Гостиница стояла на Винной улице. Бодасен объяснил им, что в какой стороне находится, и они без труда находили дорогу. Улицы здесь были широкие, а вывески писались на нескольких языках, в том числе и на западном. Здания, выстроенные из белого и серого камня, порой насчитывали более четырех этажей. Путникам встречались сверкающие башни, дворцы с купольными кровлями, сады и усаженные деревьями проспекты. Повсюду пахло жасмином и розами.
— Красиво тут, — заметил Зибен. Они прошли мимо полупустых казарм и направились к восточной городской стене. Даже отсюда был слышен звон клинков и тонкие крики раненых. — Я, пожалуй, уже достаточно нагляделся, — сказал, останавливаясь, Зибен.
— Дело твое, — с холодной улыбкой ответил Друсс,
— Там позади остался храм, который я хотел бы посмотреть. Знаешь, тот, с белыми конями.
— Да, помню.
Они вернулись к большой площади, где стоял увенчанный куполом храм. Вокруг купола были расставлены двенадцать искусно изваянных статуй ставших на дыбы лошадей, в три раза больше натуральной величины. Входом служила огромная арка с раскрытыми дверьми из полированной меди и серебра. Путники вошли внутрь. В куполе было семь цветных окон, и лучи света из них скрещивались на высоком алтаре. На скамьях, по оценке Зибена, могла бы разместиться тысяча человек. Взглянув на алтарь, он увидел там золотой, украшенный драгоценностями охотничий рог. Поэт устремился туда.
— Эта вещь стоит целое состояние.
— О нет, — ответил чей-то низкий голос, — он не имеет цены.
Зибен оглянулся и увидел жреца в одеждах из серой шерсти, вышитых серебром. Жрец был высок, а бритая голова и длинный нос делали его похожим на птицу.
— Добро пожаловать в святилище Паштара Сена.
— Должно быть, здешние горожане очень добродетельный народ, — молвил Зибен. — Этот рог мог бы сделать человека богачом.
— Не совсем так, — с легкой улыбкой ответил жрец. — Возьми его в руки!
Зибен повиновался, но его пальцы встретили воздух. Золотой рог, столь весомый на вид, был всего лишь образом.
— Невероятно! — прошептал поэт. — Как это возможно?
— Паштар Сен сотворил это чудо тысячу лет назад. Он был поэт и ученый, но также и воин. По преданию, этот рог вручила ему богиня Сирис в награду за его доблесть. Паштар Сен поместил его здесь — и как только он выпустил рог из руки, тот стал таким, как вы видите.
— И для чего же служит этот рог?
— Он имеет целебные свойства. Бесплодные женщины будто бы излечиваются, если лягут на алтарь поверх рога. Тому были примеры. Говорят также, что раз в десять лет рог становится осязаемым и тогда способен вернуть человека из царства смерти либо вознести его дух к звездам.
— Ты когда-нибудь наблюдал это?
— Нет, хотя служу здесь уже тридцать семь лет.
— Чудеса. Как окончил свои дни Паштар Сен?
— Он отказался сражаться за императора, и тот посадил его на железный кол.
— Не слишком хороший конец.
— Да, но он был человеком твердых убеждений и полагал, что император не прав. Вы приехали, чтобы сражаться за Вентрию?
— Нет, мы просто путешествуем. Жрец повернулся к Друссу:
— Твои мысли далеки отсюда, сын мой. Тебя что-то гнетет?
— Его постигло большое горе, — поспешно ответил Зибен.
— Он потерял любимую? Да, понимаю. Хочешь поговорить с ней, сын мой?
— О чем ты? — проворчал Друсс.
— Я мог бы вызвать ее дух, и ты обрел бы покой.
— Ты правда это можешь? — шагнул к нему Друсс.
— Попытаюсь. Следуйте за мной. — Жрец прошел сквозь заднюю половину храма и провел их по узкому коридору в маленькую каморку без окон. — Оружие вы должны оставить снаружи.
Друсс прислонил Снагу к стене, а Зибен повесил перевязь с ножами на топорище. В каморке стояли два стула, один против другого. Жрец сел и пригласил Друсса занять другой стул.
— Это место покоя и гармонии. Здесь не произносят грубых слов — здесь молятся и мыслят о хорошем. Так ведется уже тысячу лет. Прошу вас помнить об этом, что бы ни случилось. А теперь дай мне руку.
Жрец взял руку Друсса и спросил, кого тот желает вызвать. Друсс сказал.
— А твое имя, сын мой?
— Друсс.
Жрец смочил языком губы и несколько минут просидел с закрытыми глазами, а после заговорил:
— Взываю к тебе, Ровена, дитя гор. Взываю к тебе от имени Друсса. Взываю к тебе через просторы небес и через земные долины. Приди, где бы ты ни была — в темных глубинах земного океана или в бесплодных пустынях ада.
Сначала не произошло ничего — потом жрец вскрикнул и обмяк на стуле, уронив голову на грудь.
Рот его открылся и произнес:
— Друсс! — Голос был женский, и Зибен вздрогнул, а с лица Друсса исчезли все краски.
— Ровена!
— Я люблю тебя, Друсс. Где ты?
— В Вентрии. Я приехал за тобой.
— Я здесь и жду тебя. Ах нет, все исчезает... Друсс, ты слышишь меня?
— Ровена! — закричал Друсс, вскочив на ноги. Жрец вздрогнул и очнулся.
— Прости, — сказал он. — Я не нашел ее.
— Я говорил с ней. — Друсс рывком поднял жреца на ноги. — Верни ее!
— Не могу. Здесь никого не было! Она не пришла!
— Друсс, пусти его, — вскричал Зибен, схватив друга за руку.
Друсс отпустил жреца и вышел вон.
— Не понимаю, — прошептал жрец. — Никого ведь не было!
— Ты говорил женским голосом — и Друсс его узнал.
— Это очень странно, сын мой. Когда я говорю с умершими, я всегда слышу их слова, а теперь я точно спал.
— Ладно, не волнуйся. — Зибен стал рыться в кошельке, ища серебряную монетку.
— Денег я не возьму, — с застенчивой улыбкой сказал жрец. — Однако я обеспокоен и хотел бы понять, что произошло.
— Друсс тоже хотел бы, я уверен.
Друсс стоял у алтаря, пытаясь схватить золотой рог. Он сосредоточился, мышцы его напряглись.
— Что ты делаешь? — осторожно спросил Зибен
— Жрец сказал, что он способен возвращать мертвых.
— Да нет же, дружище. Это всего лишь легенда. Пойдем отсюда. Отыщем где-нибудь таверну и выпьем.
Друсс грохнул кулаком по алтарю, но золотой рог остался на месте.
— Не хочу я пить! Хорошая драка — вот что мне нужно. — Он схватил топор и ринулся вон из храма. К Зибену подошел жрец.
— Боюсь, мои благие намерения пропали втуне.
— Ничего, отец, он переживет. Скажи, что тебе известно об одержимых демоном?
— Слишком много и слишком мало. Ты думаешь, что тобой владеет демон?
— Не мной, Друссом. Жрец покачал головой:
— Будь это так, я почувствовал бы, когда коснулся его руки. Нет, твой друг сам себе господин.
Зибен присел на скамью и рассказал жрецу обо всем, что видел на палубе корсарской триремы. Жрец выслушал его и спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
