«Да что за…», — мысленно недоумевала я, поражаясь собственной переменчивости. — «Как за какую-то четверть часа может случиться настолько кардинальная перемена настроения?»
Впрочем, настроение как раз осталось прежним. Прислушавшись к себе, я поняла, что изменилось исключительно мое отношение к Диме, как, судя по всему, и его — ко мне.
И вопрос — с чего бы?
Разговор превратился в обмен короткими репликами, а через некоторое время и вовсе прервался. Дима рассеянно пил вино и смотрел в окно, я же сконцентрировалась и снова прислушалась к своим ощущениям. Хотя, скорее к интуиции.
И интуиция эта мне подсказывала, что происходит нечто странное. Наверное, не находись я последний месяц в постоянном обществе духов, решила бы, что мы с Димой просто друг другу не подходим, и причина в этом. Но теперь я смотрела на вещи несколько по-другому.
Тщательно все проанализировав — благо, затянувшееся молчание это позволяло — я сделала одно интересное предположение. Интересное и до крайности возмутительное!
Чтобы его проверить, сконцентрировалась и призвала всю имеющуюся во мне наблюдательность. Вспомнила, как я видела грязевые следы в офисе только после того, как действительно хотела их увидеть и вглядывалась максимально внимательно.
Вообще-то в успех я почти не верила, но… у меня получилось! Получилось увидеть то, что видеть была не должна!
Прямо за нашим столиком, используя свою змею вместо стула, сидел невидимый для остальных Най.
Глава семнадцатая, Об испорченных свиданиях и повторяющихся нападениях
Хорошо, что Дима, продолжая смотреть в окно и хмуриться, не заметил, насколько я опешила. Не могла видеть себя со стороны, но не сомневалась — вид у меня сделался еще тот.
Даже не знала, чему изумляться больше: присутствию духа желания, беззастенчиво пользующегося своими возможностями, или тому, что я сумела обнаружить это самое присутствие. Все-таки одно дело видеть безликих с Наблюдательницей, и совсем другое — рассмотреть довольно сильного, можно сказать могущественного духа, в то время как он сохраняет невидимость!
Смотреть на него столь пристально явно не стоило, потому что, в отличие от Димы, Най мой взгляд заметил. Впрочем… за ту невероятную смесь эмоций, что отразилась на его лице, можно было отдать многое! Так он смотрел на меня разве что, когда я отталкивала его во снах. Да и то — потрясение не было столь сильным.
Моя внутренняя ведьмочка испытывала злорадное удовлетворение и, желая его продлить, подстегнула продолжать смотреть на откровенно растерянного духа в упор. Я и смотрела — пристально, немигающе, выражая взглядом все испытываемое возмущение.
Да как он вообще до такого додумался?! Потащиться со мной на свидание с явным намерением оное испортить!
В том, что дело обстояло именно так, я нисколько не сомневалась. Этим и объяснялось неожиданно возникшее между нами с Димой напряжение — если дух желания может подталкивать людей друг к другу, почему бы ему не осуществлять и противоположный эффект?
Ну, знаете ли…
— Я отойду, если ты не возражаешь, — не отрывая взгляда от Ная, обратилась я к Диме. — На минутку.
И, не дожидаясь ответа, двинулась в сторону выхода. Я не оборачивалась, но была твердо уверена, что дух следует за мной буквально по пятам. Поэтому, когда, оказавшись на улице, свернула за угол ресторана, нисколько не удивилась, увидев его рядом — материализовавшегося и все такого же потрясенного.
— Немедленно прекращай! — возмущенная просто до крайности, обрушилась я на него. — Не смей лезть в мою личную жизнь, ты, бессовестный, наглый и невозможно самовлюбленный дух!
Меня неожиданно схватили за предплечья, притянули к себе и, сверкая синими глазищами, вопросили:
— Как ты меня увидела?
— Вот вообще не об этом речь! — слишком сосредоточенная на своих эмоциях, я даже не попыталась вырваться. — Какое ты имеешь право вмешиваться в мои отношения? Это вообще по правилам — использовать свои возможности для корыстных целей? Я тебя спрашиваю!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Внутренняя ведьмочка неистовствовала, и даже моя светлая половина полностью ее поддерживала. Всякий страх перед духом был окончательно забыт и вытеснен горячим негодованием. И не столько из-за испорченного свидания, которое, положа руку на сердце, было мне не слишком дорого, а из-за самого факта вмешательства Ная!
