Площадь города продолжала быстро увеличиваться. Еще в первой половине XIV в. посад перешел за обе реки, образовав районы Запсковья и Завеличья. В заречные районы можно было перейти по мостам, один из которых был постоянным (его обновляли регулярно каждые 20 лет), а другой наплавным. Постепенно здесь появляются и свои церкви, а в первой половине и середине XV в. часть их даже перестраивают в камне. За пределами стен стояли также древние монастыри: Спаса на Мироже, Иоанна Предтечи на Завеличье, Рождества Богородицы на Снятой горе, два Пантелеймоновских, Вознесенский и Климентовский, но по мере застройки к XV в. многие из них оказывались внутри городских кварталов (общее число монастырей к этому времени достигало трех, а к 1510 г. почти четырех десятков).
Но город рос не только вширь: его внутренние части постоянно перестраивались. В 1366–1367 гг., ставят каменный Троицкий собор; в 1390-х гг. — новые «перси» (стены) Крома; в Довмонтовом городе растет число каменных церквей: здесь уже не было застройки, и район превратился в своего рода «священный участок» Пскова, его религиозный центр; к началу XVI в. здесь было тринадцать — четырнадцать храмов (позднее их стало восемнадцать), из них пять — соборных, стояли избы, где собирались священники (всего тогда в городе насчитывалось до сорока церквей, разделенных на шесть «соборов», то есть церковных округов). На протяжении всего XV в. городские укрепления постоянно перестраивались, обветшавшие части разбирались (так, в 1430-х гг. разобрали стену 1309 г.), в случае необходимости строили временные деревянные стены (так было в 1465 г., когда городу угрожало вторжение новгородского войска). К этому времени Псков, в пределах нового (Окольного) города, вырос до 210–230 гектаров, а внешний обвод стены составил почти 7 км (вместе с внутренними — 9 км). Стены охватывали теперь большим полукольцом Запсковье и прикрывали линию берега над рекой Великой. Это был самый укрепленный русский город конца XV — начала XVI в. Постепенно, заменяя отдельные участки Окольной стены на каменные, ее перестроили к 1510 г. полностью, но к этому времени посад вышел и за эти пределы. Точное число жителей города установить трудно, но оно, вероятно, превосходило 100 тысяч (известно, что в 1510 г. в одном только Среднем городе, Застенье, стояло 6500 дворов и жило около 30 тысяч человек. Правда, такие части, как Кром и Довмонтов город, в эпоху Псковской вечевой республики жилой застройки не имели).
Вхождение Пскова в состав Московского государства (1510 г.) не стало, несмотря на последовавшие неоднократные «выводы» из города лучших купцов и ремесленников, такой катастрофой, как для Новгорода. Наоборот, с закрытием в 1494 г. новгородского Немецкого гостиного двора его значение как торговых ворот Руси резко возросло. Из немецких, литовских, ливонских городов сюда везли металл, ткани, соль, вина и сельдь (потреблявшуюся внутри России в очень большом количестве), обратно шел воск, хлеб, кожи, сало, лен и конопля. Через Псков проходил и один из важнейших дипломатических маршрутов из Западной Европы в Восточную и дорога, по которой в Московию попадали специалисты (инженеры, ремесленники, военные). Расцвет города продолжался до начала 1580-х гг., когда его осадили войска Стефана Батория. Героическая оборона города фактически спасла Русский Север от иноземного вторжения, и в конце XVI в. Псков частично восстановил свое значение. Невзгоды Смутного времени тяжелейшим образом сказались на торговле и городской жизни вообще: в ходе социальной борьбы между «большими» и «меньшими» людьми Псков выгорел дотла, а взрыв пороховых складов снес часть стен Крома. Но уже ко второй четверти XVII в. последствия гражданской войны удалось преодолеть, и Псков вновь показал удивительные примеры строительной активности — именно здесь складывается тот особый тип «купеческой» архитектуры Средневековья, по которому мы судим о всей гражданской архитектуре XVII в.
