— Тебе не понять. Мужчины готовы подарить мне весь мир, и это всегда так красиво. А потом мир становится все меньше и меньше, пока не достигает размера постели. — Девушка вздохнула. — Один Лайонел никогда мне ничего не обещал, но я надеялась и сейчас, наверно, продолжаю...
— Забудь его. Есть у тебя вообще гордость? — возмутился Йоро. — Он выкинул тебя! И все остальные отвернулись, видя как жалко ты выглядишь, валяясь в ногах у Лайонела и пытаясь его вернуть.
— Думаешь, если я сделаю вид, что у меня все хорошо, Лайонел посмотрит на меня иначе?
— Господи, — закрыл лицо ладонью мальчик. — Да не посмотрит он иначе никогда. Понимаешь — ни-ко-гда! Но жизнь продолжается, с Лайонелом или без! Оглянись, он не единственный мужчина во вселенной!
Анжелика вскинула брови.
— Ты сейчас намекаешь на себя? Я тебе нравлюсь?
Йоро застонал.
— Ты вообще способна представить, что кому-то можешь не нравиться?
— Нет, — с ходу ответила девушка.
Он задумчиво похлопал ладонями по перилам.
— Хм... знаешь, но это ненормально!
— Ненормально для тех, кого стесняются зеркала. Поговорки про вкус и цвет придумали уроды и неудачники! Утешение для слабеньких!
— М-м-м, — понимающе промычал мальчик. Какое-то время он рассматривал синие перила моста, а потом со вздохом сказал: — Каждый урод и неудачник хочет, чтобы кто-нибудь пообещал ему подарить весь мир. Или же сам хочет подарить этот мир кому-то очень красивому и самовлюбленному.
— Конечно, еще бы! — фыркнула Анжелика. — Природа неудачников такова!
Йоро почесал нос.
— Но ведь если ты будешь всем указывать место в рядах уродов и неудачников, ты рискуешь остаться одна. Наедине со своей красотой.
— И что? — вызывающе посмотрела на него девушка.
— Всем неудачникам проще создать свой собственный мирок, где они будут нормальными, чем доказать тебе что-то. И уже они не пустят тебя на свою территорию, выставят и забудут. Неприятно помнить о своих поражениях. Да и зачем?
— Философ, — насмешливо улыбнулась она.
Йоро неловким жестом дотронулся до ее пальцев с длинными красными ногтями.
— Подыграй немного уродам и неудачникам. Если носишь корону, совсем не обязательно каждому встречному указывать на нее и объяснять, что это корона. Истинную королеву красит умеренная гордость, а гордыня и тщеславие ее пошло разукрашивает, как уличную девку.
Мальчик вздохнул и, улыбнувшись ей на прощание, побежал по набережной. И обернулся лишь раз, чтобы помахать рукой.
Анжелика с минуту постояла, глядя вслед вредному оборотню, и пошла назад — к Дворцовой площади. Ей было о чем подумать.
Девушка уже почти достигла Певческого моста, когда в сумочке пикнул телефон. Она достала его, открыла эсэмэс от Феррана и прочитала: «Я нашел место для оборотня, где ты сможешь его держать, пока он тебе нужен. Могу ли я прислать за тобой вертолет?»
— Идиот, думает, можно со мной вот так: отослать, а потом вернуть! — пробормотала девушка, кидая телефон обратно в сумочку.
— Анжелика, подожди! — услышала она позади себя.
Ее догнал Георгий. Он огляделся, видимо, в поисках оборотня и, не найдя, сказал:
— Ты совершаешь ошибку.
Девушка молча взирала на него и ей хотелось крикнуть: куда же подевалась официальная «госпожа Тьеполо»? Чего же так быстро оставил свою любовницу?
— Прибежал, — не выдержала она и презрительно оглядела расстегнутый воротник рубашки уже без галстука.
Георгий потупился. Она и забыла, что все ее мысли слышны ему как собственные.
— Я могу тебе чем-то помочь? — спросил он.
На миг перед глазами предстало лицо Йоро и тогда она сказала совсем не то, о чем подумала:
— Может быть.
Молодой человек засмеялся.
— Тебе не обязательно со мной играть.
Девушка отмахнулась.
— Тренируюсь.
* * *
Вечерело. Небо из ясно-голубого превратилось в серенево-розовое, солнце спряталось за облака, похожие на растекшийся черничный сироп. И город вокруг скверика засиял новыми цветами.
