Их осталось всего восемнадцать. Внешний вид тасконцев шокировал: кровь на лице и теле, обрубленные конечности, выбитые зубы и ужасные синяки. Многие физические уродства сейчас казались еще заметней. Но именно в этот момент Храбров испытывал к воинам особое чувство теплоты и благодарности. Они сдержали свое обещание.
– Вы с честью выполнили приказ, – сказал Олесь. – Наш уговор остается в силе. В качестве дополнительной награды я отдаю вам часть трофеев.
Два солдата развязали большой мешок и высыпали на землю его содержимое. В нем находилась одежда, золотые предметы и оружие.
– Теперь вы свободны и можете идти куда хотите, – продолжил Храбров. – Надеюсь, на поле боя как противники мы уже не встретимся.
– С ним сражаться у меня точно желания нет, – ухмыльнулся один из мутантов, показывая на приближающегося Карса.
Русич обернулся и искренне пожал руку властелину. От хватки гиганта чуть не хрустнули кости, но разве это имело значение!
Все тело Карса было сплошь покрыто кровоточащими ранами, но, как обычно, мутант не обращал внимания на подобные «мелочи».
– Я рад, что ты жив, – произнес Олесь.
– А по-другому и быть не могло. Там, в пустыне, я обманул смерть, и она мне больше нестрашна, – изобразил улыбку властелин.
Несмотря на все предпринятые меры, избежать грабежа не удалось. Причем мародерствовали не столько наемники, сколько солдаты союзников. Война делает людей бездушными и черствыми.
Нелауну пришлось прибегнуть к жестким мерам. В честь победы казнить никого не стали, ограничились тем, что наказали виновных двадцатью ударами плетью.
К вечеру порядок в городе удалось восстановить.
Сотники проводили перекличку, выявляя тяжелораненых и убитых. Армия нуждалась в отдыхе и пополнении. В Орлуэле Храбров намеревался задержаться на несколько суток. Чтобы отрезать все пути для бегства Яроху и его свите, Олесь решил окружить Наску с трех сторон. С этой целью были вновь организованы северная и южная группировки. В каждой насчитывалось примерно по семьсот солдат. Они покинули город на следующее утро.
Империя арка доживала последние дни.
Глава 8
ВЗЯТИЕ НАСКИ
Примерно через сутки в Орлуэл прибыл большой обоз. Появление Салан и ее помощниц-оливиек было как нельзя кстати. Из-за жары и недостатка медикаментов раны у многих бойцов загноились. У некоторых появлялись первые признаки гангрены.
Поэтому аланка немедленно приступила к выполнению своих обязанностей. В городе развернули большой лазарет. Вместе с Линдой к армии присоединились Троул, Белаун, Олан и де Креньян. Они с нескрываемым интересом рассматривали укрепления Орлуэла.
Кое-где во рву до сих пор лежали трупы. Чтобы ускорить работы, Олесь приказал хоронить мертвецов в замаскированных ловушках. Но в них помещалось не больше пятидесяти тел, а местные жители то и дело сообщали об очередных найденных трупах.
Около ста замученных тасконцев обнаружили в подвале дома наместника. Несчастные горожане были разрублены на куски.
Складывалось такое впечатление, что в империи Яроха каннибализм процветал повсеместно. Во всяком случае, известие о жуткой находке уже никого не удивляло.
– Славная, наверное, была битва? – чуть уязвленно поинтересовался Жак.
– Да, гарнизон города бился отчаянно. Мы взяли в плен всего сорок человек, – ответил Мануто.
– Но я не видел мертвецов на валу. Неужели успели убрать? Их там должно быть много, – удивился француз.
– А мы не штурмовали в лоб, – усмехнулся Дойл. – Сработал план Карса. Он и мутанты-наемники имитировали побег, захватили ворота и позволили армии проникнуть в Орлуэл через подвесной мост.
– Гениально! – воскликнул де Креньян. – Вот подлинное искусство ведения войны! Победа достигается минимальными жертвами...
– Расскажи лучше, как доставил Торна в Гелиол, – спросил подошедший Нелаун. – Проблем не возникло?
В словах Стока явно чувствовались ирония и неприязнь. Постоянная борьба за лидерство мешала двум родственным племенам жить нормально.
В трудную минуту разногласия между Сорлом и Гелиолом удалось сгладить, но после победы над арком они обязательно вспыхнут вновь.
– Нет, – пожал плечами маркиз. – Его судили на центральной площади, в присутствии почти всех горожан. Торн пытался как-то смягчить свою вину, но приговор оказался очень суровым. Бывшему вождю отрубили голову и надели ее на кол возле городской стены. Теперь каждый путник может видеть, как Гелиол поступает с людьми предавшими его.
