— Да, — пробормотал Чарли. Очень хотелось поцеловать ее снова. — Завтра к вам заеду. — Он предложил руку.
— Нет! — Тесса отстранилась. — Я ухожу. Спокойной ночи.
— Позвольте проводить хотя бы до подъезда, — взмолился граф, однако наткнулся на испуганный взгляд.
— Ни за что. Оставьте меня в покое! — Миссис Невилл стремительно вышла из комнаты и с высоко поднятой головой покинула гостиницу «Медведь».
Чарли с проклятием выбежал на крыльцо. Отпустить ее одну он не мог, а потому, держась на почтительном расстоянии, шел следом до тех пор, пока не увидел, как открылась, а потом закрылась дверь «Золотой лани».
В мрачном настроении граф направился обратно к «Медведю», где стоял экипаж. Зря он согласился присутствовать на этом злосчастном обеде. Зря выпил так много. Зря не застрелил Хайрама Скотта в первый же день. Зря не сдержался и поцеловал Тессу. Зря выпустил из объятий, кто бы там ни стучал в дверь.
Грэшем завернул за угол и едва не столкнулся с человеком, который спешил в противоположном направлении.
— Прошу прощения, милорд. — Тот отступил и снял шляпу. Граф узнал Лестера — того самого инженера, который весь вечер просидел в молчаливом напряжении, — и остановился.
— Что же, черт подери, так старательно скрывает Скотт?
Лестер промолчал, однако на лице появилось виноватое выражение. Грэшем отбросил щепетильность и хищно улыбнулся.
— Позвольте вас угостить, сэр.
Глава 12
На следующее утро Тесса подчинилась голосу оскорбленного самолюбия и написала мистеру Скотту категоричное письмо, в котором сообщила, что если на следующий же день не получит финансовый отчет, то немедленно вернется в Лондон и самым решительным образом отговорит брата от опасной инвестиции. Безжалостная прямота высказывания и полное отсутствия такта привели бы Луизу в ужас, однако об этом Тесса даже не думала. Она почти с надеждой ожидала новых отговорок: они позволили бы уехать из Фрома, не признав поражения.
Однако не скрашенное формальными любезностями требование возымело фантастическое действие. Не прошло и часа, как бизнесмен прислал ответ с самыми глубокими извинениями и приглашением в любое удобное время посетить завод, где бухгалтерские книги ждут в полной готовности.
Немного успокоившись, Тесса решила больше не писать и оделась, чтобы отправиться в Меллз лично.
— Может быть, следует сказать его сиятельству? — осторожно предложила миссис Бейтс, с тревогой наблюдая, как госпожа завязывает ленты на шляпке.
— Зачем? — Тесса сосредоточенно смотрела в зеркало. — Она почти ничего не рассказала Эжени об ужасном обеде, кроме того, что он оказался пустой и неприятной тратой времени. И сразу легла спать, чтобы предупредить дальнейшие расспросы — особенно о лорде Грэшеме и о том, почему он не проводил ее обратно. Никто не должен знать правды; надо попытаться как можно быстрее выбросить из головы и самого графа, и его опьяняющий, предательский поцелуй.
— Ну, милочка, он мог бы составить тебе компанию… — Голос компаньонки наткнулся на острый взгляд и неуверенно растаял.
— Эскорт мне не нужен. И экипажем я прекрасно могу управлять — так, как захочу. А если он тоже пожелает изучить гроссбухи, — добавила она, заметив, что Эжени снова открыла рот, — то сможет съездить в любое время.
Вот уж действительно. Хайрам Скотт с восторгом выскочил бы из постели среди ночи, чтобы продемонстрировать лорду Грэшему все, что тот пожелает увидеть, начиная от бухгалтерских книг и заканчивая уборными.
Эжени погрустнела.
— Что же случилось, милочка? Раньше ты не отказывалась от общества лорда Грэшема.
Тесса вспыхнула.
— Но и не просила его служить нянькой по пути из Фрома в Меллз! Право, Эжени, меня удивляет ваше стремление злоупотреблять добротой занятого человека.
Теперь уже покраснела миссис Бейтс.
— Это потому, что я за тебя беспокоюсь, — пролепетала она и подошла ближе. — Дороги разбиты, ты же сама это признала. Для леди, путешествующей в одиночку…
— Да, пожалуй, вы правы. — Тесса вошла в спальню и вернулась с заряженным пистолетом в руке. — Для спокойствия возьму это с собой.
Эжени в ужасе отшатнулась.
— Ах Господи! Неужели у тебя действительно хватит духа кого-нибудь застрелить?
— Еще как хватит. — Тесса положила пистолет в ридикюль. Рукоятка торчала, но сейчас это ее ничуть не волновало. Пусть весь Фром знает, что она вооружена, умеет метко стрелять и готова постоять за себя.
Миссис Бейтс еще немного поохала, однако остановить госпожу не попыталась. Тесса спустилась в холл и заказала экипаж. Хозяин гостиницы внимательно посмотрел на ридикюль, однако от комментариев воздержался. Здесь, в провинции, женщины пользовались значительно большей свободой, чем в Лондоне. А может быть, смолчать его заставило выражение лица гостьи. Как бы там ни было, а экипаж подали быстро и Тесса отправилась в путь.
В Меллз она прибыла без приключений — вот только дорога показалась намного длиннее, чем с лордом Грэшемом. Терпеливо преодолевая ямы и ухабы, отважная путешественница поначалу пыталась не думать о графе, однако это оказалось выше ее сил. Ну почему, почему все вокруг должно о нем напоминать? Тесса добралась до особенно разбитого участка и сразу представила, как несколько дней назад лорд Грэшем с легкостью преодолел препятствие, успев при этом очаровательно заверить, что со временем она признает его милым и любезным человеком. Милый! В жизни не приходилось встречать человека опаснее!
Тесса попыталась убедить себя в том, что граф был пьян, потому и поцеловал. За обедом все джентльмены хватили лишку, однако граф особенно переусердствовал. Ничего удивительного: он приехал из Лондона, где царили значительно более свободные нравы, чем в провинции. Но, с другой стороны, он прекрасно держался до самого конца — до того самого момента, когда в маленькой гостиной посмотрел на нее со странным выражением… то ли ошеломленным, то ли зачарованным. А потом поцеловал.
Ну а дальше, к огромному стыду, Тесса и сама стала соучастницей преступления. Несмотря на нетрезвое состояние графа и на ее безмерную ярость, поцелуй пришелся как нельзя кстати и показался таким правильным и необходимым, что она мгновенно забыла обо всем на свете и поцеловала в ответ. Причем не целомудренно, что еще можно было бы каким-то образом оправдать, а дико, страстно и отчаянно. Можно было подумать, что внутри прорвалась ставшая уже привычной плотина. Чувства хлынули потоком и затопили сознание, оставив лишь ощущение сильных рук, вкус горячих губ и звук собственного имени, которое он повторял словно заклинание. Если бы слуга не постучал в дверь, поцелуй, наверное, продолжался бы вечно.
