Одна из цепей консоли не выдержала нагрузки. Раздался громкий хлопок, и над пультом взметнулся сноп искр. Они посыпались на куртку Доктора, оставляя на коричневой коже темные пятна. Доктору было не до того. Он снова вцепился в край консоли. Комнату управления затрясло. Несколько кабелей вылетели из гнезд под потолком и закачались, как лианы. Светящийся круг на левой стене взорвался. Пламя жадно лизнуло его расколотый корпус.
Доктор знал, что ТАРДИС долго не продержится. Он рисковал: если шторм разорвет корабль, то он уже никого не спасет. Но у него не было выбора. Это единственный способ вернуть Золу.
Она погибла, защищая его. Умерла у него на глазах. Он не мог потерять еще одного человека, за которого был в ответе. Только не сейчас. Только не ее.
Он посмотрел на Борусу, распятого на железной раме меж двух каменных колонн по другую сторону консоли. Как Доктор и ожидал, он начал поглощать темпоральную энергию аномалии. Глаза Борусы пылали, словно горящие угли, он видел, как сминается и скручивается сама ткань времени. Цикл регенерации невероятно ускорился. Его лицо превратилось в размытое пятно, продолжая вновь и вновь меняться по замкнутому кругу, плоть мерцала изнутри. Близость к сердцу шторма изменяла Борусу.
ТАРДИС продолжала погружаться в Око Тантала, стремясь к центру пространственного разлома.
Тряска усилилась. Доктор обошел консоль, держась за ее край. Он шагнул к Борусе и ухватился за каменную колонну, чтобы не упасть.
– Ты видишь? – закричал Доктор; заполнившее комнату завывание бури заглушало его голос. – Ты видишь нить вероятности, где она жива?
Боруса отозвался стоном, будто одна только попытка заговорить причиняла ему боль.
– Я вижу ее, – ответил он. Голос Борусы тоже изменился: теперь каждое слово он произносил хором всех перерождений. Голоса диссонировали, но в этом была своя красота. – Я вижу все.
Боруса пытался взять силу разлома под контроль. Он распахнул сознание навстречу бьющим из центра Ока потокам времени, но его тело оказалось не способно выдержать такую нагрузку и загорелось.
Доктор сможет воспользоваться помощью Борусы лишь один раз. Он может попросить его выбрать ту линию времени, где Зола выжила, и сделать этот вариант реальности настоящим. Переписать ход истории так, чтобы Карлакс ее не убил. В этом заключалась истинная сила машины вероятностей. Имея в распоряжении столько энергии, находясь в точке, где прошлое и будущее сплетаются в один поток, Боруса становился всемогущим. Он мог сделать любую нить времени реальной, мог воскресить мертвых и у кого угодно отнять жизнь. Боруса стал орудием апокалипсиса, вестником забвения.
Одно слово Доктора – и Зола вернется. Он всегда поступал так, как до́лжно. Никогда не был эгоистичным, не допускал и секундной слабости, если выбор лежал между тем будущим, что хотел он, и тем, что нужно было другим. Вдруг в этом и заключалась справедливость: здесь, посреди бушующего шторма, он мог наконец себе это позволить?
Одно слово, и Боруса воскресит Золу.
– Тогда… – сказал Доктор – и остановился. Что Зола сказала, перед тем как умерла на его руках? Моя жизнь в обмен на миллиарды других. Они прилетели сюда, чтобы остановить далеков, не дать им использовать силу Ока как оружие. Чтобы освободить людей и спасти Галлифрей от уничтожения.
Мог ли он истратить эту возможность на что-то иное? В глубине души Доктор знал, что нет. Будь Зола сейчас с ним, она бы никогда не позволила ему отказаться от их цели ради собственной жизни.
ТАРДИС накренилась, и Доктор едва устоял на ногах. Еще один светящийся круг на стене взорвался, осыпав их осколками. Сила, текущая сквозь сознание Борусы, достигла предела, и он закричал от невыносимой боли. Он превратил себя в силовой канал, фокальную точку всей темпоральной энергии, бурлящей в Оке Тантала.
Доктор знал, что выбора нет. Он сделает то, что должен, и освободит Борусу.
– Боруса, твое время пришло. Мне нужна машина вероятностей для одного последнего дела, и ты будешь свободен. Нужно уничтожить далеков. Я хочу, чтобы ты нашел линию времени, где далеки больше не контролируют Спираль Тантала и где им не удалось распространить дематериализаторы. Уничтожь Круг вечности и их пушку силой Ока. Пусть они исчезнут, словно их никогда не было. Действуй.
Боруса запрокинул голову и закричал всеми своими голосами. Доктор знал, что отзвук этого вопля прокатится сквозь все пространство и время и что он будет помнить этот жуткий звук до конца своих дней.
