— Не вздумай! — переполошился я. — Тут реально гадюшник, чёрта с два отобьешься от бешеных некробаб!
— Бешеные некробабы — это ты хорошо сказал, — оценила Ленка.
— Я такой, — погордился я. — Ладно, сначала — защита, а потом я буду разбираться с местной нямкой. Как-то не вызывает она у меня аппетиту, — признал я.
— А обычные навы — вызывают? — заинтересовалась Зелёнка.
— Тоже не вызывают, — признал я. — Но они вообще ничего не вызывают: питательный субстрат. А эти нетипичны, в общем — надо разбираться, — постановил я.
И, хоть не озвучивал, но стал думать, об обходных путях или обратной дороге. Потому как если местное некробабьё достаточно разумно, чтоб держать свои деструктивные порывы под контролем, несмотря на эманации (верится не особо, но вероятность исключать нельзя) — кушать их я не буду. А энергия нужна, так что я стал прикидывать, что и как.
Самое забавное, что, судя по галденью местного матриархата, от острова мне удаляться не надо будет. Всякие корабли-умертвия с завидной регулярностью (дамы верещали про каждый день, но с учётом гендерных отличий — пару дней в неделю точно) подплывают к острову. Раз прут туда, где их топят — тупые. Или злобные казлы, тоже сгодятся в общем. Ну и, за недельку-другую, я могу набрать более-менее сносный запас душатины. Маловато, но лучше, чем ничего.
Но запасной план — дело хорошее, а вот то, что он вообще нужен — не факт. Так что дождался я, пока Зелёнка и Трифон не переведут Трак в состояние повышенной крепостеготовности, да и попёрся на экскурсию по городку.
Городок был не особо мегаполисен, хотя парочка небоскрёбов стояла даже сейчас. Но, в основном, застрой в два-четыре этажа, видимо, частные дома, по большому счёту. И кроме как от бомбёжки — никаких разрушений. Похоже, местные витальные нечистики, в отличие от нашенских, просто забили на мёртвое место.
И вот, брожу я, понимаешь, по городу, брожу. А меня никто харчить даже не собирается, самым наглым образом. Даже внимание не «концентрированное», а так, мазнёт отдельный глядун взглядом-вниманием, да и всё.
Но нежить в домах чуется, хотя не группами, а отдельными особями, на удивление. Ну ладно, пойду проверять, что и как.
Вщемился я в ближайший домишко, топаю, понимаешь по нему. А нежить, хоть явно меня почуяла, сидит в комнатушке. Блин, вменяемые, похоже, почти определился я. Надо глянуть и валить, но глянуть — не помешает, факт.
Дотопал я до комнатушки, рванул в бок дверь… и меня чуть нахрен не прибило. Терминальной стадией охреневания. Потому что комнатушка оказалась туалетом. А на унитазе, пригорюнившись, сидела полупрозрачная навь. В длинном белом балахоне (хоть не задранном «по физиологической надобности» — такое я бы, возможно, пережил, но никогда бы не стал прежним!), с подтёками крови на нём, в районе груди. С длинными чёрными спутанными волосами, закрывающими морду лица.
— Пардон, мадам, — ошалело произнёс я, краем сознания отмечая набор смайликов от Зелёнки, от офигивающих, до ржущих.
Призрачная мадама, впрочем, мою деликатность не оценила. Завизжала противным голосом, взмахнула руками со стальными когтями, которым бы позавидывал старина Фредди, и рванула ко мне. Потыкала сталью в тросы, повизжала, ну и нанизалась на тросы, развеявшись.
— Навь как навь, — оценил я через четверть минуты. — Душевная, нормально. Но блин, а если она на меня накинулась, потому что я её в деликатном месте побеспокоил? — вслух задумался я.
— Ой, не могу!: — D Кащей, дай отсмеяться!
— А я что, мешаю что ли?
