Марла прекрасно осознавала, что ее брату не дано произвести на свет наследника. Она создала целый клан и использовала все свое немалое богатство и влияние на благо единственной цели — добиться звания наследника трона для своего старшего сына. Принимая во внимание, что Дамиан только что пересек рубеж тридцатилетия, оставалось поражаться, как много удалось проделать его матери за столь короткий промежуток времени. Брэка также удивляло то, что члены этой огромной семьи были так верны друг другу. Казалось, Дамиан совершенно уверен в поддержке всех и каждого своего родственника. «Для людей это большая редкость», — цинично подумалось Брэку. Сам он видел Марлу только однажды — тогда она была семилетней девочкой — и не мог припомнить, чтобы хоть что-то в ней указывало на такую железную волю к достижению цели, что проявилась в ней с годами. Беспокойство Брэка за будущее Хитрии немного улеглось. Дамиан производил впечатление разумного и воспитанного молодого человека. С другой стороны, остальные военлорды, за исключением Нарвелла, едва ли плясали от радости от подобной ситуации. Да, было бы очень даже хорошо, если бы старому Лернену удалось еще немного пожить на этом свете.
— Брэк, я тебя утомил?
— Извини, что ты сказал? — Дамиан рассмеялся.
— Я тут как раз распинался о своих многочисленных баталиях, — ответил он. — Полагаю, мне не следует удивляться, что тебя не слишком интересуют подобные героические истории. Тем не менее я действительно скучаю по Тардже.
— По Тардже?
— Да, по капитану Тарджаниану Тенрагану, — пояснил военлорд. — Один из лучших офицеров защитников. Сукин сын видел меня насквозь. Будь я проклят, если понимаю, как ему это удавалось. Несколько месяцев назад — почти сразу после смерти Трайлы — его вызвали в Цитадель, — Дамиан нахмурился, на его лице показалось презрительное выражение. — Тот идиот, которого прислали ему на смену, даже не пытается что-либо делать.
— Какое разочарование для тебя, — сухо заметил Брэк. Известие о смерти Верховной сестры явилось для него неожиданностью. Это напомнило о том, как же долго он отсутствовал.
— Не сомневаюсь, бог войны устроил мне это в качестве наказания, — добавил молодой Вулфблэйд. — Наверное, решил, что мне тут слишком весело.
—Да, Зигарнальд такой, — Брэк согласно кивнул.
Дамиан с благоговейным ужасом уставился на собеседника:
—Ты разговаривал с богом войны?
Брэк неохотно кивнул, проклиная свой болтливый язык. Что ему стоило промолчать? Дамиан Вулфблэйд — рассудительный малый, но, как и всякий хитрианец или фардоннец, он трепетал перед богами. Брэк относился к ним с куда меньшей серьезностью. Впрочем, как и большинство тех, кому приходилось проводить время в обществе богов. Они были бессмертны — это правда, бессмертны и могущественны, но — как успел понять Брэк — они были также переменчивы, эгоцентричны и надоедливы. Его нынешняя миссия в очередной раз это подтверждала. Брэку часто приходила в голову мысль, что людям было бы значительно лучше без них.
— Ты говорил, у тебя есть связи в Заставе, — сказал он вслух, переводя разговор на другую тему. Еще не хватало, чтобы и Дамиан начал звать его священным наставником.
Дамиан понял намек и кивнул, хотя было видно, что он умирает от желания расспросить Брэка поподробнее.
— Когда доберешься до Заставы, найди там фардоннского капитана Дрендика. Его баржа курсирует между Талабаром и медалонскими портами на Стеклянной реке. В это время года он будет готов отправиться на север до Броденвэйля, с тем чтобы вернуться обратно с весенними ветрами. Если ты сошлешься на знакомство со мной, он примет тебя на борт. Если ты сошлешься на знакомство с Майрой — богиней реки, — он может даже доставить тебя по назначению на собственной спине.
— Почему ты общаешься с фардоннцем? Я думал, что Хитрия и Фардонния — враги.
— Так и есть, — согласился Дамиан, — когда нас это устраивает. По крайней мере, так было, когда мы покидали Гринхарбор; возможно, сейчас положение дел изменилось.
— Ты имеешь в виду присутствие в Гринхарборе принцессы Адрины? Она могла стать вестником мира?
Дамиан пожал плечами.
— Кто знает? Мне пришлось потрудиться, но я — слава богам — ухитрился избежать встречи с ее светлостью. Говорят, она совершенно несносная, капризная и избалованная девица. Даже сам Габлет не смог подкупить никого, кто согласился бы взять ее в жены. — Брэк усмехнулся при мысли, что девушка и в самом деле должна быть настоящей стервой, раз о ее репутации знали все — от жителей Гринхарбора до военлорда удаленной провинции. Дамиан наклонился в седле и ласково похлопал по шее собственного золотого жеребца. Ни у него самого, ни у его наездников не было магических способностей, с помощью которых можно было бы общаться с этими необычными животными, но уход за ними был самым тщательным. Военлорд взглянул на харшини, его улыбка погасла.
— Единственное, что объединяет Хитрию и Фардоннию, — это то, что Сестринская община преследует язычников. Дрендик в свое время спас немало невинных жизней. За это я многое могу ему простить. Даже то, что он фардоннец.
Брэк спешился и снял свои вещи со спины Рассекающего Облака. Он будет скучать по жеребцу, но не рискнет взять его с собой в Медалон. Не то чтобы кто-то в Медалоне смог бы распознать его породу, но и лишние комментарии по поводу, несомненно, благородного вида животного были совершенно ни к чему. Лучше не привлекать излишнего внимания.
— Если я могу еще чем-то помочь, — произнес Дамиан, принимая вожжи Рассекающего, — то только скажи.
— Попытайся не развязать гражданскую войну, пока меня здесь не будет.
— Лучше попроси об этом богов, — предложил Дамиан. — Они управляют ситуацией в большей степени, чем я.
Брэк пожал Дамиану руку. Ему действительно нравился молодой военлорд, но это не значит, что нужно прислушиваться к его словам.
— Доверяй собственному здравому смыслу, Дамиан, — не полагайся в этом на богов. У них полно своих дел.
Молодой человек посерьезнел:
— Так же, как и у харшини.
Брэк не стал оправдываться и отвергать обвинение. На какое-то мгновение установилась гнетущая тишина.
— Ты ищешь дитя демона, правда? — очень тихо спросил Дамиан, хотя рядом не было никого, кто мог бы их подслушать. Сопровождавший их до границы отряд сейчас укрывался в рощице поодаль.
— Кто тебе это сказал?
— Считай, что я пришел к этому путем собственных размышлений, — он только пожал плечами. — Слухи о нем ходят почти все время, сколько я себя помню. И мне кажется, что именно это могло быть той самой причиной, которая заставила харшини после стольких лет прервать, наконец, свое молчание. Ты собираешься его убить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
