Похоже, что посол искренне убежден в невиновности Саакашвили; судя по другим депешам, открытым WikiLeaks, американские дипломаты довольно откровенны. Но собственные убеждения могут быть как следствием критического разбора и сопоставления фактов, так и следствием собственных целей и предвзятости. И здесь непонятно: то ли Джон Теффт просто слепо верит своим грузинским партнерам, то ли он на самом деле способен критически оценивать их слова, но не хочет вдаваться в ненужные ему подробности. Тем более что не вдаваться в такие «мелочи», как бомбежка мирного населения, удобнее в тот самый момент, когда, «по нашим сведениям, на данный момент грузины контролируют 75 % территории Цхинвали и 11 сел вокруг… грузинские войска продвигаются по направлению к Рокскому тоннелю».
Действительно ли можно отодвинуть начало войны от ночи с 7 на 8 августа на более ранний срок, чтобы было возможно сделать бомбежку Цхинвала не началом агрессии, а всего лишь эпизодом, ответом на провокацию?
Даже военные не могли назвать точную дату начала войны: неясно, где провести грань между военными провокациями и полномасштабными боевыми действиями. Еще 1 августа на подступах к Цхинвалу, в районе села Сарабук, грузинские вооруженные силы приступили к интенсивному обстрелу из автоматического оружия. В ночь с 1-го на 2-е начался минометный обстрел города. Тогда погибли два человека. Следующая крупная провокация – вечером 5 августа: интенсивная перестрелка с применением минометов, не утихавшая до 8 утра следующего дня. Осетинские миротворцы вывели на позиции БМП, стреляя короткими очередями.
Конечно, в подобных пограничных провокациях всегда трудно понять, кто «первый начал». Теффт пишет: «Министр иностранных дел сообщил нам, что военные действия 6 августа были начаты Южной Осетией. Грузинский министр по реинтеграции Руслан Абашидзе (тот самый, что проговорился про обстрел осетинского села Дмениси. – Прим. сост.) сообщил политическому офису, что во время перестрелки в среду вечером три грузинских миротворца получили ранения и были эвакуированы в военный госпиталь в Гори, где с ними встретится президент Саакашвили. После следующего витка военных действий, 7 августа, заместитель министра иностранных дел Вашадзе сообщил послу, что один грузинский миротворец был убит и несколько ранены».
7 августа наступило затишье. Была организована эвакуация из Цхинвала детей и женщин – в Южной Осетии понимали, что война неизбежна. В результате конфликта оказалось порядка 30 тысяч беженцев – существенная часть населения республики. В это время российские миротворцы наблюдали непрерывные перемещения грузинских войск, их концентрацию в Гори. В 18.30 по тбилисской трассе в Гори пришла колонна из 400 автомобилей. Около восьми вечера президент Саакашвили по телевидению объявил о прекращении огня и заверил, что грузинские войска никогда не применят оружие первыми. В 21.00 в Гори пришла еще одна колонна из 20 автомобилей. 21.30 – колонна из 30 автомашин. 22.15 – еще из 30 машин. Что война неизбежна, миротворцам стало ясно примерно в 22.30, когда они наблюдали движение двух колонн: первая проследовала из Тбилиси в Гори – 12 автомашин с мигалками (пункт управления), вторая (100 машин) выдвинулась из Гори в грузинское село Эредви в непосредственной близости от Цхинвала (то самое село, название которого путает Теффт).
Стычек и провокаций было так много, что при желании можно найти «повод» для полномасштабной войны, если жестко стоять на одной из сторон. США, очевидно и сознательно, стояли на стороне Грузии, причем даже тогда, когда вроде бы всерьез убеждали своих грузинских союзников «избегать силового решения». Так, например, в 2006 году во время российско-грузинского дипломатического кризиса американцы, похоже, решили удержать Саакашвили от более резких шагов.
Показательная в этом смысле депеша американского посла в Москве от июня 2006 года [4], за несколько месяцев до начала осеннего обострения со шпионскими скандалами и антигрузинскими санкциями в России. Из нее следует, что российские представители на всех уровнях на протяжении нескольких лет постоянно убеждали США не дать режиму Саакашвили начать войну. Посол Бернс пишет:
«Впечатляет, насколько все русские, независимо от занимаемого положения и политических взглядов, как входящие в правительство, так и нет, уверены, что Грузия готовится начать войну против Южной Осетии. Многие считают, что Грузию к этому подталкивают США. Один аналитик… заявил нам, что ему известно, что президент Буш на встрече с Саакашвили 5 июля дал последнему «зеленый свет». Российская разведка утверждает, что вблизи южноосетинской границы США ведут обучение военных полицейских из ведомства Окруашвили (министра обороны. – Прим. сост.)».
