берегу реки». Здесь искусство пейзажа смыкается с анималистическим жанром, но все-таки главной темой картины является природа: речной пейзаж и коровы. Надо сказать, что корова была эмблемой Голландии и символом ее процветания. Известен интересный эпизод, когда в 1815 году в Голландию торжественно возвращали одну из картин Поттера с изображением быка (сегодня она хранится в Гааге в музее Маурицхейс), – эту большую и известную работу во время Наполеоновских войн увезли в Париж, но по заключенному мирному договору часть картин пришлось вернуть, и эти возвращенные работы легли в основу коллекции крупнейшего Национального художественного музея в Амстердаме Рейксмюсеум – голландцы осознали, что надо беречь картины и собирать их, в том числе и в музее; так вот, возвращение этой картины происходило под звон колоколов всего Амстердама, что также свидетельствует о большом значении живописи для голландцев. Альберт Кёйп удивительно умел передавать воздушную атмосферу – это достижение голландских художников. На фоне голубого неба скользят облака, их пронизывает свет солнца, ощущается легкая влажность, которая всегда присутствует в воздухе Голландии, и как главные герои выступают животные: они стоят, лежат, входят в воду реки, по которой скользят парусники. Мы видим границы, найденные, прежде всего, голландскими и французскими художниками, – контрасты переднего, среднего и дальнего планов. На этом полотне художник изобразил низкий горизонт, который позволяет фигурам вырисовываться на фоне неба. Это обилие неба, которое занимает бо́льшую часть картины, характерно для голландского пейзажа.
В достаточной мере камерные, спокойные, построенные на эманации любви к родной стране подходы были не единственными для голландских пейзажистов. В голландском пейзаже XVII века существовало и другое направление, для которого характерно острое восприятие природы в движении и активном существовании. Изображение природы, которая неразрывно связана с чувствами людей, с мятежными силами, заключенными в обществе, показ борьбы и жизненных конфликтов – вот что зритель видит в этих художественных полотнах.
Наверное, самым знаменитым мастером Голландии XVII века был великий Рембрандт. Он написал относительно небольшое количество живописных пейзажей, но он достаточно много изображал природу в рисунке и в офорте. Основная тема пейзажа Рембрандта – духовная связь человека с окружающим миром. Самый знаменитый его офортный пейзаж — «Три дерева». В этом офорте три дерева изображены на возвышении, на некотором удалении от зрителя. Скорее всего, только что прошла гроза – небо темное, и энергичные лучи солнца прорываются сквозь тучи. На переднем плане у реки изображен рыбак, а в глубине, в поле, видны несколько фигур; по тому, как распрямляются после полученных ударов деревья, в каком движении находится небо, мы понимаем, что природа находится в состоянии патетического возбуждения. В офорте видна бесконечная даль, одухотворенная движением воздуха, и офорт воспринимается как победа света над удаляющейся тьмой. Этот пейзаж можно назвать героическим, прежде всего, по характеру той жизни, которая изображена в небе, где и происходит главное событие. Выразительна и его композиция: три дерева на возвышении воспринимаются как метафора человеческой жизни. Немецкий философ Освальд Шпенглер сказал о Рембрандте: «Ландшафты Рембрандта лежат где-то в мировом пространстве».
Харменс ван Рейн Рембрандт. «Три дерева», 1643 (офорт)
К Рембрандту, не являясь напрямую его учениками, но по своему ощущению природы приближаются несколько голландских художников. В коллекции Пушкинского музея находится замечательный пейзаж «Вид в Гелдерланде» Филипса Конинка. Это мастер так называемых панорамных пейзажей, его можно назвать поэтом голландской равнины, но она у него не столь безмятежна и спокойна, как в пейзажах Ван Гойена, – у Конинка бескрайняя, эпическая широта. В его пейзажах, как правило, не бывает кулис, то есть крупных деревьев или каких-то построек, поставленных слева и справа, которыми нередко в XVII столетии обрамляют свои картины художники. В его картине главное место занимают небо и часть равнины со светлыми и темными пятнами, которые зависят от движения облаков, от того, в какой мере облака наплывают на солнце. В глубине картины – поля, рощи, поселение, даже фигурки людей, но главное ощущение от этого пейзажа – волнующая безмерность этих далей.
Еще один пейзаж, я бы сказала, рембрандтовского направления в собрании Пушкинского музея – это «Беление холста под Харлемом» художника Иоганна Томаса ван Кессела. Изображен распространенный в голландской живописи сюжет, но это не ровное, спокойное описание дорогого художнику мира, это его попытка осмыслить и увидеть в нем что-то большее, чем просто вид. На переднем плане уходят в глубину или, как мне представляется, в большей мере надвигаются на зрителя как бы в обратной перспективе белые полосы, лежащие на земле, – это холст, и его выбеливают на солнце. Казалось бы – пейзаж, но для голландца XVII века был понятен и второй смысл этой картины: в Апокалипсисе, в рассказе о начале Страшного суда, есть рассуждение о белых одеждах праведников, в которые они облачатся перед Страшным судом, – это намек на блаженные души, идущие в дальний мир в белых одеждах. Эмблематический, символический замысел был характерен для многих картин голландских художников, но эта аналогия понятна и нам, и не только потому, что мы знаем сюжет, но и по тому, как он воспроизведен в картине, – две трети полотна занимает небо, вдали мы видим городское предместье, башни, несколько домов, фигуры людей, но сильное перспективное решение белых полос, обращенных к зрителю, вид сверху, который художник как бы бросает на расстилающуюся перед ним местность, придает возвышенный, напряженный смысл этому пейзажу.
Еще одна картина рембрандтовского настроения в Пушкинском музее – «Вид на Эгмонт-ан-Зее» художника Якоба ван Рёйсдала. Это крупный художник, но очень неровный, разнообразный, но в каких-то своих лучших произведениях он, несомненно, идет за Рембрандтом. Относительно небольшая по размеру картина, для которой автор неслучайно выбирает вертикальный размер. В центре пейзажа, в глубине, находится высокая башня, к ней ведет дорога, вдали виднеется городок, море. Весь этот пейзаж наполнен сильным эмоциональным переживанием, мы перед лицом какой-то драматической ситуации – она ощущается и по тому, как написана земля, а она здесь больше похожа на море, чем на землю, и по тому, как переживает эту эмоциональную ситуацию небо, и по тому, как удивительно найден мотив вздымающейся в центре башни. Дополняет это ощущение напряжения световой удар в центре полотна, который освещает землю.
Джованни Паоло Паннини. «Папа Бенедикт XIV посещает фонтан Треви», ок. 1750 (холст, масло)
Одна из самых сильных работ Якоба ван Рёйсдала, раскрывающая его талант и умение воплотить драматизм в пейзаже, – это «Еврейское кладбище» из Дрезденской галереи. Художник поднимает тему смерти и бренности бытия, показывает роскошные надгробия – аллегорию тщетности погони за земной славой, а вокруг кладбища раскинулся прекрасный ночной пейзаж, который вызывает у зрителя чувство меланхолии
