на кофе, и краткий миг свидания с графом. Он, наконец, нашёл в своём расписании место для девушки.
Рина подошла к шкафу и открыла его, выбирая наряд.
— Что же мне надеть? Может быть, этот жёлтый корсет со страусиными перьями? Как насчёт платья в стиле розового фламинго? Или вот это красное — мечта проститутки? А что если я буду сегодня похожей на голубое облако??
Рина со злостью захлопнула дверцу шкафа. Эти ужасные наряды, которые принесли ей слуги по велению графа, напоминали костюмы из дешёвой эротики. Все эти платья она видела там, в его кабинете, за потайной дверью. Поначалу, когда услужливые лакеи вкатили в её покои ряды с вешалками, девушка обрадовалась, ведь её догадка подтвердилась. Виктор хранил все наряды для неё. Однако потом, примеряя каждый день новое платье и расхаживая в нём по Резиденции и окрестностям в сопровождении стражей, Рина подумала, что Виктор издевается над ней. В век современных технологий такое носить просто неуместно и пошло. Может быть, у графа был какой-то фетиш на этот счёт?
Рина в очередной раз тяжело вздохнула. Даже близость встречи с любимым мужчиной её не радовала. Она хотела на волю. Гулять без охраны. А ещё лучше — скакать по полям. И даже не на Танатосе. Рине вспомнились кобылки из конюшни в Провинции, с которыми она росла. Да, туда бы. А ещё хотелось штанов и кроссовок. Но её ждали кринолин, корсет и каблуки.
Рина вздохнула снова, открыла дверцу шкафа и выбрала самое простое чёрное платье, чуть приталенное, без декольте, но с открытыми рукавами. Она влезла в туфли, распустила волосы, припудрилась и вышла.
Стражи привычно кивнули ей и пошли следом. Рина оглядывалась на канделябры, что стояли по коридору, и прикидывала, сможет ли ударить обоих мужчин по голове быстро и безнаказанно, а после убежать. И вот со вторым уже были проблемы — на каблуках далеко не убежишь.
— Ах, вот оно что! — саркастически улыбнулась Рина, осознавая, почему её лишили кроссовок.
Один из стражей спросил:
— С вами всё в порядке?
Рина не ответила и пошла вперёд. Ей хотелось кричать, что с ней не всё в порядке. Однако девушка даже не понимала, почему. Ведь она получила, что хотела — властного мужчину в лице Виктора, который теперь был ещё и самим Президентом. Лучший дом в Королевстве, лучшие наряды, собственную охрану. Отчего же она страдала?
Каждый день Рина думала о маме и Бетти. Хотя они с графом не говорили об этом, но почему-то девушка знала — она больше их не увидит. Эта мысль казалась ей абсурдной. Почему бы графу не разрешить ей увидеть семью? Но она даже и представить не могла, как граф идёт с ней за ручку к её жалкому провинциальному домишку, как они заходят в их убогое жильё, садятся на старые скамейки, как мама наливает дешёвый чай в растрескавшуюся посуду, как граф общается с мамой и обсуждает свои планы на Рину. Всё это казалось таким нереальным, что девушка от этих мыслей становилась ещё несчастнее.
Стражи довели Рину до входа в президентскую столовую, а сами остались охранять двери. Девушка вошла внутрь. Столовая была в пятнадцать раз больше чем та, что в доме графа, и была скорее залом, чем местом для приёмов пищи. По стенам висели картины именитых художников, ряды люстр освещали пространство, а по центру стоял длинный стол, что заканчивался у дальней стены. Рине подумалось, что если собрать за этим столом людей на приём, то сидящие по разным краям этого стола в итоге могли бы так и не увидеть друг друга ни разу за вечер. И вот во главе — то есть в самом конце стола — восседал Виктор. Он читал какую-то книгу и потягивал кофе. Рине стало теплее при виде графа. С ней случилось наваждение, и она уже почти забыла о том, как Виктор убил Президента и Криса прямо на её глазах. Словно это случилось давно, а не каких-то пару недель назад, и зимняя метель замела следы крови и воспоминания. Рина смотрела только на него — любимого Виктора — и пошла к нему на встречу. Граф поднял голову и отложил книгу. Он медленно встал и сделал несколько шагов навстречу Рине.
— Виктор!
Граф притянул к себе девушку и нежно поцеловал. Затем оторвался от неё и посмотрел на платье:
— Что за траурный вид! Я надеялся, ты выберешь для меня что-то более праздничное.
— А я надеялась видеть тебя чаще! И что в моём гардеробе будет что-то помимо юбок! И тут даже конюшни нет…
— Я знаю, что тебе непросто, — словно бы заткнул её граф. Опять. — Но каково мне? На меня свалилась власть, которой я не ждал. Я разбираюсь с делами так быстро, как могу.
— Да, прости меня, — Рина виновато опустила голову. — Я не подумала.
— Ничего страшного. Давай выпьем кофе.
Виктор вновь поцеловал её, а затем усадил рядом с собой.
— И как идут твои президентские дела? — спросила Рина, потягивая прекрасный кофе. Слуги Президента готовили лучше, чем стюарты Виктора.
— Утром был у мэра Центрального Квартала. Заручился поддержкой декана Академии. Вчера ездил в Нижний Квартал, там наместник — мой давний друг, так что их помощь мне обеспечена. Что до Президентов других Королевств… Вопрос времени, но люди скоро примут меня. Тем более что я буду хорошим правителем.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Да, Президент всегда посвящал меня в свои дела. Многое рассказывал об устройстве политики. Со многим я был не согласен, и теперь у меня есть шанс это изменить.
Рина замялась. Виктор сильно изменился после событий. И неудивительно — теперь в его руках столь многое. Столь многое забирает его время и силы, столь многое зависит от его решений. О том, что произошло в тот вечер, они не говорили. Девушка не решалась — сама не знала почему, а граф не поднимал эту тему, будто того дня и не было. Будто бы и не было тех людей, желавших её смерти и свято веривших в судьбоносность кровавого ритуала. Будто бы и не было того дня, который изменил графа так сильно, что Рина, порой, смотрела на него и не узнавала. Девушку мучили тяжёлые сомнения и переживания, а морок, затянувший её разум, становился непрогляднее с каждым днём.
— Тебе не о чем переживать, — сказал граф, беря её руку, будто прочёл мысли. — Я всё тот же Виктор. Твой Виктор.
— А что будет дальше? И когда я смогу увидеть родных?