– Достойное решение, – уважительно заметил лидер Сорла.
Поступок соперников произвел сильное впечатление на Нелауна. Он не ожидал такой принципиальности от гелийцев.
Перегруппировка затянулась на двое суток. Это очень раздражало Храброва.
Он договорился встретиться с Аято и Стюартом через четыре дня и теперь явно опаздывал. До Наски – около семидесяти километров, и армии придется изрядно попотеть, чтобы успеть вовремя.
Оставив больных и тяжелораненых в Орлуэле, русич приказал начать выдвижение в полдень. Его решение вызвало недовольный ропот среди солдат. Идти по жаре, когда земля превращается в настоящее пекло, никому не хотелось, но Олесь проявил твердость.
Двухтысячное войско медленно, неторопливо двинулось в путь. Темп набирали постепенно, и к вечеру союзники преодолели больше тридцати километров.
Именно этого землянин и добивался. Теперь оставалось сделать всего один рывок.
Храбров и де Креньян стояли на высоком холме и внимательно рассматривали столицу Яроха.
Армия только-только достигла Наски и расположилась лагерем в полутора километрах от города.
Вспыхнули сотни костров. Солдаты готовили ужин.
На всякий случай Олесь выставил усиленное охранение. Он опасался ночной вылазки противника.
Ни Аято, ни Стюарт к месту сбора пока не подошли.
– Хорошая крепость, – негромко произнес Жак, опуская бинокль. – Двенадцать башен, глубокий ров. Часть стен построена из камня. Высота – не меньше семи метров. Таких укрепленных городков много в моей стране...
– Да, штурм предстоит нелегкий, – согласился русич. – Ты не поверишь, но я давно мечтал добраться до этого паучьего гнезда. Разведчики, высадившиеся на планету и преданные Коуном, еще могут быть живы. И хотя аланцы хотели нас уничтожить, ненависти к простым десантникам у меня нет.
– Надежды мало, – отрицательно покачал головой француз.
– Надо верить в лучшее, – улыбнулся Храбров. Завернувшись в плотное одеяло, Олесь уснул возле костра.
Снаряжение, выданное в экспедиционном корпусе, исправно служило до сих пор. Менять его никто из землян не собирался. И хотя на штанах и куртках кое-где появились дыры, воины свыклись с этой формой.
Русич провалился в бездну сна как-то удивительно быстро. Но почему не отключилось сознание?
Неожиданно в темноте вспыхнуло яркое, ослепляющее сияние. Свет стремительно приближался, и Храбров невольно зажмурился.
Он открыл глаза через несколько секунд. Вокруг была густая, липкая мгла.
Лишь где-то вдалеке различалась одинокая фигура старика. Аккуратная, коротко подстриженная седая борода, длинные волосы и посох в правой руке. Разглядеть лицо более внимательно никак не удавалось.
Землянин хотел подойти к старцу, но вдруг с ужасом осознал, что стоит на краю гигантской пропасти.
Неведомая, могущественная сила подтолкнула Олеся вперед. Русич отчаянно упирался.
В этот миг незнакомец что-то подбросил высоко вверх. Расправив крылья, маленькая серебристая птица устремилась к Храброву. И в том месте, где она пролетала над бездной, появлялся озаренный ее свечением мост.
Крохотное существо достигло Олеся и сразу погасло. Но посланник выполнил свою миссию.
Теперь русич видел дорогу к старцу очень отчетливо. Тем не менее землянин долго не мог решиться на первый шаг.
– Иди! – вдруг раздался громкий голос. Храбров вздрогнул и огляделся по сторонам. Олесь отчетливо ощущал рядом чье-то незримое присутствие.
– Смелее! – настаивал незнакомец. Неуверенно, осторожно русич ступил на край моста...
– Подъем, хватит спать!
Резко вскочив со своего места, Храбров увидел стоящего перед ним Аято. Самурай довольно улыбался. Облегченно выдохнув, русич вытер со лба капли пота.
– Пора вставать, – вымолвил Тино. – Сириус уже высоко. Мы с Полом взяли Наску в кольцо и окончательно замкнули окружение. Теперь из города мышь не выскочит.
– Это хорошо, – кивнул Олесь и сделал несколько больших глотков из фляги. – Очень хорошо...
– Что-то случилось? – взволнованно спросил японец.
– Ерунда, – усмехнулся Храбров. – Очередной странный сон.
После короткого рассказа друга Аято сидел минут десять в задумчивости. Наконец самурай встал и негромко произнес:
