Я кидаю быстрый взгляд на Демида, и прикусываю губу.
Может, не таиться и рассказать ему все, как есть?
Все же, как ни крути, а он, при всех своих недостатках, гораздо предпочтительнее для меня, чем та наводящая ужас троица.
Если бы они забрали меня, я бы не знаю, что делала.
— Это и правда был твой отец? — осторожно спрашиваю я.
— Да.
— А двое других? Про какой совет они говорили и про какие законы?
— Не бери в голову.
Я разочарованно вздыхаю.
Что ж, в игру под названием "молчанка" можно играть и вдвоем.
— В таком случае, мне некогда сейчас разговаривать, мне нужно принять душ.
— Ты не ответила на мои вопросы.
— Также как ты не ответил на мои.
С этими словами я подныриваю под его руку и чуть ли не бегом спешу в свою комнату, каждую секунду ожидая нападения сзади.
Слава богу, Демид не преследует меня и мне удается добраться до своей комнаты без происшествий.
Я быстро хватаю из сумки нужные вещи и запираюсь в душе. Включаю воду и, наконец, подставляю тело под вожделенные горячие струи.
Я не выйду отсюда, пока полностью не смою с себя его запах. И пусть на это придется потратить чертову прорву времени и несколько пузатых тюбиков с дорогущими гелями для душа.
Но я отмоюсь до идеальной чистоты.
Жаль, точно так не получиться поступить с мыслями и воспоминаниями в моей голове.
***
По моим внутренним ощущениям проходит не менее часа, за который я пытаюсь буквально собрать себя по кусочкам и возродить к новой жизни.
Ладно, просто ни о чем не думать и хоть немного успокоить нервы. Это тот минимум, который я обязана сделать для себя, чтобы хоть как-то двигаться дальше.
Но стоит мне выйти из ванной, как взгляд мой снова натыкается на Демида.
Он развалился на моей кровати, закинув руки за голову и что-то просматривает в своем айфоне.
Отчего-то я не удивлена, что он здесь.
И радуюсь, что предусмотрительно полностью оделась, прежде чем покинула душевую.
— Предлагаю поехать за город, — произносит Демид и откладывает телефон в сторону.
Смотрит на меня и от его взгляда не укрывается мой наряд. Водолазка под горло и свободная юбка до пят.
Я специально так оделась. Решила, что чем скромнее буду выглядеть, тем меньше эротических мыслей на мой счет появится в его голове. В идеале, ни одной.
Но почему-то, стоит ему посмотреть на меня, как я снова ощущаю себя голой. Это нервирует сильнее, чем я могла бы представить.
— За это время квартиру приведут в порядок, — продолжает Демид и, наконец, смотрит куда-то в сторону.
Но тут же его взгляд снова возвращается ко мне.
— Мы сможем отдохнуть, узнать друг друга лучше. Что скажешь?
Я бестолково топчусь на месте, переваривая его предложение.
Да, коттедж на природе, где можно отдохнуть от суеты и собраться с мыслями. Что может быть лучше. Только где-то я это уже слышала.
Неожиданно для самой себя мне хочется сообщить Демиду, что Кристиан убит. И примерно за пять минут до своей смерти он говорил о том же, о чем сейчас говорит сам Демид. Но я опасаюсь. Ведь я не смогу сделать это без того, чтобы не раскрыть роль Кристиана в моем похищении.
Начнутся расспросы с выяснением подробностей, а мне так не хочется рассказывать ему о своем сталкере.
Хорошо бы вообще не раскрывать Демиду ни одной карты, пока он первым не сдаст какую-нибудь из своих.
Но все же я должна рассказать хоть кому-то, что Кристиана больше нет. Может быть, Лейле или Дине? Хоть даже Максу. Но впереди выходные, а значит, в ближайшее время я не смогу увидеться с ними.
Черт, как же быть?
Еще и видение не выходит из головы.
Я не знаю, как звали ту женщину и как она выглядела. Я ничего не знаю о ней. Но отчего-то я прониклась таким сочувствием к ней, что на глаза наворачиваются слезы всякий раз, стоит лишь подумать о ее последних минутах.
Все так сложно, что мне даже некогда как следует погоревать над потерей своей девственности.
