Один гудок, второй, третий… Мэллори уже хотела отсоединиться, когда Крис ответил. Ни тепла, ни радости в его голосе не слышалось. Очевидно, он не хотел брать трубку.
— Здравствуй, Мэллори.
Ну вот… За двенадцать лет брака и год ухаживаний Крис ни разу не разговаривал с ней так сухо.
— Привет! — Что сказать дальше, Мэллори не знала. Общаться с Крисом стало не легче, чем корпеть над «Тихой гаванью». — Как выходные? Ездил на побережье?
— Нет.
— Дома был?
— Да.
Мэллори стало совестно: все уезжали из города, чтобы насладиться последним отголоском лета, а Крис сидел в Нью-Йорке. Когда вспомнила свои выходные, стало еще горше: да, она работала и помогала Кендалл, но рядом с ней были любимые подруги, а с Крисом — никого.
Молчание Криса напоминало полноводную реку, и Мэллори почувствовала, что тонет. Это не их обычная заговорщицкая тишина и не многозначительная пауза! Мэллори захотелось прервать молчание и услышать голос Криса.
— Я только что говорила с Патришей и попросила продлить сроки. Хочу отдохнуть.
— Правда? — Голос Криса чуть потеплел. — Здорово! Так ты возвращаешься домой?
«Черт! — с досадой подумала Мэллори. — Надо было выразиться иначе, смягчить новость пояснениями и оговорками!» К чему лукавить: отсрочку она попросила не ради Криса, а ради Кендалл и своей героини Миранды.
— Да, конечно, — осторожно проговорила Мэллори, искренне желая сгладить негативные последствия. — Только я… здесь немного задержусь. Хочу убедиться, что Кендалл пришла в себя и вернулась к работе.
— Так ты… — после длинной паузы начал Крис. — Ты ради Кендалл попросила отсрочку. — Он не спрашивал, а констатировал факт.
— Да, — тихо призналась Мэллори. — Но это не единственная причина. У меня самой небольшие… — Она сделала глубокий вдох, наконец решившись сказать, что не может писать и очень этим напутана, только Крис гнул свое.
— За тринадцать лет нашего знакомства ты ни разу не брала отпуск. Ни единого разу! А сейчас, когда помощь понадобилась твоей подруге, ты спокойно попросила отсрочку. По-твоему, что я от этого чувствую? — В голосе Криса звучали сильная боль и обида.
— Крис, ну зачем ты так? Мне просто нужно…
Увы, впервые со дня знакомства Криса совершенно не интересовало, что нужно Мэллори. Его любовь и забота, которые Мэллори раньше принимала как должное, испарились начисто.
— Ты… Кендалл… твой издатель… — для тебя важны все, кроме меня.
— Нет, это совсем не…
— Прежде я этого не видел. Наверное, потому, что не хотел видеть. Я безумно любил тебя, считал за честь поддерживать все твои творческие порывы и закрывал глаза на то, что игра идет в одни ворота.
«Любил», «считал за честь»… Мэллори насмерть перепуталась и начала оправдываться:
— Нет, Крис, все взаимно. Я люблю…
— Я не могу поддерживать наши отношения в одиночку, — продолжал Крис, начисто игнорируя лепет жены. Он говорил так тихо, что Мэллори едва его слышала. — Если я бы хотел быть один и во всем полагаться на себя, то не женился бы.
— Нет, Крис, ты не один! Я… — Мэллори слышала в своем голосе мольбу.
— Разве? Ты там, я здесь, и мне одиноко. — Крис повесил трубку, оставив Мэллори в компании легкого ветерка и далеких горных пиков.
Глава 21
Только заканчивая задуманное сочинение, мы уясняем себе, с чего следовало его начать.
Блез Паскаль— Мэллори, ты не видела мой пояс для инструментов и книгу «Ремонт для начинающих»? — Нотки, очень похожие на истерические, слышались в голосе Кендалл даже с первого этажа, где Мэллори распечатывала сюжетные наброски и словесные портреты героинь, присланные Фэй и Таней.
Мэллори собрала страницы, прибавила к ним свои и поднялась на кухню. Кендалл рылась в шкафчике.
— Не могу найти ни инструменты, ни справочник! — Кендалл оставила шкафчик в покое и подняла глаза на Мэллори. — Ты их не видела?
Мэллори положила распечатки на стол и внимательно посмотрела на подругу. Кендалл украдкой оглядывала кухню — очевидно, гадала, где еще поискать.
— Видела, — спокойно проговорила Мэллори.
— Слава Богу! — Кендалл задвинула ящики, захлопнула дверцы шкафа и шагнула к подруге. — Где они?
— Я их… Я их… убрала.
— Убрала? — Кендалл нахмурила лоб.
— Ну да. В другое место убрала. Туда, где они не будут отвлекать тебя от работы.
Кендалл прищурилась. Теперь вид у нее был не полубезумный, а скорее удивленный.
— Ты спрятала мои вещи?
— Для твоего же блага, Кендалл. Я…
— Сейчас же верни! — Щека Кендалл задергалась, в глазах появился воинственный блеск.
— Обязательно верну! — пообещала Мэллори. — Как только напишешь первые пять страниц «Брани на вороте».
— Ты взяла мои инструменты в заложники?
— Кендалл, сейчас утро субботы, — напомнила Мэллори. — Мы с Таней и Фэй сделали все, чтобы ты начала работать. — Она взяла распечатки и перелистала, чтобы продемонстрировать результат совместных усилий. — К огромному сожалению, я не могу остаться здесь навечно, но не уеду, не убедившись, что ты написала хоть пару глав.
— Ты считаешь, что я не способна контролировать свое… новое хобби?
Ответ был, конечно же, положительный, но Мэллори казалось, что даже в ее устах он прозвучит резковато.
— Думаю, ты сильно на нем зациклена и прикрываешься им, чтобы не начинать работу над книгой. Поверь мне на слово: о прокрастинации[3] я знаю все.
Кендалл скрестила руки на груди и прищурилась еще сильнее.
— Я считаю это стимулом. Пряником, если хочешь, — пояснила Мэллори. — Напишешь пять страниц — я верну инструменты, и стучи сколько влезет.
— Ты шутишь!
— Завтра у нас телефонная конференция с Фэй и Таней. Обсудим вторую и третью главы, чтобы девочки работали над своими эпизодами, но первая глава целиком и полностью на твоей совести.
Кендалл буравила Мэллори вызывающим взглядом, но та и не думала отступать.
— Попробую «пряничный стимул» еще день-другой, пока не увижу, что ты по-настоящему включилась в работу, продумала свой сюжет и продуктивно пользуешься нашей помощью.
Кендалл выпрямила руки, но сдаваться и не думала.
— Чушь! — прошипела она.
— Не чушь, а жестокость из милосердия, — так же решительно парировала Мэллори.
— Жестокость из милосердия! — фыркнула Кендалл. — Можно подумать, я наркоманка.
— Не знаю, есть ли реабилитационные центры и программы «Двенадцать шагов» для зацикленных на ремонте, но если их тактика походит…