Буря вокруг них мгновенно утихла, и в следующий миг из Ока вырвалась волна яркого света. Темпоральный импульс прокатился по Спирали Тантала, изменяя нити вероятностей.
Целые флотилии далеков растворились без следа, когда на них обрушилось рубиновое сияние. Энергия Ока сожгла их, обратив в ничто.
Далеки Круга вечности все еще стояли на своих пьедесталах. Они медленно истаяли, исчезли из реальности, как уходят из памяти сны.
Этот же свет уничтожил последних далеков и искаженных во всех мирах Спирали прямо на глазах у их пленников.
Все закончилось в считаные секунды.
Шторм выбросил ТАРДИС за пределы Ока. Дрейфуя, она плавно пересекла космическое пространство и повисла на орбите над Молдоксом. В центре металлической рамы, там, где раньше был привязан Боруса, висел лишь крошечный огонек. Наконец он мигнул и с тихим хлопком исчез.
Доктор лежал без сознания рядом с безжизненным телом своей спутницы.
Глава 24
На поиски этого дома у Доктора ушло три дня. Три дня он бродил по Молдоксу от одного полуразрушенного лагеря к другому и задавал вопросы. Нелегко было напасть на след событий десятилетней давности, но настойчивость принесла свои плоды.
Он нашел полуистлевшие записи в заброшенном здании муниципалитета. Койн помогал, как мог, заполнив некоторые пробелы. В остальном Доктору пришлось полагаться на слова абсолютно незнакомых людей. Впрочем, большинство жителей Молдокса были так рады неожиданному освобождению, что охотно протягивали руку помощи даже чужаку. Судя по всему, его принимали за очередную потерянную душу: много их в эти дни бродило с места на место в поисках ответов и жилья. Строго говоря, не так уж они ошибались в своих предположениях насчет Доктора, разве что дом он искал не для себя.
Отрадно было видеть, что люди на Молдоксе постепенно находят друг друга. Разрозненные группы бывших бойцов сопротивления и одинокие бродяги объединялись и возвращались в города.
Темпоральная энергия уничтожила далеков вместе со следами их пребывания на планетах. Исчезли они сами, их корабли и даже покореженные корпуса убитых мутантов – исчезло все, кроме причиненных далеками разрушений.
Люди, с которыми Доктору довелось разговаривать, выглядели растерянными. Они понимали, что была война и что враг жестоко обошелся с ними, но что это был за враг, они толком сказать не могли. Боруса уничтожил всех вторгшихся в Спираль Тантала далеков темпоральной энергией Ока, так что своеобразная амнезия была ожидаемым последствием.
Доктор не сомневался, что со временем память вернется к людям. Продолжающаяся в небе над их головами война не даст ничего забыть. Что бы ни сделал Боруса, ужасы, которые им пришлось пережить, рано или поздно напомнят о себе. И тогда эти люди разделят общую скорбь. Но пока что они будут заняты возвращением к обычной жизни.
Доктор нашел нужный дом – мертвый обгорелый остов. Стены обрушились, и почерневшие руины походили на гнилые неровные зубы. Повсюду были разбросаны обломки мебели. Отсюда давно вынесли все, что могло хоть как-то пригодиться. Сорняки проросли сквозь растрескавшуюся землю, их побеги обвивали разрушенные перекрытия, сломанный стул, ржавое изголовье кровати.
Собирать останки трех людей – матери Золы, ее отца и брата – было делом мрачным и долгим. Тела покрывала пыль и грязь, скопившаяся за долгие годы оккупации далеков. От людей почти ничего не осталось, лишь лохмотья и кости, да и те растащили голодные животные. Война жестоко разлучила Золу с семьей. И Доктор чувствовал, что воссоединить их, пусть и после смерти, будет правильным.
Доктор нашел старые, чудом сохранившиеся записи и узнал, как на самом деле зовут Золу. Красивое человеческое имя. Он вернул его ей, вырезал на деревянном столбе, который поставил на могилу как надгробие. Доктор не знал, найдется ли в свое время тот, кто сделает то же самое для него.
Доктор стоял среди руин над могилой друга и смотрел в небо. Приближалась ночь. В небе над Молдоксом разгоралась заря. Цвета переливались, сменяя друг друга в завораживающем танце. Еще выше сияло Око Тантала. Доктор почти ощущал на себе его пристальный всевидящий взгляд. Он вдруг почувствовал себя так, будто оказался в сердце шторма и остался единственным, кто видит бушующий вокруг хаос. Когда он возвращался на Молдокс, его душа была полна скорби и тоски. Но теперь в ней бурлила лишь чистая ярость.
