– Зачем?
– Уважаемый, вы нанесли оскорбление моей дочери, прислав данную скульптуру. – Тон библиотекаря становится жестким. – Хотелось бы услышать объяснения.
Ага, значит, дело все-таки в этом дурацком подарке. Клавикус меня обманул? Ладно, со Старым Филином я позже рассчитаюсь. Сейчас лучше честно описать ситуацию и попытаться хоть как-то исправить положение.
– С чего начать?
– В последний раз мы виделись, если мне не изменяет память, в конце бруста, перед каникулами. Вот с этого и начните.
– Ну что ж. Во время каникул я подружился с одним человеком. Очень странная девушка-музыкант. А потом ее казнили по обвинению в применении темной магии. И я не только не смог помочь, но и косвенно оказался виновен в ее смерти. Но девушка даже магом не была – такие вещи я просто вижу. Я вспылил и в результате оказался в карцере. Этим объясняется мое столь долгое отсутствие. – По моим сведениям, вас выпустили из карцера перед праздниками.
– Да, но мне не хотелось втягивать Лилиану в неприятности.
Крист хмыкнул. Кажется, одобрительно. Кстати, в ощущениях есть нечто странное. Крист сидит прямо передо мной, а эмоциональный фон идет слева. Похоже, у меня не один слушатель. Ну и ладно, скрывать мне нечего.
– Месть не удалась, – продолжаю рассказ. – Это меня здорово подкосило. К счастью, Лили удалось вернуть меня к жизни. Я осознал, что был не прав, замкнувшись в своем горе, и решил извиниться.
– Ага! Так это все-таки было извинение! – за время моего рассказа настроение у Самлунга, кажется, здорово поднялось. Или всему виной выпитое?
– Ну да. Я на всякий случай решил посоветоваться со знающими людьми. Оказалось, у вас тут странный обычай дарить девушкам сладости.
– А там, откуда ты родом, не так?
– Нет, у нас принято цветы дарить по любому поводу.
– Спасибо хоть цветы не прислал, – хмыкнул мой собеседник.
Я тоже улыбнулся. Цветы здесь – символ любви. Их можно приносить на алтари богов или на могилы близких. Их могут дарить друг другу любовники. Подарить цветы девушке – это почти как сделать предложение руки и сердца.
– То есть насчет сладостей меня не обманули? – уточнил я.
– Обмануть-то не обманули, но, видимо, забыли объяснить, что в данном вопросе много условностей и символов. Вот ты о чем думал, когда дарил фигурку собаки?
– А что не так-то? Собака – это первое животное, прирученное человеком. У нас это – символ верности и преданности. В данном случае собачка как бы олицетворяет меня (а я выбирал самую милую и добродушную) и протягивает конвертик с извинениями. Кондитер, правда, предлагал услуги своего сына по написанию официального текста, но я решил, что написать самостоятельно – это более душевно. Хозяин пекарни, кстати, одобрил.
Реакция мастера Криста на мое объяснение была… странной. Он хохотал как сумасшедший минут пять. Под конец он мог уже только стонать и вытирать слезы. Кое-как отдышавшись и выпив вина, он пояснил причину веселья:
– Видишь ли, как символ – собака очень нехорошее и злобное животное. В общем, твою композицию можно примерно расшифровать как: «Подавись своими извинениями, тварь».
Я схватился за голову. Крист между тем продолжал, все еще подхихикивая:
– Конечно, кондитер одобрил твою идею! Он решил, что ты хочешь усугубить оскорбление, нацарапав пару строчек вместо изящных официальных формулировок. Уверен – он будет рассказывать об этом внукам!
Я был раздавлен. Щеки горели от стыда.
– И что теперь делать? – беспомощный шепот.
– Ну, можешь попытаться еще раз, – кажется, надо мной издеваются. Вон улыбка от уха до уха. Это привело меня в чувство.
– Нет уж! – встаю и кланяюсь одной из портьер слева. – Ли, ты все слышала. Если ты решишь, что я недостоин твоей дружбы, я не обижусь. Я понимаю свою вину (пусть и невольную) и навязываться не буду.
Кивком прощаюсь с Кристом и покидаю библиотеку.
Глава 17
– День добрый, господа будущие маги! – Катарина изобразила легкий книксен.
Альвин улыбнулся и отвесил вычурный церемониальный поклон.
– Что это с ним? – Катарина кивнула на Галена, который даже не обернулся, продолжая глядеть вдаль.
– Гален имел честь познакомиться с моей кузиной Диолеей. – В голосе Альвина прозвучало сочувствие.
– И?
– И выяснил, что человека можно смешать с дерьмом за один ахен. – Гален наконец развернулся лицом к девушке: – Причем исключительно взглядом.
– Этому всех аристократов учат или только девушек? – поинтересовался он, обращаясь к Альвину.
Тот вопрос просто проигнорировал.
