Миры. Как долго она плакала? Сумела ли тётя Груша сосчитать эти тревожные мгновения и сложить в ларец хрупкой памяти? В беспрестанных поисках утраченного времени, она, наверное, не могла остаться к этому безучастной.
– Ты три дня не приходил в себя, – ответила Аграфена Волкова, показав три пальца, точно сомневаясь в способности больного понимать слова.
– И всё время бредил… Говорил, что не можешь себя простить… Но мы так и не поняли, за что, – Мира освободила колени от слишком тяжёлой головы очнувшегося шамана.
– Я подумал, что ты кого-то убил, – Кит почесал кончик носа. Бариста едва удержался, чтобы не влепить пощёчину этому нахальному мальчишке.
– Если бы не Цепеш, ты бы умер, – Мира бросила благодарный взгляд на заметно покрасневшего вампира. Никита сжал холодное запястье мужчины с разноцветными глазами. На этот раз они показались юноше не такими печальными, и робкий луч света выглядывал из этих двух окон, лаская застигнутого врасплох наблюдателя.
– Почему ты делаешь это для меня? – спросил юноша.
Владислав наклонился над самым ухом любопытного пациента и шепнул, чтобы никто из присутствующих не смог расслышать ни слова:
– Потому что я чувствую себя виноватым.
Короткий вопрос Никиты заглушил металлический голос, который известил пассажиров о следующей остановке.
Американо с лимоном
Не стоит волноваться. В мире нет ничего страшнее нас самих.
Туве Янссон
«Американо, – сладко потягивается Никита. – Да ещё и с лимоном. Прекрасное сочетание. Приводит мысли в порядок и всё раскладывает по полочкам». Когда юноша попытался встать, Мира зашипела на него, как разъярённая кошка.
– С ума сошёл? Тебе ещё нельзя!
Бариста, который успел соскучиться по качественному кофе, тяжело вздохнул. Он хотел возразить, что оставаться в автобусе обычно не разрешается, потому что металлический голос настаивает на принудительном выходе.
Однако двери автобуса закрылись, как только в него зашёл странный незнакомец, похожий на человека без определённого места жительства. За окном не было видно ничего, кроме затянутого свинцовыми тучами неба (вот-вот разразится гроза) и обрыва. Пассажиры напряглись, когда в автобусе неожиданно появился не слишком молодой и не очень старый человек. Он отряхнул забрызганные грязью джинсы, сгорбился и сунул руки в карманы. С минуту незнакомец молчал и с интересом оглядывал присутствующих, которые точно так же не могли отвести от него взгляд. Он был одет в залатанный плащ и длинные сапоги с прилипшими к подошве комьями грязи. Редкие волосы обрамляли блестящий лысеющий затылок, а над верхней губой росли тоненькие усики, которые придавали хозяину немного глуповатый вид. Но в то же время черты лица незнакомца казались весьма приятными.
Новый пассажир с любопытством посмотрел на больного и широко улыбнулся: морщинки заплясали в уголках его глаз.
– Доброго вам дня! – проговорил он очень низким голосом. Из огромного рюкзака мужчина достал термос и кружки. – Не побоитесь ли вы испробовать мой фирменный кофе? Что-то, я смотрю, у вас здесь атмосфера не очень. Страшно не по себе.
Никита вежливо отказался от протянутой кружки с американо: природная брезгливость помешала насладиться любимым напитком – пришлось довольствоваться чудесным ароматом. Аграфена Волкова, наоборот, не отказала себе в чашечке горячего кофе и в знак благодарности подарила незнакомцу одну из своих самых любимых сигар. Мужчина и женщина обменялись восторженными взглядами, точно две родственные души из разных уголков Вселенной внезапно столкнулись лицом к лицу. Кит потянул коммерческую писательницу за рукав, злорадно улыбнулся и пробасил:
– Эй, мам, кофе в таких количествах пить вредно. Сердце может не выдержать.
Тётя Груша покраснела, как перезрелый помидор, но не успела оправдаться – хранитель термоса разочарованно покачал головой:
– Так это ваш сын! Боюсь, я сразу этого не понял. Какой он уже взрослый…
Женщина замахала руками, негодуя на особенность своей бледной кожи. Она вновь открыла рот, чтобы опровергнуть слова нахального мальчишки, но на этот раз ей помешал Владислав Цепеш. Единожды обретя голос, он уже не мог позволить себе молчать:
– Кто вы такой и как здесь очутились?
Аграфена тоже ждала ответа на этом вопрос, поэтому замолчала, скрестила руки и внимательно посмотрела на тщедушного смешного чудака.
– Как страшно вы на меня глядите! А вы разве сами не знаете? – мужчина растерянно пожал плечами. – Всё это время я был вашим водителем.
Никита поморщился: свистящие звуки незнакомцу совершенно не давались; он так безбожно шепелявил, что слушать и воспринимать его речь было достаточно сложно. Затем юноша наконец осознал смысл слов странного мужчины и не смог подавить удивлённого возгласа:
– Да ладно? Вы действительно наш водитель?
Мужчина неуклюже улыбнулся, зажёг подаренную писательницей сигару и жадно затянулся.
– Боюсь, вы серьёзно думали, что автобус едет сам по себе?
Никита заметно покраснел: стыдно признаться в том, что он действительно так думал. Впрочем, само путешествие по кофейным станциям тоже было чем-то из ряда вон выходящим, поэтому отсутствие водителя в автобусе абсолютно ничем не удивляло юношу.
– Почему же мы вас раньше никогда не видели? – нахмурилась Мира. Всё это время она молчаливо разглядывала нескладную фигуру нового пассажира, щурилась и неопределённо качала головой.
– Боюсь, это было невозможно, я человек непубличный, – развёл руками водитель и занял место кондуктора у окна. – Надеюсь, мы подружимся. Меня зовут Петя Трофимов, – он протянул красную немытую руку, которую никто не рискнул пожать.
– Боюсь, мы это где-то уже слышали, – подражая водителю, прошепелявил Кит. Аграфена укоризненно посмотрела на мальчишку и напомнила ему о том, что передразнивать взрослых – весьма некультурно. После этого водитель больше не сомневался в том, что невоспитанный рыжеволосый парень-переросток – действительно сын писательницы-романистки.
– Ясно, – сказала Мира. Незнакомец в старом дырявом плаще казался ей наивным и простодушным. Сложно было заподозрить его в том, что он держит в руках начала невидимых нитей, из которых задумал сплести паутину-ловушку для несчастных зрителей.
– Когда мы сможем выйти? – Мира указала на закрытые двери. Автобус не двигался с места, а водитель как ни в чём не бывало допивал остывший американо с лимонным соком.
– Сейчас не получится. Это та остановка, которую вам придётся переждать. Устраивайтесь поудобнее и расслабьтесь. Хотите, я расскажу вам одну историю?
Аграфена кивнула: она обожала слушать истории. Женщина искала идеи для нового романа и в глубине души чувствовала, что на этот раз действительно напишет шедевр. Ассистент закрыл глаза и никак не отреагировал на предложение водителя-кофемана. Кит надел наушники и нарочито громко захрапел, а Никита тяжело вздохнул. Он представил, как долго им придётся слушать шепелявую историю незнакомца. Его чувствительный слух всегда в первую очередь воспринимал интонацию и дикцию собеседника и только