— Что ты об этом думаешь, Ульяна?
— Что?
Мои мысли путаются, и я успела забыть, о чем меня спрашивал Демид.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я предложил поехать ночевать в мой загородный дом.
— Как мило, что ты интересуешься моим мнением.
— Если хочешь, я даже подарю тебе цветы и приглашу на романтический ужин в лучший ресторан города.
Что? Какие еще цветы? Этого еще не хватало.
— Премного благодарна. А как насчет отпустить?
Он молчит, а я отхожу к окну и обнимаю себя руками.
Его слова о цветах и ресторане никак не выходят из головы.
Он что же… решил… ухаживать за мной? Этого мне только не хватает.
— Демид, — начинаю я.
Замолкаю, но тут же продолжаю.
— Если ты думаешь, что твое поведение оправдано тем, что ты не дал забрать меня тем людям, то нет. Принуждение — есть принуждение, с какими бы благими целями оно не было совершено. Так что не думай, что мое отношение к тебе хоть как-то изменится.
Все это я выпаливаю на одном дыхании, глядя в окно.
Демид продолжает молчать.
Видимо потому, что ему нечего сказать.
— Этот Валентин, кто он? — спрашиваю я.
— Один из тех, кто управляет всеми остальными. Из тех, кто принимает законы, решает мировые проблемы, как крупные, так и помельче. Является посредниками между… так скажем, представителями разных сословий.
— Что-то вроде мирового правительства?
— Что-то вроде этого, в местных масштабах.
— И зачем им понадобилась я? Шпионить для них?
— Возможно. Все бы зависело от твоих способностей, о которых мы пока имеем смутное представление.
— Куда они хотели меня увезти?
Я, наконец, оборачиваюсь и смотрю на Демида.
— Первым делом они бы изолировали тебя от остального мира. Возможно это была бы комната со всеми удобствами, а может, каменная темница. Зависело бы от твоего поведения. Потом одно из двух. Либо выжали из тебя все, на что ты способна, а потом убили. Либо сразу убили, чтобы не рисковать. Вдруг твои способности окажутся сильнее их собственных? Выбирай, что тебе больше нравится.
— Ты запугиваешь меня!
Но тут же осекаюсь, вспомнив видение.
Нет, похоже Демид не врет, ту женщину Кощей действительно убил.
Демид снова молчит, и я продолжаю.
— Они бы забрали меня, но, поскольку, мы… ты… в общем, я автоматом, по каким-то вашим внутренним законам, стала твоей собственностью. И они не захотели с тобой связываться.
— Так и есть.
— Здорово.
Мой голос полон сарказма и горечи, и я не собираюсь этого скрывать.
— Теперь ты тоже посадишь меня на цепь?
— А цепь пристегну к кровати, на которой я смогу безостановочно тебя трахать.
Я вздрагиваю, а Демид встает и начинает наступать на меня.
От страха перехватывает дыхание.
Даже те трое бояться его. Боятся до такой степени, что не стали связываться по важнейшему для них вопросу, что уж говорить обо мне.
— Демид, нет!
Мои руки дрожат, от волнения я кусаю губы.
— Ульяна, что произошло во время разговора с Валентином? Ты прочитала его мысли? — спрашивает он, останавливаясь всего в шаге и сверля меня взглядом.
Гораздо хуже, я побыла временно в теле его жертвы.
— Если не ответишь, я всерьез задумаюсь о цепи.
Его глаза мерцают в полумраке и на меня вновь накатывает паника и что-то еще необъяснимое, жгучее.
— Я… мне пришло видение. Не знаю… какая-то женщина. Он, этот Валентин, сжимал ее горло, поэтому я тоже не могла дышать, — говорю сбивчиво и тут же продолжаю, — я словно побывала на секунду в ее теле. Последние ее мысли были о смерти. И о спасении какой-то девочки.
Демид хмурится.
— Расскажи максимально подробно, — требует он.
Я послушно выкладываю все, что могу вспомнить. Оказывается, я помню все очень подробно.
Он слушает внимательно, не перебивая.
— Демид, и еще, Кристиан погиб, — выпаливаю я под конец неожиданно для самой себя.
Как так получилось, что я выдала и это?