– Тебя это так расстроило? – участливо поинтересовалась Катарина.
– Да нет, ничего. Все нормально. – В голосе молодого человека звучали боль и обида. – Я просто начал забываться. Все же вы – отличные ребята, вот я и возомнил, что теперь уже не просто безродный крестьянин, а… – Гален махнул рукой. – Да что об этом говорить! Мне только что объяснили, что для аристократов я все то же измазанное в дерьме ничтожество. Размечтался! Куда уж мне.
– Необычное зрелище. – Альвин смотрел куда-то в сторону, явно пытаясь отвлечь друга от грустных мыслей.
– Что такое? – Друзья проследили за его взглядом.
– В первый раз вижу Даркина смеющимся, – пояснил тот. И действительно, темный улыбался какой-то юной леди.
– Интересно, кто это? – прищурился Гален.
– Лилиана ней-Самлунг. Дочь главного смотрителя королевской библиотеки.
– Ты ее знаешь? – Оба парня удивленно посмотрели на Катарину.
– Да, встречались на одном из раутов. Странная девушка. Если ее послушать, то на свете нет более веселого, доброго и смелого человека, чем Кат.
– Вот, даже темный уже нашел себе столичную аристократочку. – Гален вздохнул, но уже притворно. – Госпожа ней-Эссен, а у вас нет еще одной столичной подружки-аристократки?
– Гален, ты что-то перепутал. – Катарина усмехнулась. – Я и сама провинциалка. Дочь военного, нейка. Для местных красавиц из высшего общества точно такая же выскочка, как и ты. Да и подруг у меня в столице в общем-то нет.
– Представляю себе Даркина на светском приеме, – фыркнул Альвин. – Интересное, должно быть, зрелище. Он же разговаривает только когда без этого не обойтись. Да и то по-хамски. Как его там на дуэль не вызвали – непонятно.
– Да нет, он был довольно вежлив и даже галантен. Не со мной, конечно. Лилиана даже уверена, что он аристократ.
– Версий о его происхождении – целая куча. – Гален взлохматил свою шевелюру, что напоминала копну соломы. – Говорят даже, что он незаконнорожденный сын мессира архимага Корвуса и Шаранти.
– Это которая женская ипостась Сына Битвы? Занятно.
– Некоторые вообще считают Даркина темной ипостасью этого бога.
– Привет, рыцарь! – Какой-то парнишка прыгнул на Альвина сзади. И тут же улетел в ближайшие кусты.
– Рад, что ты не растерял навыков в своей академии, – добродушно улыбнулся подошедший следом пожилой мужчина. – Твоя команда? – кивнул он на ошеломленных Галена и Катарину.
– Нет, – покачал головой Альвин, – ее.
– А ты растешь, мой мальчик. Уважаю, – новоприбывший хлопнул Альвина по плечу. – Представь нас, что ли.
– Простите. Ребята, позвольте представить вам Трувора но-Хорди. Когда-то я был его оруженосцем. Именно он научил меня, что значит быть воином и дворянином. Сэр Трувор, позвольте представить вам моих друзей и будущих коллег Катарину ней-Эссен и Галена Торуса.
– Ней-Эссен? Лотран ней-Эссен – ваш отец? К сожалению, я незнаком с ним лично, но мы сражались рядом во время Ормундского конфликта. Я слышал о нем, как об очень грамотном маге и офицере.
– Благодарю вас, сэр. – Катарина присела в реверансе.
– А про меня, как обычно, все забыли… – Паренек наконец-то выбрался из кустов.
– Марик, иди проверь лошадей, – повернулся к нему рыцарь и, видя, что мальчишка опять открывает рот, рявкнул: – Живо!
– Да, лучше бы и не вспоминали, – уныло пробормотал парень и, увернувшись от оплеухи, умчался.
– Простите. Это недоразумение – мой сын Марик, – но-Хорди развел руками. – Я уже думал пристроить его тебе в оруженосцы, Альвин, но… – Как тебе турнир? – сменил он тему. – Ты ведь, кажется, собирался участвовать? Не жалеешь? Мне кажется, у тебя был бы неплохой шанс если не победить, то войти в восьмерку сильнейших точно.
– Магия – тоже весьма интересное занятие. – Голос Альвина остался ровным, но было заметно, что тема ему неприятна.
– Тогда желаю удачи. Надеюсь однажды увидеть тебя победителем турнира магов. Леди. Господа, – два коротких кивка, и рыцарь удалился вслед за сыном.
– Ты рыцарь? – Гален удивленно взглянул на приятеля. – А чего не рассказывал? И цепь не носишь.
– А зачем? Сейчас я маг. Кому какое дело до моей цепи? Она не поможет мне в постановке «полога молчания».
Гален сочувственно улыбнулся. Полог получался у приятеля из рук вон плохо, вызывая справедливое негодование но-Шейна.
