их посещение оказывает важное формирующее влияние на рост колдовских убеждений в сознании детей, поскольку дети обязательно посещают их и участвуют в них в качестве зрителей и хора. Это первый случай, когда они демонстрируют свою веру, и на этих сеансах она утверждается более драматично и более публично, чем в любой другой ситуации". [Эванс-Притчард, 1937 (1976)
Врожденное любопытство, стимулируемое музыкой, ритмичными танцами и другими формами "сенсорных зрелищ" (Lawson and McCauley, 2002), вероятно, может объяснить первоначальную мотивацию присоединиться к хору - особенно если у нас есть врожденное желание принадлежать, объединяться с другими, особенно со старшими, как многие недавно утверждали. (Кроме того, существуют такие явления, как "массовый гипноз" и "истерия толпы" - все еще малоизученные, но неоспоримо мощные эффекты, наблюдаемые, когда людей собирают в толпу и дают им что-то захватывающее, на что они должны реагировать. Как только люди оказываются в хоре, на первый план выходят другие мотивы. Все, что повышает стоимость неучастия, будет работать на ура, а если члены сообщества подхватят идею поощрять других членов не только к участию, но и к издержкам для тех, кто уклоняется от своей обязанности участвовать, явление может стать самоподдерживающимся (Boyd and Richerson, 1992).
Разве не должен быть кто-то, кто запустит насос? Как бы все это началось, если бы не нашлось людей, агентов, которые захотели бы начать ритуальную традицию? Как обычно, эта догадка свидетельствует о недостатке эволюционного воображения.
В некоторых случаях, конечно, вероятно или даже доказано, что некий лидер общины или другой агент разработал ритуал, чтобы он служил определенной цели, но мы видели, что такой автор не является строго необходимым. Даже сложные и дорогостоящие ритуалы публичных репетиций могут возникнуть на основе более ранних практик и привычек без сознательного замысла.
Публичная репетиция - ключевой процесс улучшения памяти, но этого недостаточно. Мы также должны обратить внимание на особенности того, что репетируется, поскольку они сами могут быть разработаны таким образом, чтобы быть все более и более удобными для запоминания. Ключевое новшество - разбить материал, который нужно передать, на что-то вроде алфавита, небольшого репертуара норм производства. В приложении А я описываю, как надежность репликации ДНК зависит от наличия конечного кода или набора элементов, своего рода алфавита, такого как A, C, G, T. Это форма оцифровки, которая позволяет крошечным колебаниям или вариациям в исполнении быть поглощенными или стертыми в следующем раунде. Дизайнерская идея оцифровки стала известна в компьютерную эпоху, но более ранние ее применения можно увидеть в способах, с помощью которых религиозные ритуалы - танцы, стихи и сами слова - могут быть разбиты на легко узнаваемые элементы, пригодные для того, что Дэн Спербер (2000) называет "запущенным производством".
(см. приложения А и С). Никакие два человека не могут делать реверанс, приветствие или поклон совершенно одинаково, но каждый из них будет четко распознан как реверанс, приветствие или поклон остальной группой, которая таким образом поглощает шум момента и передает в будущее только основной костяк, написание движений. Когда дети смотрят, как старшие выполняют движения, будь то в светском народном танце или в народно-религиозной церемонии (а в некоторых культурах это различие может быть весьма условным или вообще отсутствовать), они усваивают алфавит поведения, и могут соревноваться друг с другом в том, кто сделает самое лихое движение А, самое извилистое движение В или самое громкое песнопение С, но все они согласны с тем, что это за движения, и в этом заключается огромное сжатие информации, которую необходимо передавать. Такую степень сжатия можно точно измерить на домашнем компьютере, сравнив растровое изображение страницы текста (который не делает различий между символами алфавита и кляксами или чернильными пятнами, кропотливо представляя каждую точку) и текстового файла той же страницы, который будет на порядки меньше.
Говорить об "алфавите" как о "каноническом" наборе вещей, которые нужно запомнить, значит быть вдвойне анахроничным, используя более поздние технологии (письменный язык и сознательное и преднамеренное возведение в ранг ограниченного канона предписанных верований и текстов) для анализа достоинств более ранних инноваций в методах передачи информации, не имевших авторов. Они были еще более усилены использованием ритма и рифмы - что является еще одним анахронизмом, поскольку "Технические" термины, несомненно, были придуманы задолго до того, как эффективность свойств была "признана" слепым наблюдателем культурного отбора. Ритм, рифма и музыкальная подача стали дополнительным подспорьем (Rubin, 1995), превратив не запоминающиеся строки слов в звуковые фрагменты (давайте погрязнем в анахронизме, раз уж мы об этом заговорили).
Несколько менее очевидной особенностью дизайна было включение непонятных элементов! Почему это должно было помочь передаче? Тем, что обязывало передатчиков прибегать к "прямому цитированию" в обстоятельствах, когда в противном случае они могли бы поддаться искушению использовать "косвенное цитирование" и просто передать суть события "своими словами" - опасный источник мутации. Идея, лежащая в основе этого метода, хорошо знакома всем нам по (обычно презираемому, но эффективному) педагогическому методу: заучиванию. "Не пытайтесь понять эти формулы! Просто заучите их!" Если вы просто не в состоянии понять формулы или какой-то их аспект, вам не нужны увещевания; у вас нет другого выхода, кроме заучивания, и это усиливает зависимость от строгого повторения и гения алфавита, исправляющего ошибки. Впрочем, назидание тоже может быть, но в качестве еще одной функции, улучшающей память: Произносите формулу точно! От этого зависит ваша жизнь! (Если вы не произнесете волшебное слово точно, дверь не откроется. Дьявол схватит вас, если вы проговоритесь).
Припев, который уже должен быть знаком: никто не должен был понимать эти обоснования или даже хотеть улучшить копийную точность ритуалов, в которых он участвовал; скорее, любые ритуалы, которым просто повезло с этими особенностями, имели мощное репликативное преимущество перед конкурирующими ритуалами, которые их не имели.
Обратите внимание, что до сих пор адаптации, которые мы обнаружили в качестве вероятных факторов, способствующих выживанию религий, были нейтральны по отношению к тому, являемся ли мы бенефициарами или нет. Это особенности носителя, а не сообщения, призванные обеспечить надежность передачи - требование эволюции - и при этом почти полностью нейтральные в отношении того, является ли передаваемое хорошим (мутуалист), плохим (паразит) или нейтральным (комменсал). Конечно, мы предположили, что эволюция шаманских ритуалов исцеления, вероятно, была благотворным или мутуалистическим развитием, а не просто дурной привычкой, к которой присосались наши предки, и есть большая вероятность того, что гадание действительно помогало (а не просто казалось, что помогает) нашим предкам принимать решения, когда им это было нужно, но это все еще открытые эмпирические вопросы, по которым мы могли бы
