На этот раз толпу усмирила Хэррит. Она подошла к краю подиума и громко обратилась к присутствующим:
— Я принесла клятву править и защищать Медалон. Служить сестрам Клинка. Но я не могу этого делать под руководством женщины, которая с легкостью посылает нас на войну, даже не подумав о разрушительных последствиях подобного шага. Я не могу служить под началом женщины, которая так мало печется о безопасности наших людей. Кариен в сто раз больше Медалона. На одного защитника приходится десять рыцарей Церкви. Я не желаю в этом участвовать!
После столь эмоциональной тирады толпа застыла в изумленном молчании. Такого они не ожидали.
Мэгина с удивленно посмотрела на мистрессу общины.
— Ты подаешь в отставку, Хэррит?
Хэррит бросила на нее быстрый взгляд и снова обратилась к сестрам:
— Я не прошу вас о своей отставке, я требую отставки сестры Мэгины Кортанен! Я предлагаю, чтобы до организации формальных выборов сестра Джойхиния Тенраган, уже не раз сегодня доказавшая нам, что она способна разговаривать с Кариеном на равных, была избрана временной Верховной сестрой. Я предлагаю незамедлительно начать тотальную чистку, чтобы избавить Медалон от язычников, расправивших плечи за месяцы правления Мэгины. Кто «за»?
Тишина, воцарившаяся в зале после этих слов, была такой звенящей, что Р'шейл слышала, как колотится ее сердце. Затаив дыхание, она ждала развязки, хотя ей было прекрасно известно, что сейчас вперед должна ступить Джакомина. Казалось, прошла целая вечность, когда это наконец произошло. Вечность, за время которой Мэгина заметно побледнела, а выражение лица лорда Дженги стало мрачным. За его спиной Гарет и Тарджа молча переглянулись, но ничего не предприняли. Они не могли ничего изменить, не имели права вмешаться. Это было дело Сестринской общины.
— Я поддерживаю предложение, — громко объявила Джакомина. — Мне тоже невыносима мысль, что Медалон будет втянут в войну.
Толпа зароптала, внезапно оказавшись перед лицом столь неординарной ситуации.
— Хэррит, решение Кворума должно быть принято единогласно, — возразила Мэгина. — Джойхиния, безусловно, разделяет твое мнение, но вам пока так и не удалось добиться согласия Франсил.
Все взгляды обратились на старейшую мистрессу Кворума. На протяжении более чем тридцати лет Франсил избегала быть втянутой в политические игрища сестер. Сейчас же, оказавшись в центре внимания, она чувствовала себя довольно неловко. Избегая смотреть Мэгине в глаза, она обратила взор куда-то поверх голов стоящих перед ней голубых сестер.
— Я поддерживаю Хэррит, — она говорила так тихо, что ее голос долетел только до первых рядов. Сестры шепотом передавали ее заявление находящимся дальше. Казалось, что по толпе прокатился вздох изумления.
— Кворум голосует единогласно, — подвела черту Хэррит. — Сестра Мэгина, прежде чем мы перейдем к общему голосованию, хотите ли вы сказать что-нибудь в свою защиту?
Р'шейл никогда еще не видела Мэгину такой разозленной, но та усилием воли подавила рвущуюся наружу ярость и обратилась к собранию. Если отсутствие таланта лидера и работало против нее — так это было именно сейчас.
— Сестры, подумайте хорошенько, прежде чем отдадите свои голоса. Не позволяйте хитрым, полным амбиций речам затуманить ваш разум. Подумайте, что лучше для Медалона! Чистка приведет лишь к тому, что из-за нашего желания ублажить Кариен пострадают простые люди. Мы освободились от религиозных оков, не позволяйте же служителям Хафисты вновь опутать нас ими!
Собрание дало Мэгине высказаться, но Р'шейл не сомневалась, что сестры были не в настроении прислушиваться к ее словам. Если бы против Верховной сестры выступили только Хэррит или Джойхиния, то это сочли бы очередной политической интригой внутри Кворума и не придали бы этому большого значения. Но мнение Франсил обладало огромным весом и значимостью. Она пережила смену трех администраций, ни разу не запятнав себя причастностью к скандалу или хотя бы подозрением в нелояльности. Для Мэгины тот факт, что мистресса Цитадели поддержала Джойхинию, был фатальным.
— Ваше решение, сестры? — продолжила Хэррит. — Кто за мое предложение, пусть скажет «да».
Прогремевшее в ответ «да» не оставляло сомнений в исходе голосования.
— Кто поддержит Мэгину? — Хэррит знала, что они уже победили. Она даже не стала обременять себя подсчетом голосов. Тишина, последовавшая за ее вопросом, была поистине гробовой. Хэррит выдержала паузу, словно подчеркивая значение этого безмолвия, затем торжественно провозгласила:
— Тогда я объявляю сестру Джойхинию Тенраган временной Верховной сестрой! Да здравствует Верховная сестра Джойхиния Тенраган!
— Да здравствует Верховная сестра Джойхиния Тенраган! — отозвалось собрание. — Да здравствует Верховная сестра Джойхиния Тенраган!
— Сестры! — Джойхиния подняла руку. — Прошу вас, сейчас нельзя терять ни минуты! Для Медалона наступают тяжелые дни, и я сделаю все, чтобы оправдать возложенное на меня доверие.
Как и рассчитывала Джойхиния, это вызвало новую волну одобрительных выкриков.
— Страна в кризисе, так что мы должны приступить к делу немедленно. Милорд Защитник, вы принесете мне клятву верности защитников?
Дженга колебался какую-то долю секунды, затем шагнул вперед. Его сомнение не ускользнуло от глаз новой Верховной сестры. Лорд Защитник и оба его помощника остановились перед подиумом. Дженга обнажил меч и, положив его к ногам Джойхинии, опустился на одно колено. Гарет, как того требовала традиция, последовал его примеру. Тарджа упрямо остался стоять.
Джойхиния посмотрела на сына, ее лицо казалось безмятежным, ничто в нем не выдавало той ярости, что бушевала в ее груди в ответ на столь явное неповиновение.
— Вы хотите что-то сказать, капитан? — спросила она самым любезным тоном, на который была способна при таких обстоятельствах.
Тарджа стоял к Р'шейл спиной, и она не могла видеть его лица, но по тому, как напряглись плечи брата, ей было ясно, что он вне себя от бешенства.
— Чем ты заплатила Франсил за ее голос, мама? — спросил он достаточно громко, чтобы его было слышно даже в самом дальнем уголке зала.
— Преклоните колено рядом со своим командиром и принесите присягу, капитан, — Р'шейл поразилась выдержке Джойхинии.
— Боишься ответить на вопрос? — не унимался молодой человек. — Может, рассказать нашим добрым сестрам, что ты обещала лорду Пайтеру в обмен на его поддержку? Свою собственную дочь! Ах, прости, я запамятовал — она ведь тебе не дочь, верно? Об этом ты тоже лгала.
— Преклоните колено рядом со своим командиром и принесите присягу, капитан, — долго сдерживаемая злость исказила благородные черты. Собрание обеспокоено забормотало, не зная, верить или нет обвинениям Тарджи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
