История, однако, на этом не заканчивается. В начале 2001 года граждане Сети предприняли попытку взять обанкротившуюся DDS под свой контроль при помощи специально созданной организации «Association in constitution for the DDS» (vio DDS), которую возглавил Рейндер Рустема. Она поставила своей целью восстановить контроль услуги, предоставляемой DDS Holdings сообществу DDS, и воссоздать прежний опыт на новом основании. По иронии судьбы, возродив надежду переоценки стоимости активов нефункционирующей DDS, граждане Сети способствовали повышению ее финансовой стоимости, тем самым затруднив передачу остатков DDS ее первоначальным «гражданам». В настоящее время эта борьба продолжается...
Итак, являются ли гражданские сети неоанархистскими фантазиями начала эпохи Интернета? На самом деле, как это обычно бывает, процесс доведения исторических изменений до логического конца представляется гораздо более сложным. Примерно в то же самое время, когда великий нидерландский эксперимент шел на спад, расставаясь с высокими надеждами, 15 декабря 2000 года в Париже состоялась представительная встреча «цифровых контркультур» (ZeligConf). А 2 ноября 2000 года в Барселоне собрались около пятисот представителей гражданских сетей всего мира (главным образом, из Европы и Латинской Америки), поставивших своей целью построение глобальной сети гражданских сетей. Многие из них спонсировались местными органами власти, почувствовавшими, что наконец пришел их черед вступления в эпоху Интернета, и пытавшимися найти средство борьбы с политическим скептицизмом своих сограждан. Другие являлись посланцами перестроившихся неправительственных организаций, почувствовавших конкуренцию со стороны религиозных групп и страдавших от растущей антипатии благотворительных учреждений-доноров; они надеялись найти новые магические средства помощи людям. Еще одну группу делегатов представляли уцелевшие герои сетевых сообществ, попавшие наконец в социальный мейнстрим после многолетних попыток поставить новые технологии на службу обществу. Были там и активисты новых общественных движений; преподаватели вузов, считавшие себя обязанными распространять свои знания; повышающие свою квалификацию; международные агентства, совершенствовавшие свои программы; журналисты, передававшие свои репортажи в режиме онлайн, и даже представители мира бизнеса, стремившиеся почувствовать вкус общей социальной ответственности.
В общем и целом это собрание (повторно созываемое через год в Буэнос-Айресе), по-видимому, стало предвестником появления нового глобального гражданского общества, строящегося путем объединения в сеть общественных компьютерных сетей и гражданских объединений. Если этот зародыш, а также другие аналогичные начинания в различных регионах мира получат дальнейшее развитие, это может привести к образованию нового значимого слоя организации общества. И вовсе не обязательно, чтобы это были общественные движения, поскольку большинство из них тем или иным образом связаны с государственной властью. Не будут они забывать и о коммерческих интересах, поскольку Интернет-бизнес развивается везде, где бы люди ни подключились к Сети. Однако за счет образования глобальных связей они окажутся в состоянии упрочить свою независимость и представительство в их местном окружении. Поэтому они смогут воспользоваться информацией, поддержкой, ресурсами и легитимностью глобальных ресурсов солидарности и связи, избежав участи попасть в полную зависимость от своих локальных привязанностей. Кроме того, местные институты могут общаться с остальным миром через посредство своих общественных сетей, тем самым становясь участниками организационного сотрудничества и формирования общественного имиджа. А местная власть, нуждаясь в передышке, может посчитать тактически выгодным встать на сторону гражданского общества в качестве альтернативы слиянию национального государства с глобальным капитализмом. Но все еще остается неясным вопрос, создается ли глобальное гражданское общество уже сейчас или же оно сможет появиться в ближайшие годы. Но если оно возникнет, локальные и глобальные гражданские компьютерные сети, вне всякого сомнения, станут одним из главных его составляющих.