В результате конфликта 2006 года министр-«ястреб» Ираклий Окруашвили был отправлен в отставку; впоследствии он стал одним из главных противников Саакашвили и стал давать откровенные интервью, разоблачающие грузинский режим. В 2008 году в интервью РИА «Новости» он сказал: «Абхазия была нашим стратегическим приоритетом, но в 2005 году мы разработали военные планы по захвату как Абхазии, так и Южной Осетии. План изначально предусматривал двойную операцию вторжения в Южную Осетию, взятие под контроль Рокского туннеля и Джавы… Когда мы встретились с Джорджем Бушем в мае 2005 года, нам прямо заявили: не пытайтесь вступить в военную конфронтацию. Мы вам не сможем оказать военную помощь».
И вот на таком фоне подозрений, многолетних подготовок Грузии к войне (военные расходы страны дошли до четверти бюджета) настоящей и самой мощной провокацией стали прошедшие в середине июля 2008 года совместные учения Грузии и США под названием «Немедленный ответ», сценарий которых слишком сильно напоминал отработку захвата Южной Осетии и Абхазии. В качестве ответа Россия провела крупномасштабные учения «Кавказ-2008», что послужило поводом оставить крупные войсковые формирования вблизи Рокского тоннеля, ведущего в Южную Осетию.
Уже в 2006 году, до эпизода эскалации, о котором рассказал Окруашвили, в американских дипломатических депешах появилась тема главы Южной Осетии Эдуарда Кокойты как возможного будущего виновника начала конфликта. Эту тему поддерживало то, что российские представители смотрели на режим в Южной Осетии без розовых очков: «[Глава российской дипломатической миссии в регионе конфликта Юрий] Попов сообщил, что русские недовольны Кокойты, которого они считают импульсивным, переменчивым и способным на непредсказуемые действия, будучи загнанным в угол». Российские миротворцы действительно выступали не на одной стороне, всерьез предотвращая провокации с обеих сторон, во что склонен верить тогдашний посол в Москве Уильям Бернс. 7 августа, кстати, Юрий Попов прибыл в Грузию для посредничества в переговорах о прекращении огня; эти попытки были прекращены бомбардировкой Цхинвала.
Из этого понятно, что посол США в Грузии Джон Теффт мог верить в то, что перестрелку между позициями могли начать осетины. Он и сам цитирует в депеше о начале войны слова главы российских миротворцев (правда, со слов грузинского министра реинтеграции Якобашвили), что «осетины стреляют в грузин у нас из-за спины» и что «мы не контролируем ситуацию». Он, вероятно, мог не знать названия сел и кто чьи позиции обстреливает; с меньшей вероятностью он мог не понять, что значит концентрация наступательных сил грузинской армии, однако отличить любые предположительные провокации осетин от крупномасштабной военной операции по захвату непризнанной республики не смог бы никто.
То есть по каким-то причинам депеши Джона Теффта с не самым высоким грифом секретности писались с определенных идеологических позиций. Так, в них не упоминается фраза Мамуки Курашвили об «операции по наведению в Цхинвальском регионе конституционного порядка», а о грузинских провокациях перед войной и жертвах этих провокаций можно прочесть только между строк.
Интереснее в этом смысле депеши с грифом «секретно», из которых мы можем узнать не о мыслях и убеждениях посла, а о его реальных действиях в начале конфликта. Ключевых действий было два: первое – опосредованная военная помощь, второе – безусловная и прямая дипломатическая поддержка. «Около 4:00 8 августа Совет национальной безопасности Грузии запросил у Америки возвращения 1000 грузинских солдат из Ирака, при этом 500 из них – в течение 24 часов, а остальных – в течение 48 часов. Регулярными рейсами можно вернуть в Грузию до 250 солдат уже сегодня вечером», – пишет Теффт [3]. Интересно, что посол снабжает эту информацию примечанием: согласно договору между американским и грузинским правительствами в экстренном случае предусмотрено возвращение тысячи солдат в течение 96 часов. То есть Теффт мало того, что не требует от сторон прекращения огня, но и стремится оказать поддержку Грузии быстрее, чем можно было бы сделать по формальному договору.
