, и мы поработаем.
Они спрыгнули в контейнер. Начали растаскивать железяки. К ним присоединились двое солдат.
В это время к прапорщику вразвалку подошли рядовой Евсеев и младший сержант Слива.
– Тукумбаев – свободен, – махнул рукой прапорщик.
Денис Федорович охватил шею каптерщика Евсеева и фельдшера Сливы, пригнул к земле и что-то прошептал.