Катя закинула ногу на ногу и откинулась на спинку позолоченной скамейки. Сидящие рядом Вильям с Кирой одновременно вздохнули.
Девушка в который раз оглядела дворик, огороженный золотой изгородью. Под ногами была выстелена зеленая трава, у входа в садик стояли фигуры льва и ягненка, отлитые из серебра, в центре бил фонтанчик. Посреди него находилось дерево из серебра, а под ним статуи нагих женщины и мужчины. С дерева к ним спускалась огромная змея из золота, держащая в пасти рубиновое яблоко.
В этом маленьком «раю» были и другие статуи животных, расставленные по всей территории.
Катя наблюдала за горожанами Тартаруса. Они ходили по узким улочкам, молчаливые и неприветливые, одетые в легкие туники и сандалии. Живости в этих вампирах было не больше, чем в роботах. Даже днем в городе стояла необычайная тишина, вслух мало кто разговаривал, как подозревала девушка, чаще мысленно.
— А ты серьезно сказала? — вырвал ее из раздумий Вильям.
Девушка покосилась на него, и он пояснил:
— Ты правда думаешь, что я мог бы тебя утешать?
Катя досадливо цокнула языком.
— Я не серьезно.
Молодой человек подался к ней и заглянул в глаза.
— А Цимаон Ницхи считает, ты сказала правду.
— Я лишь высказала мечту эгоиста!
Кира поднялась и направилась к фонтану. Усевшись на край бортика, выложенного разноцветными камнями, она зачерпнула ладошкой чистейшую прозрачную воду. Как успел поведать Гером, ее брали из подледного озера с поэтичным характерным названием Прозрачная Бездна.
— Но это не твоя мечта?
— Вильям, ну хватит, — проныла Катя. — Не хочу это обсуждать.
Молодой человек продолжал пристально смотреть ей в глаза, и девушке стало неловко.
— Если ты нуждаешься в утешении, мне хотелось бы знать.
— Я нуждаюсь сейчас только в одном — встрече с Лайонелом!
Вильям отодвинулся от нее, проворчав:
— Ты вела себя с Создателем просто... просто нет слов как. С ним нельзя шутить!
Катя оттолкнулась от скамейки и, бросив через плечо: «Пойду к себе в комнату, отдохну», зашагала к выходу из сада. Вильям с Кирой последовали за ней.
Девушке хотелось побыть одной, побродить по городу, посмотреть достопримечательности, особенно озера — подледное со светящимися рыбами и Красное, куда поступала кровь из городов, но прогонять друзей она не стала. Пришлось идти во дворец — в отведенную для нее комнату.
В спальне Катя плюхнулась на постель и, услышав шелест, вынула из-под себя белый лист бумаги, сложенный пополам. На нем было написано по-русски аккуратными буквами: «Сегодня ночью. Будь готова».
Катя несколько раз перечитала фразу и ее охватило волнение, оно поднялось от живота к горлу и дыхание перехватило.
Около получаса она металась по комнате, размышляя, от кого пришла записка. Мысленно она шептала одно имя. И чем темнее становилось на улице, тем сильнее девушка боялась разочарования.
А своим постоянным хлопаньем двери она заставила волноваться Вильяма и тот в конце концов пришел к ней.
— Ты не голодна? — Он приподнял бутылку с кровью и предложил: — Поужинаем вдвоем?
Катя хотела отказаться, но, подумав, решила, что так он скорее вернется в свою комнату.
Молодой человек разлил кровь по бокалам и предложил тост:
— Пусть наше путешествие не окажется напрасным!
Девушка быстро выпила, даже не вникая во вкус здешней крови, и заявила:
— Я ложусь спать.
— Хорошо. — Вильям немного удивился, но спорить не стал.
Он ушел, а Катя уселась на полу прямо перед дверью и принялась ждать. Время, казалось, застыло, и тот, кто написал записку, все не приходил.
Девушка несколько раз приоткрывала дверь и в щелку смотрела на черное беззвездное небо, видневшееся через окно. В городе воцарилась тишина — страшная и какая-то нереально абсолютная.
И вот в ней, точно ватной, послышались легкие-легкие шаги. Катя поднялась на дрожащих ногах и толкнула перед собой дверь. С губ сорвался стон. Перед ней стоял мальчишка с пыльными ресницами и нагло улыбался.
