— Уже ушла, — вздохнула она. — Сказала, что хочет выпить кофе и прогуляться.
Лорд Грэшем коротко кивнул.
— Благодарю. Постараюсь разыскать.
На поиски ушло почти полчаса. Граф посетил кофейню, книжный магазин и даже шляпный салон, однако тонкой, натянутой как струна фигурки нигде не заметил. А когда внезапно увидел, как миссис Невилл стоит на тротуаре и задумчиво рассматривает витрину, не смог сдержать улыбку, хотя знал, что леди намеренно его избегает и на любезную встречу рассчитывать не приходится. Что-то в ее облике радовало и притягивало в любых обстоятельствах.
Когда граф подошел, Тесса все еще медлила у витрины. Хороший знак, ведь он не пытался скрыть свое приближение. Остановился рядом, но не слишком близко, и тоже погрузился в созерцание.
— Собираетесь приобрести трубку или табакерку? — наконец прервал он молчание; что еще можно купить в табачной лавке?
— Кофейную мельницу, — ответила Тесса. Граф пригляделся и увидел блестящий медный аппарат с замысловатой ручкой. — В целом графстве невозможно найти чашку приличного крепкого кофе.
— То, что здесь подают, отвратительно, — согласился Чарли.
— К счастью, завтра мы с миссис Бейтс уезжаем в Лондон, — продолжала Тесса. Голос звучал ровно и невозмутимо, однако на собеседника она ни разу не взглянула. — Думаю, уж там-то умеют его готовить.
— Если мечтаете о настоящем кофе, то не сомневайтесь и покупайте мельницу. Лучший способ — размолоть зерна и сразу сварить. Мой лондонский повар никогда не подаст кофе, если тот простоял хотя бы десять минут.
— А моя сестра считает, что это вульгарно. — Тесса пожала плечами. — Ничего подобного она в своем доме не допустит. Это мой личный порок.
Граф взглянул с улыбкой.
— Какой разврат!
Густые темные ресницы дрогнули.
— Если вы так говорите, придется поверить.
Чарли рассмеялся.
— Да, с пороком я знаком значительно лучше вас.
— И с развратом тоже, — добавила Тесса.
Он улыбнулся. Было бы неплохо вовлечь в разврат и эту строгую особу.
— А я вас ищу.
— Миссис Бейтс сказала, что именно этим вы и займетесь с самого утра. — Тесса повернулась и пошла по улице. Чарли зашагал рядом.
— Понимаю, почему не хотите со мной встречаться. Должен попросить прощения за позавчерашний вечер.
— С какой стати? — Лицо ее оставалось спокойным, однако в голосе чувствовалось напряжение. — Вы не в ответе за чужое поведение.
— Я не об этом.
Несколько шагов длилось молчание.
— Больше не помню ничего достойного внимания.
Грэшем повернулся и посмотрел Тессе в лицо. Ах до чего же соблазнительно надулись хорошенькие губки!
— Очень хорошо. Честно говоря, особого раскаяния не испытываю. Если вы не нуждаетесь в извинении, то не буду и стараться.
Миссис Невилл глубоко вздохнула, остановилась и посмотрела на графа.
— Нет необходимости просить прошения по мелочам, милорд. В любом случае знакомство наше подходит к концу и расставаться в плохих отношениях мне бы не хотелось. Благодарю вас за трогательное внимание к миссис Бейтс и за помощь мне. Было очень приятно. — Она протянула руку словно для прощального пожатия.
Чарли сжал ладонь и больше уже не выпустил.
— Действительно очень приятно. Не согласитесь ли со мной прокатиться? Должен кое-что вам показать.
Тесса потянула руку.
— Ни в коем случае. Пора складывать вещи, готовиться к отъезду.
— Тем не менее времени на рассматривание витрин вполне хватает. Поездка займет не больше пары часов. Миссис Бейтс прекрасно проследит за сборами.
Тесса попыталась освободиться.
— Отпустите. Не хочу никуда с вами ехать.
— Если бы речь шла исключительно о моем греховном удовольствии, то отпустил бы, хотя и с огромным сожалением. — Продолжая крепко сжимать ладонь, не обращая внимания на сопротивление, граф заставил ее принять его руку. — Но поскольку цель поездки куда более прозаическая, то придется проявить настойчивость.
— Отпустите немедленно, Грэшем, — процедила Тесса сквозь зубы, в то время как он вел ее по улице в сторону перекрестка, где оставил экипаж.
— Не сейчас.
— Пожалуйста, — добавила она убийственным тоном.
— Нет. Поездка будет короткой, и намерения мои самые что ни на есть честные, — добавил он в ответ на яростный взгляд. — Но если попытаетесь убежать, поймаю и верну.
— Отлично, — фыркнула миссис Невилл. — И куда же поедем?
— Недалеко, чуть севернее Вобстера. — Граф помог подняться в кабриолет, и она беспрекословно подчинилась.
— Вобстер! Что такое «Вобстер»?
Грэшем поднялся следом, устроился на сиденье рядом со спутницей и ощутил нездоровое волнение от внезапной близости. Колени ненароком соприкоснулись, и сразу захотелось обнять за талию, привлечь хотя бы на мгновение, поцеловать в нежный, чистый изгиб шеи.
— Знаю, что вы не склонны принимать мои слова на веру, — запоздало ответил он на вопрос. — Поэтому лучше покажу.
Миссис Невилл посмотрела так серьезно и пристально, что между бровями залегла морщинка, а потом едва слышно вздохнула и отвернулась.
— В таком случае поезжайте быстрее.
Лорд Грэшем молча улыбнулся. Через несколько минут узкие кривые улочки Фрома остались позади, а взору открылась еще одна разбитая сельская дорога — на сей раз на запад. Некоторое время они ехали в полном молчании. Чарли заметил на себе несколько настороженных взглядов, однако спутница не проронила ни слова. Очень хотелось узнать, почему ее не на шутку встревожил поцелуй, и в конце концов он не выдержал:
— Неужели это и вправду не имеет значения? То, что я вас поцеловал?
Миссис Невилл отвернулась, как будто хотела спрятаться за полями шляпки.
— Для меня поцелуй не значит ровным счетом ничего, а для вас, думаю, и того меньше.
Граф кивнул:
— Да-да, конечно. Вы давно меня раскусили. Праздный, ленивый, невежественный, дерзкий, ни на что не годный прожигатель жизни.
Тесса пожала плечами:
— Я этого не говорила. Может быть, подобным образом вас воспринимают большинство людей?
Вопрос удивил.
— Скорее всего кто-то придерживается именно такого мнения. Многие видят только то, что хотят видеть: титул, богатство, светский блеск, красивое лицо… — Чарли покачал головой. — Вполне достаточно, чтобы объявить человека мошенником, готовым к любому скандалу.
— Красивое лицо, — саркастически повторила Тесса. — Понятно, откуда берутся обвинения в высокомерии.
Граф лениво улыбнулся.
— Говорить правду — это не высокомерие.
