взглядом.
– И кто это?
– Кто-то из местных, – Кирилл снова пожал плечами. – К усадьбе примыкает деревня Резанка, думаю, что это кто-то из ее жителей.
– Молодой парень и девушка? – живо вмешалась в разговор Глафира. – Так это, наверное, Игорь и Лиза.
– Кто такие? – повернулся к ней следователь.
– Молодые ребята. У них в пятницу случился небольшой конфликт с Инессой Леонардовной. Мы с ней были вдвоем у озера, когда они подплыли на лодке и попытались высадиться на пирс. Инесса Леонардовна им это запретила, объяснив, что это частная собственность, они начали пререкаться, и она довольно жестко их поставила на место.
– Нахамила двум подросткам? – уточнил Зимин.
– Нет, она не хамила. Она виртуозно умела говорить неприятные вещи, оскорбительные, но так, что не придраться. Если коротко, то она дала понять этой девочке, Лизе, что та – беспородная шавка, которой никогда не подняться до высшего общества и не встретить настоящего мужчину, только такое ничтожество, как Игорь.
– Узнаю Инессу, – засмеялась Светлана. – Язык у нее смолоду был как бритва. Лучше не попадаться.
– Пойдемте, нам нужно посмотреть и изъять эту запись, – Зимин посмотрел в сторону одного из оперативников и коротко ему кивнул. – Сергей, сходи с господином Резановым и оформи все как полагается. Илья, Никита, вы дуйте в деревню, найдите этих Игоря и Лизу, приведите сюда. И без особого шума, пожалуйста.
Кирилл и полицейские ушли. В комнате ненадолго воцарилось молчание.
– Эти ребята ни при чем, – сказала вдруг Таисия Ермолаева.
– А вы откуда знаете? – моментально отреагировал следователь.
– Я смотрела эту видеозапись вместе с Кириллом. На ней видно только то, как парень и девушка идут от озера к воротам. Ни на одной другой камере их нет.
– Они могли знать, что в усадьбе установлено видеонаблюдение.
– Но тогда они бы и на эту камеру не попались. Вот кто действительно знал схему расположения всех камер, так это настоящий убийца, и его таки нигде нет. И он заранее побеспокоился о том, чтобы вывести систему из строя, а также заменить ряд записей на старые. Инесса Леонардовна это заметила и именно поэтому попросила Кирилла приехать в усадьбу и все проверить. Он – специалист по монтажу систем видеонаблюдения и вообще очень хороший айтишник.
– Но все-таки что-то эта парочка в усадьбе делала, да еще ночью. Даже если они и не убивали Резанову, то могли что-то видеть, – сказал Зимин. – А вот ваш знаток систем видеонаблюдения, получается, вполне мог совершить преступление и остаться незамеченным. Тем более что рассчитывает на какое-то наследство.
– Кто и на что может рассчитывать, мы узнаем совсем скоро, – мрачно заметил Павел. – Я позвонил адвокату тети Инессы. Он сказал, что накануне нашего приезда сюда был в усадьбе, потому что тетя решила внести изменения в завещание.
– Телефон его дайте.
– Вот, пожалуйста, – Павел протянул визитную карточку. Вытянув голову, Глафира прочитала данные на ней. «Вавилов Илья Сергеевич. Адвокат».
– А я всегда считала, что завещания составляет и хранит нотариус, – проговорила она.
– Да, но у адвоката может храниться его копия. Илья Сергеевич сообщил, что завтра готов приехать сюда, чтобы огласить нам последнюю волю покойной.
– Я в любом случае попрошу вас не покидать усадьбу до этого времени, – довольно резко сказал Зимин. – У меня нет никакого желания бегать за вами по всей области. Вам подписку о невыезде всем вручить или добровольно тут посидите?
– Мы – добровольно, – буркнул Павел. – Торопиться совершенно некуда. Все равно уже все рухнуло и пропало. Окончательно и бесповоротно.
– Вы сейчас о чем? – осведомился следователь.
– У Павла Сергеевича проблемы с бизнесом, – любезно пояснил Глеб. – Но думаю, что мы сумеем потратить отведенное нам здесь время с пользой и их решить.
Павел вздрогнул и уставился на Ермолаева.
– Что вы имеете в виду? – пробормотал он дрогнувшим голосом.