Уже по истории укреплений Пскова можно почувствовать, что, в отличие от большинства городов средневековой Руси, Псков был не только деревянным, городом, но и каменным. С XII в. здесь возводили каменные храмы (Троицкий, Дмитрия Солунского, соборы Мирожского и Ивановского монастырей). Правда, сначала их строили силами приглашенных мастеров и часто по заказам новгородских владык, которым Псков подчинялся в церковном отношении. Но после того как в 1348 г. возникла самостоятельная, независимая от Новгорода Псковская феодальная республика, процесс выработки собственного стиля ускорился. В XV–XVI вв. здесь сложился признанный центр строительного искусства и выработался своеобразный местный архитектурный стиль, обладавший одновременно такими качествами, как простота, суровость, уютность и пластичность (мягкость). Небольшие, как бы вылепленные, а не сложенные из местной каменной плиты, побеленные и украшенные самым скромным декором одноглавые церкви возводились не только князьями, боярами и монастырями, но и группами горожан (кончанские храмы) и даже отдельными купеческими семьями (в городе насчитывалось к концу XVI в. более ста церквей). Зодчих из Пскова приглашали для строительства во многие города Руси — в том числе в Москву, где они много работали во второй половине XV в. В XVI в. под их руководством возводилась новая крепость недавно взятой Казани. Возвращаясь в Псков, они приносили новые приемы и вкусы, усвоенные в дальних странствиях. Кроме храмов, они строили теперь каменные монастырские трапезные — огромные отапливаемые двух-трехэтажные комплексы палат, поварен, складов и ледников, над которыми иногда возводились и деревянные этажи. Здесь же, в монастыре, можно было построить и отдельные покои для знатного постриженника, состоявшие из одного или двух каменных уровней с деревянным верхним этажом. Первый ярус служил складом имущества, второй — парадной частью дома, где принимали гостей, третий — каждодневным жильем для хозяина. По той же схеме строили более обширные дома на городских купеческих дворах. Поскольку торговец русского Средневековья предпочитал держать свое добро не просто под замком, за железными дверями, в каменных стенах, но и как можно ближе к себе, он предпочитал жить в том же доме, где хранил товары. Поэтому, начиная с XVI в., каменные «подызбицы», «клети» и погреба в Пскове стали строить даже не очень богатые купцы. Правда, с 1580-х гг. этот процесс прекратился, но в XVII в. вспыхнул с новой силой. «Молодые» купеческие семьи, вставшие на место выведенных в другие города «великих» гостей, возвышались с невиданной быстротой. Параллельно шла отстройка их новых усадеб, главную часть которых составляли трех-четырехэтажные каменные палаты. Фамилии Поганкиных, Сырниковых, Русиновых в первой половине XVII в. навсегда оказались связанными с историей русской культуры не столько из-за их торговых операций, сколько благодаря этим своеобразным купеческим «замкам» внутри города, надежно защищенным от огня и грабителей, просторным, очень функционально устроенным внутри (в каждом таком здании предусматривалось все, вплоть до таких объектов, как гигиенично организованные отхожие места — «ретирады»). Эти палаты, сохранившиеся до наших дней, можно назвать последним крупным вкладом Пскова в культуру русского Средневековья. Со второй половины XVII в. пограничный город стал постепенно уступать первенство в торговле и организации производства верхневолжским центрам страны (Ярославль, Кострома), ориентировавшимся на новый северный путь через Архангельск. Сказались и бесконечные наборы лучших ремесленников в Москву, большая часть которых там и оставалась. Своеобразие искусства Пскова постепенно уступало натиску изделий «общемосковского» пошиба, что заметно и в керамическом производстве (например, в типах изразцов), и в ювелирном деле, и особенно в архитектуре. Последнюю точку в летописи самобытной городской культуры средневекового Пскова поставило сооружение в 1682–1699 гг., вместо старого Троицкого собора, огромного нового пятиглавого здания абсолютно «московского» облика.
Тверское княжество
Тверское княжество — главный соперник Москвы в XIV в. Одно из государств, возникших в послемонгольскую эпоху (его история насчитывает около 250 лет, с 1240-х по 1490-е гг.) в Северо-Восточной Руси. Небольшая по территории Тверская земля играла важнейшую роль в процессе восстановления самостоятельного управления и передачи культурной и государственной традиции от домонгольской Руси к централизованному Русскому государству XV–XVI вв., образуя своего рода «мостик» между Древней Русью и Московским царством. Эта роль обеспечивалась ключевым расположением Тверской земли, занимавшей район Верхней Волги. Тверь могла не только выгодно торговать, но и влиять на контакты между Новгородом, Владимиро-Суздальской Русью («низовыми» землями), западнорусскими и литовскими территориями. (От нее, например, в значительной степени зависело снабжение Новгорода пшеницей, которой всегда не хватало в северной республике). В то же время эта «пограничность» Твери делала ее позицию уязвимой, побуждая могущественных соседей всячески стремиться к контролю над княжеством. Тверская земля в XIV–XV вв. изобиловала небольшими, но стратегически важными городками-крепостями (Калязин, Клин, Микулин, Старица, Чернятин), некоторые из которых подчас оспаривали у тверских князей первенство (Кашин). В отличие от многих «московских» городов, они не получили дальнейшего развития; сегодня большая часть их известна разве что по названиям (Радилов, Опоки, Зубцов), а местонахождение — предмет специальных изысканий. Княжество граничило на севере с землями Новгорода Великого (Торжок, Бежецкий Верх), на западе — со Смоленской землей (пограничный город Ржев), на юге и востоке — с московскими и суздальскими землями.