— Нет. Сейчас. Это просто туалетные духи. Ну, точнее нежитетип. Я думала, они только в Поднебесной. Сейчас, соберу и скину пакет информации. Ой, не могу))))
В общем, через пять минут проржавшаяся Зелёнка скинула мне пакет информации. И я сам не знал, плакать или смеяться. Есть, понимаешь, такой именно нежитетип. Призрак, понимаешь, мстительный. К живым агрессивный и вообще. Обитает в сортирах, вот именно так, и никак иначе! Причина-то для этого, как нарыла Ленка, была: в гаремах всяких там чиновников, сановников и прочей шелупони творилась лютая гонка на выживание. А к посрать были какие-то культурные заморочки, чёрт их знает. В общем, местом смерти большинства убиенных жён-наложниц выходил сортир. Давили их там резали и прочее подобное другие жёны. И именно нежитетип, в виде мстительного призрака женского полу, «сортирный демон», пардон, «туалетный дух» — вполне себе распространённая фиговина во всяких этих Азиях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Даже какое-то невнятное божество, типа «духа отхожих мест» из одной такой сортирной мстительницы в мифологии нарисовалось. То есть, Небесный Император какую-то из сортирных дам то ли пожалел, то ли признал её деяния себе угодными — чёрт его знает. И возвёл в ранг божества отхожих мест…
— Лен, — торжественно провозгасил я. — Я и раньше не сомневался, но теперь ответственно заявляю: азияты — йопнутые. Вообще все! Божество унитазов, это блин… слов нет!
— Есть такое:-D Видимо, архетип женского призрака из туалета территориально распространился. А местные — не совсем они, но предпочитают проводить светлое время суток в туалетах.
— Возможно, — пришёл в себя я. — Так, смотри, не знаю, что там насчёт разума, но то, что моё Бессмертие потребило — не разумно. Возможно, уровень умной собаки, но не более. Возможно, опять же, эти призрачные бабы именно охотятся на жертв, коллективно. Конечно, они поумнее простых навов — там уровень микроба какого. Но явно не люди, так что я тут подзаправлюсь. Единственное, что меня смущает — вламываться в сортиры и мочить на них. Это придётся уподобится столь мерзостному упырю, которым я никогда не буду! — отрезал я.
— Так они на унитазах только день проводят, — успокоила меня супруга. — Солнечный свет им не губителен, но вреден. Так что с сумерек, думаю, выйдут на охоту.
— Было бы неплохо. Тогда пока просто поброжу, полюбуюсь городом. И, кстати, интересно, что тут в центре города, — заинтересовался я.
— Интересно, — согласилась Зелёнка.
Хотя любоваться было особо нечем. Несколько небоскрёбов центра, к чертям выгоревший старый город — там даже было какое-то место, успешно сопротивлявшееся некросу. То ли храм, то ли очень хороший бордель там был — чёрт знает. Но сгорело всё нафиг, так что непонятно.
Разве что поразило обилие всяких казино и игорных заведений. Реально дохренища, хоть не светятся мёртвым неоном, и то хорошо.
А так — плотная, очень плотная застройка, малоэтажные домики, за исключением центра. Ну и некродамы, деликатно торчащие на унитазах, хех.
Вообще, я примерно оценил — не так их и много было. Тысяч сто, может чуть больше, навскидку. Но, с другой стороны, остров этот не самый большой, так что нормально.
Походил, побродил, втянул на всякий случай тросы — ну, мало ли как некробабы отреагируют. То есть, одна-то точно кинется, но они поумнее навов, и какое-то подобие «коллективного разума» вполне может быть. Заодно глянул в центр даже не города, а концентрации некроса. Ничего там не было, хотя небывальщина… сложно сказать, ожидающе вибрировала. Что вроде «пусто место пусто не бывает», то есть подобная концентрация некроса должна быть как-то персонифицирована. Но пока — не была, что и к лучшему.
А после просто присел на холме и стал ждать. И, в сумерках, явно облегчившиеся за день некробабы щеманулись из домов, начав хоровод в фиолетовом, приморском небе. Чем-то даже полёт птиц напоминали своими белыми саванами.
И вот, кружатся они в небесах, потихоньку смещая центр вращения к моей персоне. Звуки издают всякие, стоны типа и плач, в небывальщине транслируют «бойся страшных нас».
В общем — типичное для хищной нежити, завязанной на эмоции, поведение. Сижу, жду, округами любуюсь. Ну и, наконец, несколько десятков дамочек с хищным визгом срывается ко мне и…
Не долетают. К ним, с таким же визгом, наперерез, кидаются такие же дамочки. И сцепляются надо мной в призрачно-бабской драке.
— Чего это они? 0_о — оттекстила Ленка.