– Позже объясню, – махнул рукой тот. – Господин следователь, пока давайте вернемся к малоприятной теме нашей беседы. Я готов задержаться здесь еще на день, тем более что реально готов сделать господину Резанову деловое предложение и нам понадобится время на то, чтобы обговорить детали, но у меня есть дела, требующие моего присутствия в городе, а также командировок. Мне не хотелось бы сидеть в усадьбе до морковкина заговенья, так что я предлагаю систематизировать всю имеющуюся у нас информацию.
– Что вы имеете в виду? – дернул бровью Зимин.
– Резанову убили. Это непреложный факт. Она была пенсионеркой, ведущей замкнутый образ жизни в собственном поместье, и, насколько я понял, крайне мало общалась с внешним миром. Для убийства нужны достаточно серьезные основания. Поэтому любые совпадения типа забравшегося на территорию поместья бомжа, хотевшего поживиться стройматериалами или парочкой живых кур, но пойманного хозяйкой и убившего ее, чтобы стащить ключи от амбара, я думаю, нужно вычеркнуть сразу.
Глафира против воли улыбнулась, потому что говорил Ермолаев хорошо и образно. Ей нравилась такая манера.
– Резанову могли убить из-за наследства. Это первая и, – он покосился на следователя, – как я вижу, основная версия. В число наследников входят Павел и Кирилл Резановы, Наталья, как ваша фамилия?
– Лаврецкая.
Теперь Глафира вздрогнула, потому что прозвучавшая фамилия была Валериной, много раз, втихаря, разумеется, примеренной к себе и своему имени.
– Наталья Лаврецкая, Светлана Тобольцева и ее отсутствующие здесь в данный момент дети, а также Марианна и Елена Резановы. В завещании точно не упомянуты я и моя дочь, поскольку мы познакомились с Инессой Леонардовной только пару дней назад. Точно так же убийство ради наследства вряд ли мог совершить кто-нибудь из работающего в поместье персонала. Даже если Резанова и оставила что-то, скажем, Клавдии и ее мужу или кому-то из горничных и разнорабочих, то размер этого добра вряд ли мог стать поводом для убийства. Глафира, скажите как писатель, что обычно оставляют слугам в детективных романах? Запонки? Кофейный сервиз? Пятьдесят фунтов стерлингов?
– Я не пишу детективов, – заметила Глафира. Порой этот человек ужасно ее бесил своим снобизмом.
– Но наверняка читаете, – парировал он.
– Вы взяли на себя труд выполнять мою работу? – язвительно спросил у Ермолаева Зимин. – Впрочем, продолжайте. У вас довольно складно выходит.
– Как мы установили еще до вашего приезда, убийство старушки и обретение даже большого наследства не приводит к немедленному получению денег. В любом случае нужно ждать полгода, и, к примеру, это никак не могло устроить господина Резанова-старшего. При этом поговорить с Инессой Леонардовной тет-а-тет с пятницы стремились практически все гости, у которых, смею заметить, к ней был чисто финансовый интерес. Павел Сергеевич просил денег на запуск своего нового проекта и получил отказ. Я просил сдать мне в аренду лесные угодья, лежащие за озером.
– Получилось? – спросил Зимин.
– Думаю, что да. Резанова обещала дать ответ сегодня. Но, скорее, она склонялась принять мое предложение, так что убивать ее у меня не было ни малейшего резона.
– Ну, это мы только с ваших слов знаем, – заметила Светлана.
– А какая разница. Теперь Инессы Леонардовны нет, мне надо начинать переговоры заново с ее наследником, и даже в случае удачи тоже ждать полгода. Не стоит эта овчинка выделки.
Пожалуй, с этим Глафира была совершенно согласна.
– Светлана, вы тоже несколько раз напрашивались на разговор с Резановой. Он у вас состоялся?
– Да, – потупила глаза та.
– Вы просили у жены вашего отца денег?
– Да. Но меня нужно вычеркнуть из числа подозреваемых. Я совершенно точно не являюсь наследницей Инессы. Все, что мне полагалось, отец перевел на мое имя еще при жизни. Все остальное досталось его жене, которую он боготворил, и я не рассчитывала, что Инесса упомянет меня или моих детей в завещании. Мой отец был щедрым человеком, так что мы смогли открыть бизнес, расширить его, развить, и сейчас он приносит неплохие дивиденды.
– И все-таки вы приехали просить у Инессы Леонардовны именно деньги.
Ермолаев не спрашивал, а утверждал, хотя Глафире и было совершенно непонятно, откуда он про это знает.
– Д-д-да, – с запинкой призналась Светлана. – Мне срочно понадобилась некая сумма, которую я в силу