А я уж было начала думать, что он оставил меня в покое…
— Как ты меня увидела? — повторил вопрос дух, в голосе которого звучало угрожающее нетерпение. — Этого не могло произойти!
— Все вы это спрашиваете! — воскликнула я. — Только мне вот, не поверишь, ответ не известен. И не нужно переводить стрелки, я требую, чтобы ты немедленно прекратил свое воздействие и оставил нас в покое!
Руки на моих плечах сжались, а синие глаза недобро сузились:
— Ты так уверена, что дело во мне? Сама предположила, что существуют определенные законы, идти против которых я не в силах. Если бы искры чувств между вами горели на самом деле, я бы помешать не сумел.
Не пребывай я на эмоциях, непременно задумалась бы над тем, что он сказал, но в настоящий момент была слишком взвинчена:
— Да что тебе надо-то от меня? Так хочется пополнить свою коллекцию разбитых сердец? Да имей ты хоть каплю совести, здравомыслия и проницательности, уже давно понял бы, что «нет», значит нет!
Боль от его хватки стала ощутимей, а синие глаза знакомо потемнели, предвещая начало скорой грозы. Грозы, предназначенной специально для меня — как тогда, в библиотеке…
Осознав, что сейчас снова могу оказаться во власти навязанных чар, я попыталась вырваться, но не получилось. Меня словно удерживали руки не из плоти и крови, а высеченные из самых прочных камней.
Я успела испытать запоздалое сожаление, что вообще взялась разговаривать с непробиваемым духом наедине, прежде чем ощутила дежавю.
Какой-то неведомой силой Ная внезапно отшвырнуло от меня, но он, отлетев на порядочные метров десять, сумел удержаться на ногах. В свете ближайшего фонаря нарисовались две фигуры, движущиеся по направлению к нам и, несомненно, мне на спасение.
Я уже не знала, смеяться над складывающейся ситуацией, или плакать оттого, что у меня, как всегда, все идет кувырком. Появление Германа с Тэйроном воспринималось как явление суперменов, спешащих на выручку попавшей в беду девушке. На обоих были черные плащи, которые развевались на ветру, и у меня в голове непроизвольно зазвучала соответствующая музыка, добавившая происходящему нужной эпичности.
У меня все-таки вырвался нервный смех, отчего в мою сторону тут же обратились три пары глаз, имеющих одинаково недоуменное выражение.
Ну да, весь пафос им порушила…
— Знаете, это действительно смешно, — борясь с приступом истерического веселья, прерывисто выдавила я. — Один еще куда ни шло, но трое… ребят, у вас все так плохо с личной жизнью, что ходите на чужие свидания?
Конечно, мне бы следовало поблагодарить своих «спасителей» за своевременное вмешательство, но, учитывая, сколько они меня игнорировали, я не посчитала нужным этого делать.
Столько времени была для всех невидимкой, а тут за один вечер сразу лавина внимания! Может, для разнообразия польщенной себя почувствовать? Впрочем, если бы к моей бури чувств добавилось еще одно, мне бы грозил окончательный их переизбыток и, как следствие, возможное помешательство.
— Я предупреждал, — ровно произнес Герман, вновь обратив взгляд на застывшего Ная.
Тот передернул плечами и, проигнорировав угрозу, покосился на молчащего Тэйрона, близкое присутствие которого заставляло его нервничать. Дух тщательно это скрывал, но плотно сжатые челюсти и выражение глаз все же его выдавали. Заклинатель же оставался абсолютно бесстрастным, и понять, что он думает, не представлялось возможным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты бы лучше следил, с кем твоя напарница проводит время, — не глядя на Германа, процедил Най и в следующее мгновение исчез.
А еще через миг над крышей ресторана появился лиловый змей, стремительно возносящий своего наездника под купол усыпанного звездами неба. Я провожала его взглядом буквально несколько секунд, после чего обернулась к застывшим рядом со мной «суперменам».
