– Наслышан! – сказал полковник.
Генерал предложил майору пройти к столу. Тот выполнил приказание. Еременко спросил:
– Ты в курсе бойни в кишлаках Малитабад и Гамдеш?
– В курсе! Опять «Призраки» проявили себя. Когда мы, наконец, напрямую займемся этими отморозками?
– Для этого, Сережа, я и прилетел в Афганистан!
– Это хорошо, Сергей Дмитриевич. А то подчиненные ропщут. Какие-то подонки под видом наших солдат громят мирные кишлаки, убивают невинных людей, в основном стариков, женщин, детей, а мы отлавливаем полевых командиров. Занимаемся тем, с чем вполне справился бы и войсковой спецназ.
Еременко ответил:
– Чтобы начать активную работу по «Призракам» и лагерю, где готовят этих мерзавцев, нам нужна достоверная разведывательная информация. Сейчас кое-что выяснено, проведены определенные мероприятия, а посему настало время вплотную заняться подонками. Пытаться выловить их в Афганистане – только время терять. Нам неизвестны планы Фархади по применению «Призраков», а контролировать обширную территорию, где эти гады могут проникнуть в Афганистан, невозможно. Следовательно, пойдем в Пакистан!
Полковник с удивлением посмотрел на Еременко:
– Как, в Пакистан? Это же нарушение международных договоренностей?
– Вы, Евгений Дмитриевич, еще скажите, что рассматриваемая на перспективу акция является преступлением перед человечеством. Но сначала ответьте на вопрос: а действия мерзавцев-предателей не преступление перед человечеством? Убийства, массовые убийства ни в чем не повинных, мирных граждан не преступление перед человечеством?
Смирнов ответил:
– Я про преступления перед человечеством ничего не говорил. Я просто не понимаю, какое мы имеем право проводить боевые операции в Пакистане?
– А какое мы имеем право воевать в Афганистане? Какое имели право воевать во Вьетнаме американцы? Кто дал право гитлеровской Германии развязать Вторую мировую войну? Но хватит! Мы должны пресечь деятельность карателей, и мы ее пресечем, независимо от того, в какой стране находится их логово!
Полковник спросил:
– Извините, но у вас есть полномочия на проведение операций в Пакистане?
– И не только в нем! Но я сказал, хватит об этом! Перейдем к конкретике. Итак, майор, – Еременко перевел взгляд на командира отряда спецназа КГБ, – сколько у тебя сейчас в строю бойцов?
– Со мной – девять! – ответил Дросов. – Все офицеры и прапорщики!
– Это мне известно! Девять человек могут сделать многое и в то же время могут не сделать ничего. В зависимости от поставленной задачи и реальной обстановки в районе применения.
– Это вы правильно заметили, – сказал майор. – Но если нам предстоит отработать не очень крупную цель в Пакистане, где нас никто не будет ждать, то отряд с поставленной задачей справится. Вопрос другой, какой ценой?
Генерал качнул седой головой:
– Вот именно. А отработать, судя по всему, придется лагерь подготовки террористов, где базируется спецкоманда предателей «Призраки», где верховодит всем известный головорез Фархади, где в подготовке диверсантов из афганцев ему помогают американские инструкторы, где содержатся наши военнопленные, которых пытается завербовать бывший полковник Советской армии, а ныне командир комплектуемой бригады «Свобода» Эркин Довлатов. И как следствие имеется наверняка продуманная система охраны. Она вряд ли рассчитана на отражение нападения извне, но долго ли перенацелить караул? Это сделает сам штурм.
– Что еще мы знаем об этом лагере? – спросил майор. – Хотелось бы уточнить, сколько людей в нем, охранников, учеников-моджахедов, наших пленных. Не мешало бы ознакомиться и со схемой лагеря.
Генерал кивнул:
– Ты прав, Сережа, я бы тоже хотел иметь ответы на твои вопросы. Пока у меня их нет. Но… наш агент в Пакистане вступил в контакт с командиром группы американских инструкторов, неким сержантом Энди Слейтером. Через него мы и планируем получить по лагерю Фархади тот объем информации, который поможет спланировать и провести эффективную операцию по уничтожению спецкоманды карателей, лагеря с его начальником Фархади и моджахедами, а также освобождению наших соотечественников из плена!
Дросов покачал головой:
– Не слишком ли много задач для одной операции?
Генерал взглянул на майора:
– А у нас, Сережа, другого выхода нет!