Интернет, демократия и информационная политика
Ожидалось, что Интернет станет идеальным инструментом будущей демократии, и эти ожидания продолжают сохраняться. Политическая информация легко доступна, и граждане могут быть информированы почти так же хорошо, как и их руководители. По доброй воле правительства, все публичные материалы, а также широкий спектр несистематизированных сведений могут оказаться доступными в онлайновом режиме. Интерактивность позволяет гражданам запрашивать нужную информацию, высказывать свое мнение и требовать персональных ответов от своих представителей. Ранее только государство следило за своими подданными, а теперь и народ может контролировать государственную власть, что, на самом деле, составляет одно нз его прав, поскольку теоретически люди являются хозяевами пространства. Однако большинство исследований и отчетов рисуют довольно-таки мрачную картину, за исключением, быть может, скандинавских демократий.
Правительства н а всех уровнях используют Интернет, главным образом, в качестве электронной доски объявлений для размещения своей информации, не особенно стремясь к налаживанию реального взаимодействия. Парламентские представители нередко имеют собственные сайты, однако они не уделяют им достаточного внимания как в отношении их дизайна, так и в том, что касается реагирования на запросы граждан. Их ответы обрабатываются состоящими в штате сотрудниками, которые, как правило, не проводят особого различия между выполняемыми ими операциями и тем, что они делали ранее, отвечая на письменные послания. В самом деле, в 2000 году на ряде сайтов членов британского парламента гражданам предлагалось пользоваться услугами обычной почтовой связи с предупреждением о том, что на ожидание ответа у них может уйти не менее недели. Согласно результатам неофициального исследования сайтов 97 членов парламента, проведенного Институтом экономики Великобритании в ноябре 2000 года, их дизайн и поддержка находились на крайне низком уровне, они пребывали в сильно запущенном состоянии.
Любопытное и хорошо документированное международное исследование использования Интернета парламентами стран-членов ОЭСР продемонстрировало быстрое увеличение масштабов применения Интернета как внутри самих парламентов, так и в их взаимоотношениях со своим электоратом. Однако это исследование также выявило наличие неразрывной связи с традиционными видами политической практики (Coleman, Taylor, and Van den Donk, 1999). Доктер, Даттон и Эльберс (1999) занимались исследованием California Democracy Network (DNET), онлайнового путеводителя для избирателей. Они нашли его содержательным и полезным,этасетьбылафункциональнав информировании граждан об имеющихся у них возможностях выбора. Однако ее использование было весьма ограниченным: непосредственно перед губернаторскими выборами ее посетили менее 4 тысяч человек, тем самым дав основание предположить, что «роль DNET на политической арене является второстепенной» (Doctor, Dutton, and Elberse, 1999: 187). Политические партии регулярно обращаются к Всемирной паутине, а в ходе избирательных компаний их кандидаты (или их представители) усердно стараются понравиться пользователям Сети. Тем не менее телевидение, радио и пресса продолжают оставаться наиболее популярными медиа, поскольку они лучше соответствуют модели коммуникации «от одного ко многим», которая все еще является стандартом в политике.
В самом деле, было бы удивительно, если бы Интернету, благодаря своей технологии, удалось избавить большинство людей во всем мире от глубоко укоренившегося в них политического недоверия. Так, например, во время губернаторских выборов в Калифорнии в 1998 году, на которые ссылаются Доктер и его коллеги в своем исследовании, Калифорнийским институтом публичной политики был проведен опрос репрезентативной выборки калифорнийских избирателей, который позволил установить, что 54% избирателей считали, что «государственных служащих не интересует, о чем думают люди вроде меня» (в целом по США этот показатель оказался равным 60%) (Baldasaare, 2000: 43).
В мире глубокого кризиса политической легитимности и недовольства населения своими представителями интерактивный многонаправленный канал связи, обеспечиваемый Интернетом, почти не находит активных пользователей по обе стороны линии связи. Политики и представляющие их институты публикуют через него свои объявления, бюрократически отвечая на запросы (за исключением предвыборного периода). Гражданское население не видит особого смысла в расходовании своей энергии на выяснение политических вопросов, за исключением случаев, когда люди оказываются поражены каким-либо событием, вызывающим у них возмущение или затрагивающим их личные интересы. Интернет не в состоянии дать технологическое «противоядие» от кризиса демократии.