– Понятно! Раз нет другого выхода, будем работать по полной программе. Одно меня смущает, Сергей Дмитриевич! С каких это пор морские пехотинцы США, а только из них комплектуют группы советников и инструкторов для поддержания выгодных Штатам режимов, начали вступать в контакт с агентами нашей внешней разведки? Или Слейтер жаден и ему обещали баснословные деньги?
– Нет, майор! Слейтер не жаден, и никто ничего ему не обещал. Не давал он и согласия работать на советскую разведку. Просто американский сержант относится к моджахедам Фархади примерно так же, как и мы. Я изучал личное дело Слейтера. Сержант – хороший солдат. Профессионал высокого уровня, участвовал во многих боевых операциях, имеет самые высокие награды своей страны. Но он не каратель. И если бы Фархади готовил душманов для войны с регулярными частями нашей армии, то к Слейтеру мы не смогли бы даже приблизиться. Но сержант ненавидит Фархади. Он ненавидит и предателей из спецкоманды. Недавно сержант сломал челюсть одному из подонков. Лишь из-за того, что тот не уступил ему дорогу. Слейтер вообще с презрением относится к предателям. Сержант не станет агентом советской разведки, но вот на его помощь в плане информации по лагерю и оборотням мы можем рассчитывать. По крайней мере, первый контакт с ним представителя нашей разведки подтвердил это!
Майор удивился:
– Интересно, что это за разведчик такой, который сумел обработать матерого волка Слейтера? И… как? Где? Каким образом он смог войти с американцами в контакт?
Генерал улыбнулся:
– Что за разведчик? Очень милая девушка.
Удивление спецназовца возросло:
– Девушка?
– Да, Сергей! Дело в том, что Слейтер с подчиненными ему капралом Майком Умбергом и рядовым Филом Паслером каждую субботу покидают лагерь Фархади и отправляются в один дом на окраине Чевара. Хороший, крепкий, добротный дом богатого пакистанца Фаруха. Вопрос: для чего? Ответ: во-первых, провести ночь с девушками легкого поведения, так как особняк доспочтенного Фаруха представляет собой не что иное, как тайный публичный дом, а во-вторых, затариться в усадьбе спиртным на неделю! Вот мы и внедрили Фаруху нашу даму. Как? Неважно. Она вышла на Слейтера, попав к тому в комнату любви или разврата, называй как угодно.
– Смелая девочка! Она русская?
– Таджичка! У нее хорошая легенда, приличное прикрытие. В первую же ночь агент раскрылась перед ним, как и было задумано. И в первую же ночь сержант довольно много рассказал о лагере. Но ничего конкретного. Это и понятно. Шел пехотинец на случку со шлюхой, а попал на беседу с советским шпионом. В частности, Слейтер сообщил, что отряд предателей собирается в рейд в Афганистан. От него же мы узнали, что подчиненным Фархади, Карамулло, в лагерь доставлен офицер и двое молодых солдат. На перевале, среди убитых, как раз не обнаружили замполита роты материального обеспечения мотострелкового полка базы у Шаристана и двух его подчиненных. Интересно, что в бараке, где вместе размещены и «Призраки», и инструкторы, готовится отдельная комната. Слейтер подозревает, что как раз для замполита.
– Для первой встречи информации немало! – сказал майор.
Генерал согласился:
– Да, немало! Послезавтра наш агент вновь встретится со Слейтером! Возможно, по крайней мере, я очень на это надеюсь, сержант сольет более подробную и более интересную для нас информацию относительно обитателей лагеря ублюдка Фархади! В связи с этим я завтра утром отправляюсь в Пакистан. Проконтролирую эту встречу. Возможно, попытаюсь сам выйти на Слейтера. Фарух в свое время имел неосторожность подставиться под Контору, так что рычаги воздействия на него у нас есть. Дело за малым, чтобы Слейтер согласился на встречу со мной! Шансы на это мизерные, учитывая то, что сержант не пойдет на вербовку, но они есть.
Еременко обратился к Дросову:
– Тебе же, майор, также завтра организовать скрытую переброску отряда сюда. Вам, Евгений Дмитриевич, – генерал перевел взгляд на полковника, – обеспечить размещение отряда на аэродроме. Здесь полно свободных ангаров, впрочем, решите этот вопрос сами, как посчитаете лучшим. У тебя, Сережа, ко мне на данном этапе вопросы есть?
– Да, генерал! – ответил майор. – Могу я сообщить своим ребятам, что мы начинаем работу по подонкам-призракам?
Генерал разрешил:
– Можешь! Своим можешь! Но даже командир «Карата-1» не должен ничего об этом знать. Надо будет, мы поставим его в известность. Но не сейчас. Все?
– Так точно!
